обстрел. Вскоре два нелюдя со своими лошадками, по одному с каждого берега, подплыли к лодкам, забрались внутрь и добили еще живых. Потом отогнали лодки каждый на свою сторону, начали выносить тела беглецов и складывать на берегу. Первая попытка побега из крепости закончилась, а у орков и их лошадей появилось много свежего мяса.
Все это действо я рассмотрел с еще парой зрителей с крепостной стены, уже они сообщили остальным итоги такого глупого варианта побега.
Народ поругался немного на пожилого воина, предложившего, как я понял, такую идею и замолчал.
Понятно, что раненые и фельдшерица просто умерли на несколько часов раньше всех нас остальных, вот в этом вся его промашка и вышла.
— Так, ладно, во время поразительно бестолковой эвакуации погибли десять раненых и одна из фельдшериц, в доме-лазарете есть еще три десятка медленно умирающих воинов и вторая фельдшер. Что же с ними теперь делать собираются? — интересует меня такой вопрос.
Да что тут делать, понятно, когда падет крепость — все они окажутся в котлах у тысячи или полутора тысяч голодных и злых орков.
Поэтому только попросить добить себя товарищей успеть, если не предусмотрено какой-то эвакуации из крепости.
Ага, эвакуации под сплошным обстрелом почти дротиками?
Если только мы выстоим до вечера, тогда можно спустить вниз по течению три лодки с ранеными и выжившими.
Если выстоим.
Спастись всем не выйдет, если только кто-то сможет успеть сбежать, когда крепость падет. Орки потеряли треть или четверть воинов из-за своего способа штурмовать стены. С другой стороны, что им еще остается делать?
Лестницы привезли с собой издалека, лучники у них лучшие, наверно, во всем этом мире. Поэтому, только терять своих нелюдей на стенах, выбивая при этом защитников. Они могут еще половину оставшихся в строю потерять, все равно возьмут крепость, скоро уже некому будет на стенах стоять.
А так все оставшиеся еще в живых всё равно попадут в котел.
Как и мертвые из холодного подвала, все пока еще живые воины, поварихи и простые мужики. Не так уж много мяса по итогу получится на одну орочью образину.
На что вообще рассчитывали воины вместе со своим начальством, не могли же они остаться, чтобы стопроцентно умереть?
Или могли? Почему бы и нет? Какие тут понятия про воинскую доблесть — мне не известно до сих пор, тем более, с такими противниками, как нелюди.
Должно быть что-то задумано, однако, я этого не знаю по-прежнему, спросить не могу. Да и у кого спрашивать, мужики рядом со мной сами ничего не знают, похоже.
А стражники относятся весьма пренебрежительно к рабочим людям, чувствую я это по их взглядам и поведению.
И не узнаю теперь, в лагере орков звучит первый, подготовительный к приступу сигнал рога, толпы нелюдей пока строятся в колонны, вскоре начнут приближаться к крепости.
У меня есть десяток минут, если я пойду на стены или с пол часа, если останусь в тылу, чтобы определиться со своим вариантом спасения и, значит, каким-то еще возможным будущим в новом мире.
В крепости укромных мест я не знаю, да и если знал бы, пожалуй, не рискнул бы остаться. Нелюди найдут здесь всех рано или поздно. Чем помирать от страха, что отправишься в котел, лучше погибнуть в бою, быстро и навсегда.
Теперь я, когда пропал первый героический зуд отмщения своим лично знакомым нелюдям, готов и дальше спасать себя самостоятельно. Ибо, больше эту миссию доверить совсем некому. Никто с ней не справится, да и просто не озадачится глубоко таким процессом.
Городу-крепости я уже солидно помог; и своей тяжелой работой, и схватками на стене, где смог отправить в ад немало довольно опасных нелюдей.
Так что, теперь могу заняться спасением своей жизни — как мыслящий человек и просто разумное существо.
Ибо, все что я увидел до этого, ни на какое спасение не потянет, нечего и надеяться.
— Ладно, как выбраться из осажденной крепости? — быстро бегают мысли в голове.
— Вариант с лодками забракован, хотя, если добраться до них в темноте, тогда возможно, что получится увести одну у нелюдей и на ней уплыть довольно далеко отсюда. Естественно, просто по течению реки, передвигаясь при этом бесшумно сначала.
— Только для этого придется как-то добраться до берега и там спрятаться, что довольно сложно днем, когда вокруг патрулируют дозорные нелюдей. Сложно — но, все же, не совсем невозможно, учитывая мое умение держаться под водой. Нужно только для маскировки что-то из плавающего придумать, какую-то деревяшку, не вызывающую подозрений, чтобы ей прикрываться во время заплыва.
Этой деревяшкой оказалось короткое тонкое бревно, потом еще одно такое я вытащил, вырубив из первого попавшегося забора, а веревку снял с гвоздя в том же доме. Связал бревнышки между собой, оставив небольшой промежуток между ними с помощью привязанной палки. Теперь я могу пропихнуться в пространство между бревнышками, лечь на них руками и грудью, чтобы работая ногами под водой направить мой плот куда мне будет нужно.
Далеко проплыть на этом спасательном средстве не получится, просто замерзнешь из-за более низкой температуры воды и потеряешь способность передвигаться. Однако, на часок заплыва этого плотика мне хватит, верхняя часть тела будет лежать выше уровня воды, замерзну не так быстро. Тем более, могу незаметно для всех управлять им, не выдавая плеска и бурунов от гребков руками.
Добраться до потайной дверки у меня вряд ли получится, когда орки ворвутся в крепость, да и ключа от замка нет. Просить его, естественно, тоже нет никакого смысла. Поэтому я рассчитываю именно на спуск к воде со стены, для чего заношу на верх мой плотик и оставляю его там лежать.
— Теперь бы мне еще веревку посерьезнее найти, чтобы спуститься быстро и без риска.
Так, сделал все, что могу в сложившихся условиях, теперь меня ждет упоение последней схваткой и возможно, повторяю, возможно, мы сможем удержать стены даже до вечера, когда технически удобнее пускаться в бега ради спасения своей единственной жизни.
В темноте особых проблем пробраться к воде и доплыть до берега не должно быть.
Теперь уже обороняться на стены выставили прямо всех мужиков, даже пяток раненых, узнав, что дело пахнет захватом и немедленным отправлением в котлы к нелюдям, выбрались тоже оборонять крепость.
На стенах около семидесяти защитников, плохо только, что четверть из них раненые или обычные мирные мужики, толку от них окажется не так много, как хотелось
