– Уже простил, – ответил профессор. – Когда он ненадолго пришел в себя, то первым делом спросил, как она. Всеволод беспокоится о ней и сожалеет о сделанном. Это его крест.
– Вы только святого из него не делайте! Он жестокий, черствый человек, который готов на все, чтобы выжить, – едко произнесла Ксюша.
– Эй, пушистая, заткнулась бы, – не выдержала Карина. – Где бы ты сейчас была, если бы он не позволил Серго взять тебя с собой? Долго бы ты протянула со своими либеральными взглядами? Пока мы от «носорогов» отбивались, ты что делала, а? Сидела в углу и дрожала от страха. Так что закрой свой рот! Ты с Игорем, и только поэтому тебя все терпят. Уяснила?
Ксения вскочила и, резко развернувшись, ушла прочь от костра.
– И не фиг губки надувать, – крикнула ей вслед Карина.
Серго осуждающе посмотрел на Карину и пошел вслед за Ксюшей.
– Не стоило так резко, – заметил профессор. – Но ты права. Она уже начинает утомлять.
– Вот она где у меня! – постучав ребром ладони по горлу, отозвалась девушка. – Пользы – никакой, зато вони…
По ангару снова пронесся крик, полный муки, все переглянулись.
– Как же тяжело знать, что ничем не можешь помочь, – тихо заметил профессор.
– Мы сделали все, что могли, – покачал головой Игорь. – И даже, наверное, больше, чем могли. Кстати, неплохо было бы поесть. А то в желудке урчит просто зверски. Кстати, есть соображения, откуда появились эти милые создания? – Он мотнул головой в сторону изодранных ворот ангара.
– Я считаю, что эти зверьки из мира инквизиторов, – выдал свою теорию профессор. – Непохоже, чтобы они были местными.
– Согласен, слишком ухоженным был этот мир, – ковыряясь в банке свинины с фасолью, кивнул Игорь.
Серго сидел рядом, на коленях у него устроилась Ксюша. Он уже перекусил и теперь изредка прикладывался к чашке с кофе. Оказалось, что он смародерил целых две банки из кабинета генерала Штейна.
– Хорошо, вовремя их засекли и ворота были закрыты. Ворвись они сюда, нам бы не удалось отбиться, – продолжил профессор. – Ты видел, как вожак отпрыгнул в сторону, когда ты по нему выстрелил?
Игорь кивнул.
– Так это еще мелочь. Тут у них другой прыгун был. Мы с Кариной его минут сорок назад угробили. Тот «носорог» разбегался метров за триста. Набирал скорость под семьдесят километров и прыгал метра на три в высоту. Пока Карине не удалось всадить длинную очередь ему прямо в пасть. И даже после этого он сумел отбежать метров на десять. Ладно, хватит о нас, расскажите, как вы съездили?
– Мы нашли великолепную базу, – начал рассказ Игорь, – которую сможем удерживать всемером. Даже наших сил, имеющихся в данный момент, хватит. А еще мы выяснили причину гибели этого мира. Ваши местные коллеги, профессор, затеяли эксперименты с нанооружием. Мы привезли запись, только нужно будет придумать, как ее просмотреть. Хотя, если вернемся на базу, проблем не будет, там есть электричество.
– Она большая? – спросила Карина.
Игорь отставил опустевшую банку с фасолью и кивнул.
– Там без проблем можно было бы разместить около трех тысяч человек, а то и больше. Есть все: бронетехника, вертолеты, склады, лаборатории. Всеволод как чувствовал, когда вел нас туда.
– И как ее удержать? – поинтересовался профессор. – Нас мало, а база велика, и рано или поздно ее найдут.
– Там автоматическая система охраны, и я настроил ее на режим консервации. Теперь попасть на базу сможет человек с рангом не ниже полковника. То есть, скорее всего, без этих двух карточек, – Игорь продемонстрировал карты доступа, – никто туда не войдет. А кто захочет войти силой, будет уничтожен. Ладно, об этом после, пора заняться раненым.
Александр Николаевич кивнул и, поднявшись, с хрустом потянулся.
– Пойду я, присмотрю за территорией. Шума от нас много, кто-нибудь может услышать и заглянуть на огонек.
Он подхватил автомат паладинов с боковым магазином и поднялся по металлической лестнице на второй этаж. Там, на небольшой площадке под самой крышей двенадцатиметрового ангара, было крохотное окошко, из которого вся территория аэродрома была как на ладони.
Игорь с Кариной остались наедине. Девушка, стрельнув глазами по сторонам и выяснив, что никому до них дела нет, перебралась на колени к сержанту.
– Я соскучилась, – страстно целуя, прошептала она.
– Потерпи, – шепнул он в ответ, – вот переберемся на базу, там будет где уединиться.
– Знаешь, а я благодарна этому слиянию хотя бы за то, что оно подарило мне тебя. У меня с личной жизнью вообще бардак был. Последний был просто козлом, бил меня постоянно, еле выгнала. Я так счастлива, что теперь рядом со мной человек, на которого можно положиться.
– Я тоже рад, – ответил Игорь тихо. – Знаешь, я ведь все время отдавал работе, хотел карьеру сделать, офицером стать, на личную жизнь времени вообще не было. Девушка моя не выдержала, ушла, хлопнув дверью. Мне майор один сказал – все, что имеешь, – всегда теряешь, именно этому учит нас наша работа. А теперь… теперь у нас новая жизнь, мы сами по себе и все, что делаем, делаем для себя и ради себя.
– Я вот все думаю, – задумчиво произнесла Карина. – А что дальше? Вот прожили мы сегодняшний день. Бог даст, проживем завтрашний и послезавтрашний. А зачем все это? Что в итоге? Наша цель – просто выжить?
– Пока не знаю, – честно ответил Игорь. – Нашей новой жизни – неделя от роду. Тут как в песне у Высоцкого: будет день, будет пища. Но то, что эта жизнь, полная риска, опасностей и непредсказуемости лучше, чем моя прошлая скучная и размеренная жизнь, я знаю точно.
Крик боли, донесшийся из противоположенного угла, заставил их вздрогнуть, но Игорь поймал себя на мысли, что потихоньку привыкает. Во всяком случае, мурашки по коже бегать перестали.
Когда все ушли к огню, Инга уселась на перевернутое ведро рядом с топчаном и взяла Всеволода за руку. Он бился в судорогах, с силой сжав ее длинные тонкие пальчики. Сколько боли причинила она ему. Сколько страданий ему еще придется пережить, прежде чем он сможет встать. Девушка чувствовала вину за то, что сделала. Всеволод не сумел бы спасти ее мать и остальных пленников, он мог лишь погибнуть или сам стать жертвой фанатиков, погубив при этом всю группу. Сейчас она это отчетливо понимала. Но тогда… боль потери и жажда мести затопили разум. Все, что случилось потом, было как в тумане. Инга понимала, что подставила всех, подвергла риску весь отряд, лишив его командира. Но… сделанного не воротишь.
Последние дни она провела в стране кошмаров: навалилось равнодушие, не хотелось жить. Когда она осознала, что сделала, то попыталась покончить с собой. Думала, что остальные ее возненавидят, и оказалась неправа. Ее жалели, ей сочувствовали, соболезновали утрате. Никто не осуждал ее поступка. И вот теперь она сидела рядом с Всеволодом, держа его за руку. Сможет ли он простить ее? Да и выживет ли вообще? Инга не знала, что ему ввели, но очень надеялась, что это поможет. Просто, если он умрет, и ей незачем жить. За это время, что она провела рядом с ним, Инга поняла лишь одно: этого человека она ждала всю свою короткую жизнь. Двадцать лет – это так мало, да и Всеволод был ненамного старше ее, но… этот парень с грустными глазами заставлял ее сердце биться чаще. Все равно, простит ли он ее или прогонит, главное – чтобы выжил.
