Не, Гоблин так быстро не уймётся, тут же мой АКМ схватил. Подождали, послушали, Сомов пару раз стрельнул. Ничего не вспыхнуло, это очень хорошо. Тут уже и хозяйка пришла, вся светится.
— Ну что, пошли, зачистим, — скомандовал Мишка, спрыгивая с приступка.
— Я с вами! — неожиданно объявил Семён, потрясая наганом. — Женщины, открывай ворота!
О как. Удачный бой всегда рождает героев.
Управились мы быстро, достреливать было некого.
Когда вернулись обратно в форт, притащив, для начала, четыре винтовки "спрингфильд", пару "одиннадцатых" кольтов и пяток ручных гранат, ворота были открыты настежь. Во дворе тихо тарахтел маломощный генератор, над крылечком главного здания и под навесом беседки тускло горели электрические лапочки.
Прямо праздник у нас! День Победы.
Подошла Ненила, протянула револьвер.
— Себе его оставь, уважаемая, — щедро объявил я. — Глядишь, ещё и из винтовок что заберёте, мы же союзники. Выстави-ка у ворот часового, а, как рассветёт, потащим за периметр весь остальной трофей. И это… не уснём ведь, давай чайку, что ли.
— А кофе имеется? — встрял Гоблин.
Женщина горестно всплеснула руками.
— Да откуда ж, мальчики…
— Ничего, у нас запасец имеется, угостим, — успокоил я хозяйку.
Уже знакомый хлопок в ладоши. Громкий, повелительный.
— Девки-и! Лахудры-ы! Самовар грейти-и!
Вот теперь есть случай и повод, можно поговорить серьёзно.
О дружбе и союзе, о помощи и поддержке, организации в Берёзовом базы анклава и её же форпоста, блока с парочкой сербов, на радость косоварам. Как это Гуляйполе без нас обходится?
Это неприемлемо, согласитесь.
Юра Вотяков, начальник радиослужбы анклава,
гость со стороны невесты.
Пузатый немец, тащивший тяжёлую скамейку сложенными за спиной руками, ростом был пониже напарника, вся тяжесть на него давит. Второй — помоложе и поглупей, накатывает, торопит. Форейтор терпел шагов двадцать, потом остановился окончательно и эмоционально выдал:
— Du gehst mir auf den Sack! Scheisskerl…
Напарник что-то пробурчал, вроде, извиняясь, но, наверное, тоже ругательное.
— Хех, Вавилон, елки! — весело хмыкнул Кастет на зрелище, поворачиваясь на узкой скамейке бочком. — Ставь, давай, объёмы.
Хорошее местечко мы с ним забили, партизанское, подальше от всеобщей суеты и гомона. Кто-то предусмотрительный прибил к внутренней стороне забора, ограждающего территорию харчевни, небольшую, в одну доску, скамеечку; да ещё и за кустиком схрон спрятан, в самом углу двора. Тут относительно тихо, никто мимо не бегает, аромат расслабляющий, травка под ногами.
Во дворе все уже хохочут, поют, пританцовывают… Вечер пятницы, формально, для части народа, конец рабочей недели, потому душа людская настойчиво требует расслабухи.
А молодых всё нет и нет. Вот и группируются люди — по индивидуальным схемам, но с одинаковым выводом: "Чё просто так ждать!"
— Осторожно ты, донцы-то узкие, трахома…
Объёмы невелики, на досточку зыбко встали две металлические рюмочки из набора, сама фляжка уже у Кости в руках, и в ней булькает.
— Ну, давай за молодых, что ли… разогреем печень перед схваткой. Ап! Фу-у-у… — Кастет склонил голову, смешно закрыл один глаз, балдеет.
У него теория: если чуть-чуть выпить перед началом основной пьянки, то печень как бы просыпается, готовится, и с основной нагрузкой позже справляется не в пример лучше и эффективней. Судя по хитрым глазам членов остальных группировок, теория эта властвует многими, нет в ней новизны.
— Давай за них, — я тоже употребил, местный лицензионный самогон из Дровянки под гордым названием "Виски Дель Оро" змейкой пролетел по пищеводу, впитываясь на ходу, горячо покатился по жилам, сразу чуть прослабли мышцы предплечий… и мураши побежали по плечам! — Ах-хх… Хор-рошо! Чё, не закусываем, что ли, как модные гудим?
— Не, мы так не будем, мы подойдём системно, — сказал Лунёв, выкладывая под ноги "салофан", а на него уже порубленные солёные огурцы, на скамеечке для закуски места просто не было.
— Вискарь солёными огурцами? — усомнился я.
— Ты на Платформе или в ресторане земном! Здесь этикет особый, честный, — смачно прочавкал Костя и тут же нагнулся за вторым куском.
Из-за куста сирени мне было отлично видно будущее поле обжиральского боя. Дитрих, предприимчивый владелец харчевни "Гамбург", место засидки огромного гостевого массива устроил на заднем дворе, капитально так, с размахом, даже навес под это дело сколотили, вдруг дождь ливанёт. А в дальнем углу — что-то типа сеновала, тоже под крышей, неужели и лб этом подумали? Знаю, что четыре крошечных комнатки второго этажа уже предусмотрительно забронированы самыми хитрыми на предмет ночлега уставших тел. А остальных павших куда стаскивать?
Да, не часто у нас свадьбы бывают, тем более такие: пышные, масштабные, и, в какой-то мере, знаковые.
Большая часть гостей уже тут, кто по двору болтается, стараясь раньше времени не испачкать нарядное платье, кто в самой таверне сидит, подкрепляется. Часть гостей ходит по Медовому, будоражит жителей. Удивительно, но многие в первый раз посещают этот интересный посёлок, у всех свои дела, своя территория обыденных перемещений, всё как обычно: дом, работа, дом, работа, постоянный маршрут.
А столы, между прочим, практически накрыты, но на белых скатертях пока только холодные закуски — много, и жидкости — тут вообще круто.
— Ну что, давай дальше, только уже не про квадроциклы, — предложил я.
Меня не было на вчерашнем совещании у Сотникова, где заслушивали информацию сталкеров о Гуляйполе. Ночью приехал, торчал на Маяке, в океане, мы там монтировали и запускали РЛС — давно такое дело было в плане, но, пока не нашлось смотрителя маяка, задумку заморозили, ведь там кроме присмотра нужен и анализ на месте, оперативный. Теперь всё работает. Интересно другое: смотрителями маяка стали Трофимовы, муж с женой, люди в возрасте, русские, граждане Казахстана. Не поверит лишь тот, кто не помнит географической карты окрестностей Каспия.
Нормально на Маяке, крепкий дом среди высоченных деревьев наверху, а внизу ещё подсобки — хибарка со складом. Моторка у хозяев есть, радиостанция тоже. И Эдгар рядом, в случае чего, и Южный Форт неподалеку. В устье Волги формируется настоящая селитебная зона, обжитое место.
Теперь океан под присмотром. На юге спокойно, до поры, во всяком случае. Шуш-трактором, сделанным из Т-100, пограничники распахали полосу в шестьсот метров, в километре за бухтой, выжгли, нашпиговали поверхность сигналками, поставили секреты. Канадцы притихли, что-то себе думают.
