– Ну, мистер Дональдан, будем говорить или как? – в очередной раз спросил Эйрон.
– Давайте поговорим, – нагло согласился Джерри. – Какая сегодня погода, мистер? Сегодня что-то сырее обычного, вы не находите? На улице, наверное, дождь…
– По делу, мистер Дональдан…
– По делу, так по делу. Знаете, мистер Эйрон, где-то я уже слышал про этот метод, с которым вы работаете. Дубасите человека почем зря, ломаете его «внутренний стержень», после чего он вам выкладывает все, что вы хотите, а точнее, правду и только правду, лишь бы умереть. Не «сломав» человека, вы не можете быть уверенными в том, что клиент сказал правду или, точнее, всю правду, ничего не утаив, не «забыв» сказать что-то важное, унеся что-то вроде ключика с собой в могилу. Ведь даже «сыворотка правды» не может дать стопроцентный результат, слишком много у человека неизведанного, чтобы была абсолютная гарантия, или у него стоит блокировка, которую можно снять только через непереносимую боль. Признаться, я плохо верю, что у меня аллергия на сыворотку… значит, что-то я вам все-таки рассказал… но все же недостаточно, раз вы продолжаете. И я не ломаюсь. Мир, как известно, жесток, и меня пытались сломать. В том же училище, о котором вы не пожелали слышать. Я видел «сломанных» людей – жалкое зрелище. Они сносят все обиды, делая вид, что не замечают их, а может, они действительно ничего не замечали?.. я не знаю. А потому я не хочу быть таким, даже на короткий момент, когда я вам буду нужен, чтобы рассказать все без остатка, и вы меня убьете. На эти пару минут я потерял бы человеческий облик, но вы не дождетесь, я останусь человеком до конца.
– Вы уверены в том, что мы вас не сломаем? Ведь вы еще вполне восстановимы, – как бы между прочим подарил надежду истязатель. – Вы не знаете нас, даже где мы находимся, потому мы вас запросто можем отпустить, после того как все расскажете, ведь несмотря на известное выражение: «нет человека – нет проблемы», иметь дело с трупом всегда проблема, его еще нужно спрятать, а это не так-то просто, как утверждают некоторые детективные книжки и фильмы. Ты даже не представляешь, сколько банд засыпалось на трупах. Можно десять раз остаться непойманным, двадцать, тридцать, сто, но рано или поздно совершается ошибка и тебя ловят…
«Дарит мне надежду», – понял Джерри, но сейчас ему было безразлично.
– Итак, на данный момент вы восстановимы с медицинской точки зрения, но эти костоломы сейчас возьмутся всерьез. Они будут ломать одну косточку за другой, одну за другой и в конце концов переломают вам весь скелет, и медицина в этом случае бессильно опустит руки. Это очень больно, в сотни раз больнее, чем вам было до этого. Вы услышите, как хрустит череп и лопаются яйца…
– Может, не будете мучиться и просто меня убьете? – предложил Джерри.
– Хорошо, а как насчет этого?
Эйрон подкатил к Дональдану тележку и движением фокусника сорвал с нее полотенце. Взору открылись десятки различных хирургических инструментов: скальпели, зажимы, пилы, какие-то спицы…
Внутренне Джерри все же содрогнулся. Он с детства почему-то ненавидел зубных врачей, и эта нелюбовь перенеслась на всех докторов, на всех тех, кто носил белые халаты, и все, с ними связанное. А тут даже не инструмент, а пыточный арсенал.
– Иглы под ногти и все такое…
– Вы попусту теряете свое время, – наконец выговорил Дональдан из упрямства, глядя прямо в глаза своему мучителю, хотя почувствовал, что голос его все-таки предательски дрогнул. Тело, подсознание, да и разум тоже хотели жить.
– Что ж, я вас предупреждал, мистер Дональдан.
Эйрон отошел в сторону, пропуская специалиста по хирургическим инструментам. Тот медленно взял скальпель и подошел к жертве.
Джерри закрыл глаза, готовясь закричать от боли, что ему сейчас причинят.
Время вдруг перестало существовать. Казалось, прошел целый час, как вдруг послышались чьи-то громкие, требовательные голоса, топот ног по бетонному полу. Удар в дверь, от которого она открылась настежь.
– Полиция! Всем лежать, суки, мордой в пол!
Помещение быстро заполнялось полицейским спецназом. Они валили всех на пол, пеленая руки пойманных пластиковыми наручниками.
Трудно описать, какие чувства испытал Джерри: пожалуй, все, кроме радости, уж слишком неожиданным оказалось появление спасителей, а смирившемуся со смертью – жизнь уже не нужна. Ведь надежда на появление полицейских равнялась нулю и даже меньше. Появилась даже мыслишка, что это очередная уловка изощренных истязателей и сейчас они, посмеявшись над ним, над так жестоко обманутыми надеждами, примутся за старое.
Но нет. Жертву истязателей отвезли в чистый госпиталь и положили в отдельную палату, уставленную всеми необходимыми медицинскими приборами, которые время от времени пищали и весело перемигивались разноцветными огоньками лампочек. Самописцы снимали с пациента всю информацию, которую просматривал делавший каждый час обход доктор.
Ощущение жизни возвращалось в тело очень медленно. Джерри просто лежал и глядел в потолок, ни о чем не думая, наблюдая за тем, как медленно движется по потолку тень от рамы, что было странно, поскольку на улице царил день. В конце концов Джерри пришел к выводу, что солнечный свет от чего-то отражается и дает тень на потолок.
Пожалуй, это была его первая оформленная мысль, доведенная до логического конца. Но думать о том, что с ним произошло, кто его истязал и зачем, по-прежнему не хотелось, уж слишком все запуталось, а он слишком быстро уставал, думая над этим.
В палату вошла хорошенькая медсестра с такой короткой юбкой и глубоким декольте, что не смотреть на нее было невозможно. При взгляде на нее сама собой возвращалась жажда жизни. Она проверила показания самописцев, уровень раствора в капельнице пациента и собиралась уходить, но Дональдан остановил ее вопросом:
– Мисс, какой сегодня день?
– Восемнадцатое…
– А сколько я здесь?
– Второй день.
– Спасибо.
«Значит, избивали меня почти четыре дня, еще два дня я провалялся тут, а встреча должна была состояться… – к своему удивлению, Дональдан не смог подсчитать, когда должна была состояться встреча. Главным оставалось то, что время прошло. – Вот такие вот дела… поганые».
Полицейские почти не приходили, только задали пару протокольных вопросов, выяснили личность пострадавшего и все. Дональдан такому равнодушию с их стороны не удивлялся не только потому, что ему на все наплевать, но и потому что считал, что полиции есть у кого спрашивать.
«В конце концов они поймали всех с поличным», – подумал он. Вот только они почему-то не говорили, кто они, ссылаясь на тайну следствия.
