…Сын у меня родился! Есуген назвала его Чахуром. Это мой первенец. Мне не очень нравится имя, ну да ладно. Подарки пошли на ура. Здесь такое принято, но не с моим размахом. Сисских оказалось девять караванов, поэтому подарками завалил всех. Все чужие караваны с извинениями, богатыми дарами из сисских сокровищниц и специальной охраной, достаточной для небольшой войны, отправил назад, к их владельцам. Если не дождались в Си Ся и куда-то двинулись – догнать, вернуть и добавить даров из моего специального фонда. Справедливость – мое ремесло. А не надо обижать будущего молодого отца в столь ответственное для него время.
Си Ся помалкивает, как будто так и надо. А надо не так.
Сумасшедшие очереди собирались во времена Союза за цветами. На Восьмое марта только мимоза выручала. Этого добра было – завались. Как-то, на восьмое, отстоял почти пять часов в очереди, чтобы купить три тюльпана матери, а достался один нарцисс. Человека за два до меня эти тюльпаны закончились, и один нарцисс – все, что удалось. Мать была благодарна. А уже на Девятое мая (она у меня блокадница) букет гвоздик покупался без проблем, спокойно рылся, выбирал. На Новый год несколько раз находил ей вполне приличные розы, а уже с января по апрель – «бери что дают». И почему торговлю ими было не наладить? Вот за что Гайдару спасибо: убил не только экономику, но и дефицит. Любые цветы в любое время. Но если главное – внимание, то мой нарцисс, добытый за пять часов стояния в снегу на морозе, самый дорогой подарок, который я сделал.
Просто вспомнилось. Осень, цветов нет.
…Ребенок умер. Две недели сначала мы, а потом шаманы пытались что-то сделать, но ничего не помогло. Может, мои гены сделали его не таким выносливым, как все они здесь? Вот и на этой планете у меня появилось место, где я сижу один, и не надо меня трогать. Они не понимают… я не понимаю… просто оставьте меня в покое и все.
Вот и зима пришла. Новый год примерно в эти дни проходит. Снег, снег, снег, снег… Вытащишь из сугроба голову, и полегче, все проясняется, только сосульки на слипшихся волосах. Все проходит, и это пройдет, надо только перетерпеть. Хулан беременна, надо жить дальше. Надо жить.
Разобрался с географией наших южных соседей. В первую очередь есть интересная и достаточно странная информация. Империя Си Ся на востоке граничит с Империей Цинь, в переводе – золотой империей. Сергей Петрович, это тебе ничего не напоминает случайно? А то, что масса названий местности и городов, которые сообщает агентура, имеют явное китайское звучание?
Нет, китаи – народ такой, живет этот народ довольно далеко, на юго-западе, и западный хан грамотеев под их протекторатом. Допустим, случайность. А то, что у наших соседей есть аналог Великой Китайской стены в четыре роста высоты, протяженностью вдоль всей нашей границы, а это побольше тысячи километров? С этим как быть? Конечно, все самому пощупать руками надо, но все-таки, что – во всех мирах похожие чудеса света? И построена стена для защиты от кочевников, и охраняют ее кочевники, наши друзья, примерно так же, как вестготы охраняли Рим. Но что за мир такой странный? Надо к лету туда караваны послать, пусть обнюхают все, разведают и доложат. А пока – не знаю, что и думать.
Я вырос в огромной благополучной стране. Может быть, мы не ощущали особого богатства, но детям действительно отдавалось все самое лучшее. Обладая массой друзей и приятелей из самых разных слоев общества, в том числе детей горьких пьяниц и абсолютно нищих неудачников в жизни, я никогда ни от кого не слышал о чьей-либо детской смерти. Над детьми реально тряслись, и если взрослые поликлиники и больницы вызывали массу нареканий, то детский человеческий капитал сберегался бережно и аккуратно. Мы все болели разными болезнями в меру заложенного природой и судьбой здоровья, но неизменно поправлялись и даже не обращали на это внимания.
В детстве я переболел почти всем, на обложке моей медицинской карты было отмечено для простоты, что я не болел свинкой. Весь этот болезненный забег был проделан до пяти лет. Потом спокойно калечился, не думая о последствиях, и меня аккуратно сращивали и зашивали. Без каких-либо махинаций и денег моих родителей меня исследовали и обследовали в специализированных институтах и клиниках только потому, что моему участковому врачу что-то там показалось. Но мне кажется, что все лозунги о нашем счастливом детстве, украшавшие скучные будни взрослых людей, были почти правдой. Детство у нас было здоровым. Потом пути становились разными, и некоторые уже в детстве от предчувствий будущего счастьем не лучились. Способностей мало, дело плохо – врачи не помогут.
Моя тетя, сестра матери, умерла маленькой в блокаду от голода, но это была причина! Статистику, конечно, в газетных передовицах не печатали, но я ездил по стране с родителями, пока к пятнадцати годам не надоело, и не слышал о смерти детей нигде. Конечно, когда вырос, тем более – в девяностые, мог получать любую информацию такого рода, но понимая, что происходит, не хотел этих знаний, потому что ничего не мог изменить. Знания ради знаний? Я столкнулся со смертью ребенка впервые. Хотя дети здесь умирают. Когда утешали – говорили, что часто, пока не окрепнут. В мертвом стойбище насмотрелся, но там я и сам был мертв.
…Опять неспокойно на северо-западе, накапливаются на границе изгнанные. Похоже, никто их не принимает, земля тесная, места мало. Или ностальгия замучила – тогда понимаю. Это и не враги уже, весной Чжирхо или Собутай выкинут их щелчком. Надо научить ребят отмерять расстояния не только в конских переходах, местность везде разная, а в километрах. Отбросить надоед на сто пятьдесят верст. Заселить прикордонье. А кем? Может, объявить государственную поддержку всем, кто поедет осваивать новые земли? Держать там постоянный гарнизон, чтобы оставили нас в покое? Укус комариный, но раздражает, каждый год кто-то лезет. Вот перебили бы тогда на горе все сто тысяч, и не несло бы тухлятиной с западных границ. Только нервы мотают.
Ладно, решение такое: дать по шеям и гнать километров сто пятьдесят, до заметного ориентира. Потом вернуться домой, пообедать и снова съездить к ориентиру. Вернулись паразиты – снова дать по шеям. Домой, ужинать, и еще раз, в конце лета, съездить, дать, если не поняли. И будет буферная зона. Ответственный – Собутай. Точка.
Что-то Си Ся давно не видно. Я бы на их месте уже поинтересовался, где мои девять караванов, или реквизированный монгольский попытался вернуть. Или – выяснять бы приехал, кто виноват? Соседям пожаловался бы, что у нас тут ложки пропадают, монголы все блестящее себе в гнездо тянут. Послов бы послал «доброй воли», в конце концов. Как тут у них принято? Ждут, когда я сам к ним приеду? Дорожка-то знакомая, сейчас караваны с добром начну отправлять прямо в таможенные засады, ага. Кстати, а это мысль.
