Коридоры сменялись коллекторами, а те – новыми коридорами. Таро-кун в нимбе иссиня-белого света от лампы шагал впереди с уверенностью, непонятно каким образом ориентируясь в сером однообразии.
Дикарь думал о чем-то своем, Даля тоже молчала. Постепенно в голову стали лезть коварные и неприятные мысли о завтрашнем дне, о будущей жизни. И от этого настроение, и без того не летное, вообще обрело массу свинца.
О новой работе можно уже забыть. Ведь она не успела предупредить сотрудников «MYM», что не явится на работу, да и сможет ли сделать это в ближайшее время? И вообще, сможет ли теперь работать? Надолго ли затянется вся эта канализационная возня?
Мысли о работе, точнее, теперь уже, наверное, о потерянной работе, поселили в душе какую-то особую и мрачную грусть в смеси с разочарованием и злостью. Ну вот почему у нее не получается просто жить и радоваться? Разве мало она перенесла? За что ей это?
Глаза опять защипало, на этот раз от жалости к себе. Сложив ладони на животике, она подумала, а как изменится ситуация, когда родится ребенок? Что будет делать Данил? Защитит ли? Сбережет ли?
Тайком от Дикаря вытирая слезы, она шла, не замечая дороги. В горле застыл комок, а под сердцем образовалась тоскливая пустота. Впервые в жизни захотелось зарыдать в голос и чтобы все вокруг носились, утешали, жалели. Разве она этого не заслужила? Совсем чуть-чуть внимания и заботы, чуткости, мужской защиты – это ведь так мало!
Размякнув от подобных мечтаний, Даля уже всерьез подумывала закатить истерику. Все-таки это здорово сбросит напряжение, с ней будут нянчиться, обещать, сюсюкаться, говорить розовые глупости…
Но… вместо этого она глубоко вздохнула. Раз, потом другой. Украдкой вытерла слезы и приказала себе собраться. Сказалась суровая школа жизни, через которую ей пришлось пройти в юности, когда они с Асей лишились родителей.
Не время раскисать. Да и, в конце концов, разве она забыла, с кем идет рядом? Даже сильные мужчины теряются, увидев женские слезы, а гики просто в ужас придут! Еще неизвестно, кого придется утешать…
«Нет! – подумала Даля, стиснув зубы. – Сначала мы выберемся отсюда, надаем пинков этому Аннигилятору, а уж потом… ну-у, Данил, держись!! Одним кольцом не отделаешься!»
Подумала и опять расстроилась. Вспомнила, как однажды они с Данилом оказались на выставке ювелирных украшений. Даля сразу положила глаз на умопомрачительный серебряный браслет с красиво обработанными камнями. Указала на него с игривым намеком Данилу, а тот… фыркнул и язвительно рассмеялся! Выдал нечто в духе: «Кошмар! Какой дурак такое покупает? Геологи, чтобы дикарям обменивать бусы на шкуры?» Даля надулась, а он все никак понять не мог, что такого сказал…
«Ну уж нет! Теперь все будет по-другому!»
* * *
– Что ты знаешь об Аннигиляторе? – спросила Даля, когда молчать стало невмоготу.
Дикарь вздрогнул, сказал, покосившись:
– К сожалению, – немногое. О его личности ничего не известно, все запросы упираются в глухую стену. Был бы с нами Neo Dolphin, тот бы разобрался, а пока мы можем лишь гадать и наблюдать, вдруг эта сволочь погорит на информации!
– В каком смысле?
– Мы пока нашли только один источник его информации. Два месяца назад на один из наших дата-центров в Казахстане было совершено нападение. Обставили это так, будто целью были серверы одной не слишком крупной фармацевтической компании. Однако, когда наши ребята стали гибнуть, стала понятна истинная цель нападения. Мы, конечно, быстро заткнули эту крысиную нору, но дальше не продвинулись. Кто мог – исчез. Но и Аннигилятор ходит только скрытосетями. Без информации засечь его просто невозможно. И самое худшее в том, что теперь мы вообще не знаем, откуда он берет новую инфу для атак. Нам не известны ни его осведомители, каким-то волшебным образом знающие о нас все, ни спонсоры. Каждая его новая акция все масштабней, требует серьезной подготовки и вложений, словно он намеренно играет на публику. Да и атака на дата-центр была осуществлена не компьютерным гением, а – военными. Возможно, наемниками.
– М-да… негусто. Хотя, как обычно, вы сами виноваты.
Дикарь сощурился с подозрением:
– Это в чем же?
– Это ж вы, хикки, кричите на каждом углу, что информация должна быть бесплатной. Вот кто-то ею и пользуется.
Хакер надулся. Буркнул:
– Свободной.
– Что?
– Не бесплатной, а – свободной.
– А в чем разница?
Дикарь от такого даже вскинулся:
– Разница есть! Бесплатно – free as free beer, а свободно – as free speech. Первое для пиратов и любителей халявы, второе для людей идейных, трудолюбивых, часто самих разрабатывающих программное обеспечение и его распространяющих. Вторые, между прочим, понимают, что лицензии и копирайт, когда дело касается экономики, вещь необходимая. А вот первым на это попросту плевать, то жадные и беспринципные юзвери.
Даля пожала плечами, но хакер не успокаивался:
– Разница заключается в том, что люди требуют доступной каждому, свободно распространяемой информации. Не бесплатной для каждого вора, бомжа и алкоголика, которые почему-то все еще живут среди хороших людей, а – свободной. Будь то политика, данные о новой болезни, способах защиты или просто новый продукт. Пусть, говорит эта фраза, пусть каждый человек на планете получит доступ к ней, все равно, купит или нет, главное, чтобы получил доступ.
– Что-то я не очень понимаю… разве сейчас не так?
– Не всегда. А вообще, впервые фраза стала использоваться в конце двадцатого века, когда полным ходом шло противостояние сверхдержав. Тогда все новейшие разработки электроники, техники, компьютерной инженерии и интеллектуальный труд тщательно цензурировались. Часто люди в других странах просто не имели ни доступа, ни даже понятия о новинках, как было в Советском Союзе, Америке, Индии или Китае. Информация была все еще оружием в первую очередь.
– Оружием для чего?
– Для начала Третьей мировой войны. Интеллект тогда стремились использовать, в первую очередь, в военной промышленности, придумывали все новые и новые способы уничтожения друг друга. Но первым, как и всегда, идея всеобщего мира и свободы информации пришла в голову именно создателям первой сети, которая еще не имела привычного нам всем названия Интернет.
По лицу его бродили тени, брови сшиблись. Он сказал:
– Теперь чувствуешь разницу между человеколюбивым, благородным и честным «информация должна быть свободной», чтобы мир был всюду единым и честным; и тварным, паразитическим «информация должна быть бесплатной»?
Немного подумав, Даля уронила с внезапно прорезавшимся раздражением:
– И все-таки от некоторых людей нужно скрывать определенную информацию.
