С другой стороны, Хрустальная несет свои воды почти прямо, не допуская резких изгибов, так что срезать дорогу не удастся. Ну что ж, надо поднажать. Всего-то и надо пробежать пару километров. Ради такого дела можно постараться установить рекорд по бегу.
Не оглядываясь на отстающих бойцов, не успевающих за ним со своими громоздкими мушкетами, Олег прибавил ход. На бегу усмехнулся — так вот что за корабль он заметил прошлой ночью. Выходит, не хайты там крутились, а «Гроб» северян. В темноте отличить трофейную галеру от хайтанской невозможно. Выходит, ждал он чего-то, прятался, наверное, весь день среди островов.
И дождался.
Откуда он узнал про заварушку с гнатовцами и что ему вообще здесь надо?
* * *
Платову не везло на героические деяния ни здесь, ни на Земле. А хотелось, он сам себе не мог признаться в тщеславии, но что есть, то есть. На Земле понятно почему, но здесь-то шансы ему давали. В прошлом году, осенью, командуя «Арго», он повел корабль на север, справедливо надеясь, что утопит немало хайтов вместе с их галерами. Надежды не оправдались — в самый ответственный момент Платову приказали патрулировать малоперспективное направление. Надеяться здесь на великие воинские свершения было глупо.
Но вышло еще глупее — главный удар хайты нанесли именно в этом месте. Смертоносный речной линкор в кромешной тьме атаковал «Арго», едва не утопив кораблик из своих дальнобойных орудий. Платову пришлось драпать оттуда, не огрызаясь в ответ — лишь бы спасти команду и судно.
Ему это удалось — линкор отстал. Поврежденный «Арго» ушел в поселок зализывать раны. Обошлось и без больших потерь. Хайты без помех смогли начать переброску армии на левый берег, переправе никто теперь не мог помешать.
Затем, после короткого ремонта, «Арго» довелось участвовать в бою против линкоров. Торпедную атаку, ставшую для корабля хайтов роковой, провел Олег со своего «Варяга». Паук, за разгильдяйство впоследствии смещенный с флота на должность главного радиста островитян, тогда тоже отличился — во время боя отвлекал на себя второй линкор противника. А Платов со своим «Арго» остался мальчиком на побегушках: плоты дымовые таскал, помогал перезаряжать торпедный аппарат, плелся в кильватерной струе «Варяга», когда тот дерзко гнался за отступающим линкором врага.
В зимней кампании флот не участвовал — Фреона замерзла.
Сейчас, выйдя на поддержку экспедиции Олега, Платов наивно надеялся, что хоть в этот раз прославится — ведь где Олег, там всегда имеется место подвигу. И опять не повезло, он даже не сумел доставить его отряд до переправы хайтов — позорно посадил «Варяг» на мель, повредил обшивку и крепление двигателя.
А теперь, когда в поселке, возможно, происходит нечто ужасное, он вынужден прятаться в плавнях, кормя местных комаров. Полная неизвестность и полное отсутствие перспектив прославиться. Зря он полдня убил, заряжая торпедный аппарат — не понадобится ему эта торпеда.
Далекий грохот взрыва заставил Платова вскочить с бочонка, на котором он восседал у борта, вглядываясь в сторону поселка.
Началось — там бой! Кто и с кем воюет, неизвестно, но Платов опять не при делах — ему приказано прятаться в плавнях.
Зимой личная гвардия Олега нарушила приказ, и благодаря этому удалось вывести многих бойцов из-под удара. Потери среди гвардейцев были ужасны, но это того стоило — если бы не они, закончилось бы все очень плохо. Атак просто плохо.
Пнув бочонок ногой, Платов дрожащим голосом азартно выдохнул:
— В… такие приказы! Команда! Подъем! Все на весла! Двигаемся к поселку!
Команда невелика, но зубы у корабля острые. Заряжен торпедный аппарат, готова к бою корабельная артиллерия, мушкеты тоже не стоит сбрасывать со счетов. Ничего, что двигатель не работает, раньше вообще на веслах все бои проходили и ни разу островитяне не проигрывали.
Правда, бывало, улепетывать приходилось… Ну да это просто тактическое отступление — маневр такой.
«Варяга» Платов предусмотрительно поставил в удобную протоку, стиснутую стенами тростника. Не стал слушать Олега, требовавшего спрятаться в самом дальнем уголке плавней. Глубина здесь приличная, и, главное, течение неплохое к правому берегу идет. Едва подняли якорь, корабль сам пошел вперед. Заскрипели весла, уже через минуту вышли на речной простор. Чуть ниже краснел одинокий огонек сигнального фонаря на верхушке сторожевой башни. Вот туда и направились — за башней Хрустальная смешивает свои воды с водами Фреоны.
Увы, с ходу войти в Хрустальную не удалось. В устье творилось нечто невообразимое — настоящий водоворот. Усилий немногочисленной команды явно не хватало — течение не пускало тяжелый корабль, выталкивало его назад, на просторы Фреоны. Рулевой, едва не завывая от усилий, не удержал «Варяг» носом к струе, и тот повернулся бортом, пошел назад под аккомпанемент бесполезного плеска весел.
Платов в нетактичной форме предположил, что некоторые родственники рулевого по женской линии отличались легкомысленным поведением, а по мужской хватало разнообразных извращенцев. К сожалению, озвучивание этих пикантных предположений делу не помогло — корабль завертело, понесло кормой на стену тростника, росшего по краю песчаной косы.
Представив, какой смех поднимут, когда узнают, что «Варяг» налетел на мель, не добравшись до места боя, Платов чуть не разрыдался. В этот момент на сцене появилось нечто новенькое — из-за поворота, оседлав струю Хрустальной, вынеслась хайтанская галера. Задранная корма, скошенный нос, прямые борта, угловатые очертания — опознать судно врагов даже в темноте можно безошибочно, тем более когда оно надвигается прямо на тебя. Все же прав был Олег — ночью ему действительно не почудилось.
Приказ «Все наверх!» застыл в горле — Платов вовремя опомнился. Хаиты вовсе не шли на абордаж, галера должна пройти метрах в тридцати — сорока впереди. Очевидно, встреча с «Варягом» была для них неожиданностью — они при всем желании не успеют теперь развернуться.
Вот он, момент подвига!
— Торпедная атака! — фальцетом заорал Платов и кинулся к борту.
Выполнять приказ некому-все, кроме рулевого и капитана, сейчас на веслах. Пока вскочат, пока добегут — упустят момент. Галера слишком мелкая мишень, чтобы бить ей вслед издалека, да еще и по корме.
Перемахивая через планшир, чуть не сверзился в воду, но удержался, шагнул на трубу торпедного аппарата уверенно, хотя и с некоторой суетливостью. Ударом каблука опустил пластину предохранителя, двумя руками ухватился за рычаг пуска, присел, в трубку прицела даже не заглянул — и так все видно прекрасно.
