Паганель вышел из машины, я последовал за ним, и пока он запирал двери и пикал брелком сигнализации, украдкой огляделся. Было тихо. Узкий двор-колодец упирался в глухую стену большого кирпичного старого здания. Дома вокруг стояли темные, пустые. Выбитые окна смотрели на меня слепыми черными провалами, словно многоглазые обглоданные черепа каких-то жутких зверей. Я поежился – сейчас меня тут грохнут дубиной по затылку, и поминай, как звали!
– Пойдемте, Сережа! – позвал Паганель, и мы двинулись к темному подъезду одного из домов.
– Вы не бойтесь! Весь этот антураж… – Паганель кивнул на развалины вокруг: – …Для конспирации – наш покупатель осторожничает, его можно понять – риск велик!
Я кивнул, мол, понимаю, а у самого на душе заскреблись кошки – прощай, жизнь моя, ты и вправду приснилась мне! Так и надо дураку! Нет, чтобы существовать потихонечку – теперь поздно, теперь только одна надежда: что Слепцов не подведет, сработает нормально…
Выбитая подъездная дверь валялась на земле. Паганель вошел в проем, но пошел не вверх, а вниз, в подвал. У меня тревожно екнуло сердце.
– Максим Кузьмич! Я боюсь! – твердо сказал я, остановившись наверху крутой, грязной лестницы с осклизлыми ступенями, ведущей в кромешный мрак подземелья.
– Сережа! Перестаньте! Я вас всегда считал очень отважным молодым человеком, в отличии от большинства ваших… м-м-м…сверстников! Смелее, спускайтесь! Нам нельзя опаздывать – покупатель попросту уйдет! В конце концов, вы же заинтересованы в том, чтобы сделка состоялась!
Я кивнул, и начал спускаться, оскальзываясь на выщербленных ступеньках. Паганель зажег фонарик, тусклый желтый луч метнулся по стенам подвала, выхватил на миг какие-то трубы, деревянные строительные козлы, железные бочки, заляпанные краской, в углу…
«Тяни время!», – забилась у меня в голове мысль: «Слепцов наверняка поехал за нами, сейчас он и его ребята где-то поблизости! Тяни время! Пусть фээсбэшники успеют что-нибудь придумать!»
Мы – Паганель впереди, я за ним, шли по подвалу, переходя из помещения в помещение. Сильно пахло сыростью, канализацией, какой-то кислятиной и мокрой землей. Низкий потолок оброс паутиной, и качающемся свете фонарика казалось, что это поземные чудовища тянут к нам свои белесые щупальца.
– Сережа! Где вы там? Нам сюда! – позвал Паганель, с ужасным скрежетом поднимая ржавую крышку люка в углу, у бетонной стены, на которой фонарик на секунду высветил какие-то символы, нарисованные черной краской. Промелькнули железные ступеньки – вниз вела лесенка без перил. Паганель уже спустился, я снова замер сверху:
– Максим Кузьмич! Посветите, пожалуйста, я ничего не вижу!
Пятно света прыгнуло на ступени, я очень-очень медленно спустился, спросил:
– Далеко еще?
– Да нет! Еще примерно столько же!
Паганель был абсолютно спокоен, словно мы не пробирались через катакомбы, а сидели и разговаривали у него в кабинете. Думаю, если бы я почувствовал фальшь в его голосе, то сломя голову убежал бы, бросив все… А так – я продолжал идти, словно во сне: шаг, другой…
Спустившись по лесенке, мы попали в узкий, очень грязный коридор, ведущий в двух направлениях. По-моему, по полу даже тек ручей, по крайней мере, где-то журчала вода, а под ногами что-то блестело…
Минут через пять или десять – во времени я ориентировался плохо – мы дошлепали по грязи до подземного перекрестка. Коридор, по которому мы шли, встречался с другим, гораздо шире и выше. Если до этого у нас над головой был сырой, почерневший бетон, то свод большого тоннеля, в который мы вышли, был сложен из красного, потемневшего от времени, местами выкрошившегося кирпича. Паганель уверенно свернул влево, и мы зашагали дальше.
Судя по времени, мы уже давно вышли из-под того двора, в котором Паганель оставил машину, и приближались теперь к улице Орджоникидзе…
Тоннель все время поворачивал, и хотя пол тут был суше, чем в маленьком коридоре, воздух, сильно увлажненный и холодный, заставлял меня кутаться в бушлат. А может быть, меня попросту знобило от страха?
По правую и левую стороны я то и дело замечал ниши и проемы, ведущие в Бог ведает какие подземные лабиринты. В один из таких отнорков мы и свернули через некоторое время.
Несколько раз я пытался спросить у Паганеля, когда же наконец мы куда-то придем, но он только усмехался, односложно отвечая: «Скоро, Сережа, скоро!»
Один раз мы остановились – у Паганеля развязался шнурок, и он присел у стены, положив фонарик на землю, но копался подозрительно долго…
Наше подземное путешествие продолжалось уже около получаса, и я, как это ни странно, успокоился – если бы меня хотели убить, то незачем было тащиться для этого в такие дебри.
Неожиданно в свете фонаря впереди замаячила железная, крашенная в черный цвет, вполне современная дверь с квадратным окошечком на уровне груди. Дверь была полуоткрыта, за ней виднелся проход.
– Ну вот, Сережа, мы практически на месте! – объявил Паганель: – Это вход в подвал того самого дома, в котором нас ждет покупатель! Мы с вами просто запутывали следы – на всякий случай!
«Ни хрена себе – запутали!», – подумал я, подходя к двери: «Тут не только человек – собака нас не найдет!». Всю дорогу я украдкой прислушивался – не раздаются ли сзади шаги фээсбэшников? Машину во дворе они должны были найти, но вот сообразили ли, куда мы отправились? Я решил, что при встрече с покупателем максимально протяну время, а потом, если Слепцов не появиться, в самый последний момент под каким-нибудь предлогом прерву сделку и перенесу ее на завтра.
Что же касается моих страхов за собственную жизнь, то я совсем успокоился – ни кто не собирается меня убивать, просто Паганель отрывался от хвоста, это на него похоже, Слепцов же говорил, что он – хитрая лиса!
Паганель отворил железную дверь, которая легко и бесшумно повернулась на хорошо смазанных петлях, и пропустил меня вперед.
Что-то насторожило меня, я замер на пороге, прокручивая в голове выхваченные взглядом подробности последних секунд… Что-то не так! Что-то… Я замер, а перед глазами возникло то, что так встревожило меня – ключ! В двери торчал ключ!
Я начал оборачиваться, внутренне уже понимая – все, не успею! И в ту же секунду сильный толчок в спину буквально швырнул мое тело на пол! Дверь за спиной с лязгом захлопнулась, загремел поворачиваемый в замке ключ. Я вскочил и бросил назад, ударившись о железную поверхность двери – она даже не шелохнулась, словно сейфовая!
В окошечке, освещаемое фонариком, появилось жуткое, подсвеченное снизу, лицо Паганеля, раздался его вкрадчивый голос:
– Ну вот, Сереженька! Мы и пришли! Я решил, что вам пока лучше посидеть в этой… м-м-м…комнате! Если вы будете вести себя благоразумно, то выйдите отсюда через пару деньков! Если же нет – вы останетесь здесь навсегда, и когда археологи будущего найдут во время раскопок ваши обглоданные крысами косточки, для них будет большой загадкой, кто вы, и что вы тут делали!
