К некоторому удивлению Максима, представитель КОМКОНа согласился почти сразу. Похоже, он знал Сикорски достаточно давно, также давно устал выдерживать его железный натиск — уж что-что, а убеждать Странник умел. И Максим получил задание на футурологическое моделирование, которым он и занимался без малого месяц. Его заинтересовало упоминание о нестандартных мерах, которые предлагал Рудольф, но Сикорски пресек его любопытство короткой фразой: «Сделаешь — поговорим».
— Итак? — Странник оторвался от созерцания законных огней и перевел взгляд на Максима, точнее, на папку, которую тот держал в руках. — Что возвестила нам сивилла, и что гласит пророчество ее?
Надо же, подумал Мак, никогда бы не подумал, что Рудольф увлекается пандейской поэзией. Вопрос был риторическим: Сикорски внимательно следил за ходом моделирования и был знаком с его неутешительными промежуточными выводами. Приговор уже вынесен — оставалось лишь его огласить.
— Вы были правы. С вероятностью девяносто восемь процентов — и это при самых мягких значениях ключевых процессообразующих факторов — через шесть-восемь месяцев Республику ждет гражданская война и установление диктатуры фашистского толка, а через год-полтора, с вероятностью девяносто шесть процентов, на Саракше начнется итоговая ядерная война. Глобальная. Дальнейший прогноз — полное разрушение всей цивилизации планеты, включая и континент, и архипелаги. Вероятность — девяносто три процента, а с вероятностью восемьдесят восемь процентов на планете будет уничтожено все живое, — Максим подошел к столу и положил на него папку.
— Садись, — негромко сказал Сикорски, качнув лысым черепом. Раскрыв папку отчета, он пробежал глазами несколько листов, хмыкнул, поднял глаза, и Максима поразила горькая усталость во взгляде шефа. Но это продолжалось секунду, не более, а затем он снова увидел перед собой прежнего Странника, собранного и готового действовать.
— Что мы будем делать, Рудольф? Вы упоминали о каких-то нестандартных мерах — что вы имели в виду?
— Кристаллографировать твой отчет и отправить его на Землю, — ответил Сикорски, игнорируя второй вопрос. — И ждать ответа.
— О каких нестандартных мерах вы говорили? — повторил Максим.
— В сложившейся ситуации имеется только один выход, — произнес Странник механическим голосом. — Полная реактивация всей сета башен и включение пси-излучения на всю страну.
— Что?!
* * *
Максим даже привстал — ему показалось, что он ослышался. Включить излучатели? Да еще централизовано? Нет, этого не может быть!
— Сядь, — приказал Сикорски, холодно глядя на Максима снизу вверх, — и слушай. Неспешная телега прогресса социума, о котором так любят поговорить в КОМКОНе, здесь, на Саракше, заехала в кювет, и выбраться из него без посторонней помощи она уже не в состоянии. Общественная психология саракшиан изуродована ядерной войной, во время которой погибли сотни миллионов людей, и двадцатью годами правления клики Неизвестных Отцов. Ценность человеческой жизни близка к нулю, а позитивные этические императивы являются исчезающее малыми величинами. В ходе развития любого социума бывают взлеты и падения, когда верх берут то негативные, то позитивные нравственные тенденции, но все эти колебания вписываются в рамки базисной теории. А на Саракше атомная война и башни, вторгшиеся в сферу сознания, вызвали запредельный всплеск негатива. Амплитуда всплеска превысила граничное значение, ниже которого еще возможен самовозврат. То, что творится там, — он кивнул головой в сторону окна, раскрашенного мельтешением огней столичного мегаполиса, — это пир во время чумы. Наслаждайтесь сегодняшним днем и не думайте о дне завтрашнем завтра не наступит, а если и наступит, то не для всех — вот их девиз.
— И вы хотите…
— Я хочу вышибить клин клином — точно так же, как это делает Аллу Зеф, излечивая пси-шизофреников. Я хочу вымыть из мозгов саракшиан всю накопившуюся там грязь, пока еще не поздно. Мы на Земле давно применяем биоблокаду, резко повысившую физическую сопротивляемость наших организмов любым болезням, так почему нельзя при помощи пси-излучателей реализовать биоблокаду нравственную?
— Но манипуляция сознанием, это…
— Это одно из древнейших занятий человечества, начиная от заклинаний шаманов и кончая заклинаниями средств массовой информации. И даже система воспитания со всеми ее составляющими представляет собой манипуляцию сознанием, направленную на создание и закрепление установленных стереотипов, причем любых, от «не убий!» до «убей его, потому что он враг!». С этой точки зрения излучение — это всего лишь техническое средство, только более совершенное, чем все предыдущие. Так почему же мы, признавая классические методы манипулирования сознанием, должны отказываться от метода новейшего и самого эффективного? Ты станешь добывать огонь трением, если тебе нужно развести костер, или воспользуешься для этого скорчером?
— Вы помните, что я сказал вам сразу же после разрушения Центра, когда мы с вами впервые встретились? — медленно проговорил Максим — Никто и никогда, даже…
— Мне казалось, — перебил его Странник, — что Саракш уже успешно ободрал с тебя весь цыплячий пушок, и ты оперился. Излучатели на Саракше используются, — он с силой опустил на стол жилистый кулак, — и будут использоваться! Или ты забыл, как нам удалось остановить вторжение айкров и с помощью чего пленные воины-островитяне удерживаются в повиновении и работают, а не кидаются на охранников с голыми руками? Или ты уверен на сто процентов, что следующая попытка хонтийцев или каких-нибудь наших заговорщиков завладеть излучателями и использовать их в собственных целях окажется безуспешной? Мне бы твою уверенность, Мак. Но самое главное — нет у нас другого выхода.
— Вы уверены, что этот выход — единственный?
— Есть еще один, — Странник осклабился и стал похож на демона из «Хроник» отца Туку. — Массовая резня — физическое уничтожение всей так называемой элиты, готовящей Республике братоубийство с последующим атомным апофеозом. Между прочим, этот метод неоднократно применялся на Земле — был, например, такой римлянин Сулла, составлявший проскрипционные списки — списки людей, подлежащих казни, — и в более поздние времена были у него последователи и подражатели. В нашем случае речь идет об уничтожении от трехсот тысяч до полумиллиона людей, тянущих планету в пропасть. А потом — потом мы назначаем Тика Феску Исполрешем, Дэка Потту — военным министром, Аллу Зефа — главой Департамента общественного здоровья и начинаем все сначала.
