Осторожно наклоняя чашу, сначала по каплям, а затем мощной струей по белому меридиану своей левой руки из кончика отчаянно затрепетавшего мизинца, он стал переливать в холодный мизинец хрупкой левой руки принцессы жар и обжигающий огонь, колючий лед и холод, туман плазмы, ослепительный свет и черный каменный мрак смерти, все богатство цвета и звука – все, из чего состоит субстанция, а из правой тонкой ладони вбирать в себя холод, грязь, мертвое…Это было очень трудно – вливать, проталкивать свою субстанцию сквозь узкий, спавшийся канал белого меридиана принцессы. Раз за разом субстанция Кадета с силой заполняла и согревала канал, и в теле девушки субстанция разделялась на двенадцать разноцветных струй – и они находили свое место, каждая – свой меридиан в ее теле, заполняли и исцеляли его… И изменяли девушку, на короткое время превращая ее в подобие ее целителя.
Тело принцессы начало откликаться – напрягалось и расслаблялось, поднимались и опускались веки ее глаз, морщился лоб, губы бормотали какие-то невнятные слова… Шло время, шло для тех, кто подсматривал за этим пугающем таинством, но там, где были принцесса и Кадет, времени не было, а была словно пауза, вневременное внепространство. Переход.
И вот, наконец, пройдя через девушки тело и омыв его меридианы и чакры, к целителю через их соединенные правые ладони начала возвращаться его субстанция, остывшая и разбавленная. Струями, неправильно запутанными в жгуты, узлы и клубки… Ему стало больно – так много вязкого желтого жгучего, красного обжигающего яростного и белого мутного холодного несла она с собой. Он принял этот мутный поток, в чаше своей занывшей грудной чакры согрел и растопил его, и нити начали расправляться, разделяться и сами потянулись к меридианам…А Кадет снова наклонил пустеющую чашу, и вновь жгучая энергия, сила и воля, пошла из одной ладони в другую, разделилась на потоки, и возвратилась уже почти такой же, какой уходила. Принцесса в трансе медленно открыла незрячие глаза – это рухнули ее барьеры, она полностью подчинилась – энергия Кадета преодолела ее психологическую защиту… Теперь можно работать…
Человеческие мысли – не читаются, как слова или фразы, они ощущаются. То, что человек называет мыслью – медленное и неуклюжее объяснение мгновенно рождающегося ощущения. Люди приклоняют друг к другу головы, стараясь лучше понять друг друга. А чтобы почувствовать друг друга, надо просто соединять ладони.
Последнее, самое трудное усилие – вернуть принцессе ее собственное неповторимое плетение нитей энергии в меридианах. Чуть позже ее нити начнут свою собственную жизнь и наполнят чакры силой и энергией ее собственной субстанции. И неизвестно, как распорядится принцесса своей новой силой и новыми умениями.
…– Смотри, Кадет!- говорит мать. – Паук нас чувствует. – Они, голые, мать и детеныш, прячутся за большими камнями, в низких, Охотничьих горах. Ветер относит их запах к громадному пауку-вампиру, восседающему возле козьей тропы между валунов. – Паук всегда чувствует своей Неспящей, – тихо говорит мать. – На Урду – у паука самая большая Неспящая среди нелюдей. Поэтому он почти всегда побеждает. Нованги Неспящую называют «Интуиция». Смотри, он волнуется, он чувствует, что мы большие – не только телом, а нашими Неспящими. Он боится не силы наших рук и ног – у него есть быстрый яд!, нет, он боится наших Неспящих, моего Каменного Ящера и твоей Черной Горной Кошки. Покажи ему свою Неспящую, Кадет, сын, и ты победишь, потому что у разумных Неспящая – всегда больше, чем у неразумных. Сила нужна потом, чтобы победить тело врага. Смотри ему в левый глаз и покажи ему свою Неспящую, Кадет!… Он испугается! – и медвежонок Кадет открывает пауку свое сознание, осторожно, еще неумело и медленно, но открывает во всю ширь, его сапфировая чакра раскаляется, мир вокруг раздвигается так широко, что взгляда не хватает, а паук начинает дергаться и тонко верещать, испугавшись громадности внутренней силы Кадета, предчувствуя погибель и умирая раньше своей смерти…
И еще раз он наклонил пустеющую чашу чакры. Боль в его груди стихала, прошло еще какое-время, их сердца успокоились, застучали в унисон. Теперь субстанция по каплям начнет заполнять чакру девушки и заполнит ее. Началось! – Кадет почувствовал упругое сопротивление… Все, инициация произошла! В девушке пробудился ее Неспящий, который будет беречь, защищать и вести ее.
Когда он разомкнул их руки, ее ладони были багрового цвета, а его – побледнели. Ныл и плохо сгибался левый мизинец.
Принцесса расслаблено спала. Он потряс онемевшие руки, потер ладони, встряхнул их. Провел рукой над иглами, почувствовал покалывание – это хорошо, электрические заряды на наружных кончиках игл были сильные: иглы работали. Если чуги – не исключение из общего правила, час энергоакупунктуры эквивалентен четырнадцати дням естественного восстановления. Может быть, понадобится еще один сеанс, но и без него девушка будет здорова.
Он тихо посидел в повозке. Как всегда после транса он чувствовал себя опустошенным и не вполне здоровым. Хотелось есть. Теперь запас энергии восстановится через неделю, не раньше.
Кадет накинул маску, плащ, и вылез из повозки. Оказывается, был уже вечер, и повозка стояла, чуть в стороне от каравана.
– Это поможет? – негромко спросил его лорд Барк растерянным голосом с сидения погонщика. Он горбился.
– Ничего другого я не умею, мой лорд,- также тихо ответил Кадет. – Раньше помогало. Где у нас вареное мясо? И соль. И еще мне нужно вино.
– Мастер Ликка подарил нам еще одну порцию соли,- сохраняя ту же позу то ли печали, то ли усталости, тихо ответил лорд Барк.- Из своей корзинки, вот как он ценит тебя, Каддет. Он сам принес ее и хотел поговорить с тобой. Мы вместе с ним смотрели на тебя и принцессу, у меня кружилась голова, а Ликка стоял на коленях и плакал, и почему-то и мне хотелось плакать, Каддет… Это плохо. Ты странный и опасный, и в порту Дикка держись от меня подальше, потому что я не люблю непонятное мне. Мне не нужны люди с Холодных Земель… А мясо и соль в горшочке под моим сидением. Там обе ваши порции. Не обсчитайся. – Лорд Барк слез с сидения, подошел к пологу повозки, и, стоя рядом с Кадетом, добавил: – Мне надо поспать, Каддет. Я устал. Очень устал. И скоро будет дождь.
Отшумела ночная гроза, и прошел теплый ливень, в воде которого Кадет почувствовал слабый вкус моря, но прохладней не стало. На рассвете он заглянул в повозку. И принцесса и лорд спали.
Республика с избираемыми старейшинами и выборным Главой, порт Дикка широко и высоко раскинулся на извилистом берегу длинной естественной бухты Внешнего Моря. Невысокие каменные стены неровными линиями разделяли порт на неравные жилую, ремесленную и торговую части, их называли городами. А сам порт был обнесен тщательно сделанной, высокой и толстой крепостной стеной, со всех сторон: такой порт во все времена – лакомая добыча и для Императора чугов и для короля Стерры. И уж конечно – для пиратов. Поэтому крепостная стена, прикрывающая порт со стороны Гавани, была самой высокой и густо усеяна оборонительными башенками.
