- Санитар, спасший мне жизнь пару недель назад.
- Точно. Только это было не пару недель назад. Добро пожаловать в 2170 год, морпех.
- Что вы здесь делаете?
- Меня разбудили раньше, чтобы я помог вытащить вас, парни, из холодильника.
- Значит... Мы сделали это! Отлично. Мы на Сириусе?
- Да. Уже поступила загрузка, и вы сможете получить к ней доступ, когда захотите. Вы уже знаете, что делать. Прежде всего успокойтесь. Когда немного окрепнете, медленно садитесь. Душ и раздевалка в другом конце отсека. Можете взять себе чего-нибудь поесть.
Голод скрутил живот.
- Не откажусь бросить что-нибудь в рот.
- Хорошо. Я подойду к вам позже, морпех.
Ли и его спутник пошли к следующему контейнеру для киберсна.
Закрыв глаза, Гарроуэй мысленно подключился к корабельной Сети и стал загружать в себя поток информации. Все восемь кораблей долетели благополучно. Пространственно-временной проход оказался на расстоянии пятнадцати миллионов километров от кораблей, но люди уже могли получать изображения, переданные отдаленными разведчиками. Гарроуэй просмотрел несколько из них, прежде чем остановился на снимке, сделанном под углом к Воротам так, что они представали на нем в виде сильно приплюснутого эллипса. Увеличив изображение, он смог разглядеть мелкие детали конструкции, в том числе и святящиеся точки, похоже на освещенные окна многоквартирного дома.
Конечно, Колесо казалось обитаемым. Однако пока не было никаких признаков того, что приближающаяся флотилия землян замечена. Реакции на их прибытие пока не последовало. Это немного сбивало с толку.
Силы возвращались, и Гарроуэй почувствовал страшный голод. Отключив связь, он медленно сел, свесив ноги с края поддона. Множество морских пехотинцев уже сидели, ходили или продолжали лежать на поддонах для киберсна. Тем временем техники и санитары продолжали обход, возвращая к жизни все еще запертых в контейнерах мужчин и женщин.
- Чертовы инженеры...
Он повернулся на шум, который исходил от крепкого, волосатого морпеха, лежащего у него за спиной.
- Бакстер? Что случилось? В чем проблема?
В ответ младший капрал Клейтон Бакстер нахмурился, словно это была его ошибка.
- Проклятые корабельные инженеры, запороли такое пари!
- В чем дело?
- Они запороли такое пари! Согласно онлайновой статистике, на сей раз мы потеряли всего-навсего двух морских пехотинцев в киберсне! Я лишился двадцати пяти долларов!
Через минуту Гарроуэй понял логику Бакстера. Пассажиры межзвездных полетов часто держали пари, желая угадать, сколько человек из их числа не проснется от киберсна в конце полета. Раньше этот показатель мог достигать двадцати процентов, хотя обычно потери составляли всего два или три процента. Если умерли всего лишь два морских пехотинца, то есть около одной десятой процента, значит, новый метод торможения сработал. Они достигли Сириуса, благополучно замедлившись до планетарных скоростей, и понесли ничтожный урон. Очевидно, ученые, которые сочли, что жертвы вызваны потоком излучения во время разворота, оказались правы и, устранив проблему, смогли улучшить результат.
Неужели Бакстер на это жаловался! Гарроуэй пожал плечами. Клей Бакстер был одним из тех морских пехотинцев, которых иногда называли <скала>: большая сила и выносливость, но недостаток сообразительности. Младший капрал любил предсказуемость, и любые перемены давали ему повод поворчать.
- Знаешь, Бакстер, вероятно, это сделали исключительно, чтобы тебя позлить.
- Я знаю, приятель. Гребаные ублюдки не могут оставить все как есть...
Гарроуэй вошел под душ сразу вслед за Кэт и рядовой Алиссон Вайс.
- Доброе утро, старик! - приветствовала его Кэт. - Хорошо спал?
- М-м. Как убитый.
Гарроуэй смотрел на двух женщин, привлекательных и совершенно голых, и задавался вопросом, не добавили ли власти предержащие в наногель что-то такое, что блокирует либидо. Он не чувствовал ни малейшего возбуждения.
Конечно, сейчас они были не такими уж соблазнительными, волосы слиплись от влажной пены, а тела воняли почти так же ужасно, как и его собственное. Бесспорно, отчасти виновато и слишком близкое общение - во взводе с общим душем для тайн места не остается.
Но главное, физический голод заглушал любой другой. О боги, ему срочно нужно что-нибудь поесть!
Позже, вымывшись, одевшись и поев, он с дюжиной других морских пехотинцев сидел в отсеке роты <Альфа>.
- Итак, это большой обруч, верно? - заметил рядовой Ренди Тремкисс, с закрытыми глазами рассматривавший изображение, поступающее из корабельной Сети. Перекусив, морпехи принялись изучать снимки, сделанные разведзондами возле пространственно-временного прохода с различных ракурсов. - Совсем не похоже на большую коровью лепешку.
- Говори нормально, Тремкисс, - предупредил Дюнн. - ты не у себя в Канзасе.
- М-м, да. Хорошо, ком. - Тремкисс был одним из новобранцев МЗЭП. Если у старослужащих после возвращения возникали проблемы с культурой и языком Северной Америки, то у новобранцев то же самое случалось, когда они пытались сблизиться со своими товарищами-морпехами на борту <Чапультепека>. Разница заключалась только в специфике.
- В вашем имплантате имеются специальные фильтры, - добавил Дюнн. - Используйте их, раз они есть.
Гарроуэй не любил эту часть программного обеспечения, представлявшуюся ему своего рода контролем над мыслями. Фактически фильтр подавлял определенные слова в сознании говорящего, когда тот собирался их произнести, и предлагал приемлемые синонимы. Подсказке можно было не следовать, но привкус контроля за поведением оставался. Нечто подобное их заставляли использовать, когда они получили увольнительную и отправились в микроград Восточного Лос-Анджелеса.
- Какая, к черту, разница, ком? - спросил он. - Мы все поняли, что сказал Кисси.
- Возможно. Но в моем взводе, если ты - морпех, ты говоришь как морпех. Поняли?
- Так точно, ком. Понял.
- Врубайтесь, старики, - вставил сержант Уэс Хьюстон. Он отпил глоток кофе из черной кружки, украшенной эмблемой морской пехоты США - земным шаром и якорем. - Что, если Кисси сказанет так, что у гражданского в бою рука дрогнет? Недоразумение может стоить жизни.
Гарроуэй посмотрел на сержанта Хьюстона и кивнул.
- Понимаю, сержант. Только иногда я задаюсь вопросом, а вы знаете, где проходит грань? Между личной свободой и нуждами коллектива?
- Личная свобода? - воскликнул младший капрал Бак-стер. - Что, черт возьми, это значит?
- Используйте ваши языковые фильтры, старики, - сказала ему со смехом Алиссон Вайс. - Я вас не понимаю!
