он не ёрзал. Колючку не пришлось ни о чем просить: подойдя, она отсекла ему руки. Но конечности всё ещё рефлекторно дёргались, как у раздавленной косиножки. Голова щёлкала зубами, кусая воздух.
— Когда ты уже умрёшь!? — Меекханец несколько раз опустил топор плашмя на остатки головы, превращая ту в рагу.
Тело в последний раз дёрнулось и раздался шипящий звук, словно из парового котла.
— В укрытие!
Я нырнул за остатки стены, а эти двое куда-то в небольшую канаву. Шипение перешло в визг, а затем в крик и из тела вырвалось очень знакомое синее облако. Минута, вторая, но больше ничего не произошло. На земле только расчленённое тело.
— Можете вылезать, угрозы нет.
— Похоже, ты знаешь, что это было. Может поделишься информацией? — Меекханец недоверчиво косился на порубленное мясо, счищая кусочки мозга с обуха.
— Я видел уже такое облако, только оно не брало под контроль тело, а бросалось на жертву и заставляло в панике бежать. Но, думаю, сила и способности облака зависят от уровня или мастерства шамана.
— Эй, кому-нибудь из вас дали опыт? — Колючка всё же оторвалась от тыканья палкой в останки.
— Нет.
— У меня тоже без изменений.
— То есть получается, что их мало того, что делают из людей, превращая в послушные марионетки, наделяют неуязвимостью к повреждениям, так за них ещё и опыта не дают. Просто шикарно! — Камешек из-под её ноги улетел далеко в кусты.
Серая кожа, массивный корпус, раздвоенные копыта, сплющенная морда с десятком щупалец и хвост с кисточкой на конце. Родственники таких милых созданий живут также на Земле и помогают лечить запоры солдатам, решившим, что наличие химер у противника — не очень значительный фактор. Конечно, здесь они наверняка называются по-другому, но первое желание бежать было таким же.
Встретил я их сегодня днём, когда отправился на поиски еды. Теперь уже в одиночку. Мои компаньоны выполнили задание, и продержались отведённый им срок. Система их отправила обратно на Землю.
Командир зычным голосом отдал команду к сбору, ловко запрыгивая на существо размером с лошадь. То в ответ издало звук, похожий на мычание и рык одновременно, продолжив спокойно есть траву. Обхватывая пучки своими щупальцами, оно рвало их и закидывало в рот, или пасть, или клюв, или что там у этого существа. То, что оно любит траву, даёт надежду на то, что мясо оно не очень жалует, а с этим и не должно иметь средств для отслеживания потенциальной добычи. Во всяком случае, я на это надеюсь.
Самих шурдов было пятеро, по числу ездовых животных. Да и шурды ли это? Мне удалось подкрасться достаточно близко, чтобы система дала мне подсказку. «Шурд- кабальеро 7-го уровня». Ничего общего с теми заморышами эти здоровяки не имеют. Они выше на полметра и весят килограмм на сорок больше. Форма голов тоже другая, да и всё остальное: движения, то, как они общаются, наличие брони, сёдел и другой экипировки. Уверен, у них и с мозгами всё в порядке.
Желания выяснять, кто сильнее, у меня нет, поэтому я отполз от пруда, на берегу которого лежал. Надеюсь, из-за воды они не услышат шелеста травы. Оступаясь, выбрался из воронки, в которой образовался пруд. Такое ощущение, будто отсюда кусок земли вырвали. Учитывая то, что эта воронка находилась в центре густо застроенной улицы. Полагаю, что земля отсюда исчезла прямо со строениями.
И всё-таки судьба та ещё сука. Лёжа на крыше разрушенного дома в тени груды камней, я переваривал скудный обед, состоящий из корней местного лопуха, как до моих ушей донёсся цокот копыт. Перекатившись к парапету взвёл трофейный арбалет.
По улице скакали всадники, за которыми я наблюдал. Трое клином впереди и два лучника немного позади. До дома, где я укрылся, им оставалось ещё метров пять, как передние всадники, и без того ехавшие не быстро, совсем замедлились, а лучники наложили стрелы. Очень медленно они подъехали ближе, не сводя взглядов с крыши, и двинулись дальше по дороге. Я готов уже был выдохнуть, как вдруг одна из стрел, выбив мелкую каменную крошку, ударилась о парапет и, несколько раз перевернувшись, упала в паре метров от меня.
Старший в отряде подъехал к стрелявшему и дал знатную пощёчину, сопроводив удар парой явно нелестных слов. Стрелок с синим знаком на седле посмотрел на крышу испепеляющим взглядом. Может я и был скрыт каменной перегородкой, но уверен, они прекрасно знают, где я. И что я только один. Возможно, даже догадываются о моём уровне. Не теряя более времени, всадники двинулись дальше, а я наконец-то смог выдохнуть. Похоже, просто не захотели тратить время на мелкую букашку, которая не способна дать ни опыта, ни обеспечить весёлой охоты, ведь что может противопоставить третий уровень девятому, трём восьмым и седьмому.
Интересно, что делали здесь такие воины при полной экипировке? В охоту на людей слабо верится, хотя бы потому, что моя персона их не заинтересовала. Пёс с ними. Лучше свалить подальше, не хотелось бы, что бы они по мою душу своих шестёрок отправили. Разредив арбалет, трусцой направился как можно дальше.
Отсутствие обычных шурдов в округе одновременно радует и настораживает. Наверное, не хотят попусту рисковать, нападая на уже адаптировавшихся людей. Пуская нас, их осталось менее трёх сотен. Трусы забились в самые глубокие норы, что смогли отыскать, а единичные везунчики, лелея полученный опыт, от них не отстают.
Искусство никогда не обращается к толпе, к массе, оно говорит отдельному человеку, в глубоких и скрытных тайниках его души. Ценителем я никогда не был, хоть и люблю картинные галереи и уважаю театр. Картины блекнут со временем, а мозаика с годами сверкает все больше. Именно сверкание чего-то невообразимо красивого привлекло моё внимание. На скелете огромного здания, который уже порос высокой травой, стояла воткнутая, точно надгробье, часть стены, невероятным образом уцелевшая после обрушения.
Сохранившаяся мозаика на ней была словно живая. Частица цивилизации, покинувшей это место. Понять, что было изображено на композиции, невозможно. Кажется, возделанное поле с домами позади, а на переднем плане видна часть звериной лапы на фоне звёздного неба. Но восхищала вовсе не композиция, а цвета! Таких нет на Земле. Своей глубиной они передают саму суть цвета.
Искусство. Незапятнанное идеями, взращёнными на чьих-то мелочных представлениях. Без желания сказать новое слово. Не пытающееся быть большим, чем оно есть. Создавший такое был свободен от всего этого. Хотелось бы мне посмотреть на картину целиком.
Марк, ты долго ещё придуриваться будешь? Может, осмотришь
