жизнь. Нам нечего с тобой разделять. Лучше будет, если я поделюсь с тобой теплом и пищей, а ты со мной нажитой мудростью.
Дед одобрительно покивал:
— Хорошо говоришь и не боишься совсем, даром что пришлый!
— Как узнал?
— Духи сказали… Шаман я, — поделился своей профой старик. — Лес сказал, что в сторону племени идет пришлый. Медленно идет, не торопиться. Не бежит и не гонится. Что-то берет у леса, что-то дает. Владеет огнем, но осторожен… Я решил посмотреть на такого странного пришлого и понять, что принесет племени встреча с ним. Сейчас вижу, что может быть польза.
— Хорошо, — кивнул я, нанизывая четырех потрошеных рыбин на прутья и размещая их над медленно курящимся костром шалашиком. Его (костер) я разделил пополам и на второй части решил по быстрому запечь на углях пятую "форель", нарезав ее кусками. Не дело заставлять гостя ждать дольше необходимого. — А не будет ли у тебя, мудрый, соли? Иначе придется еду золой посыпать…
— Отчего ж не быть… Найдется… — он отцепил от пояса совсем крохотный мешочек. Дорога видать солька-то!
— Говоришь я странный пришлый… — проговорил я между делом. — Как же тогда обычный чужак себя ведет?
— Когда как, — пожатие плечами. — Кто злобится и боится всего вокруг. Ищет власти над другими для собственного спокойствия и безопасности. Кто говорить начинает для своих богов и бесится, если не слушают его. А кто на вещи разные зарится старые и начинает подбивать молодежь на какой-нибудь поход. В руины или к чудищам… Одно для всех верно — стариков не слушают, — и острый взгляд мне в глаза. А я что? Мне ни власти, ни подвигов, ни чужой веры не надо. И подрывать устои местного общества я не собираюсь. Пусть старики и дальше рулят племенами и общинами. Так что взгляда я не отвел и глаз не прятал — выдержал испытание спокойно и невозмутимо.
— Понятно… А кто были ваши предки? — задал я по всему видно неожиданный для шамана вопрос.
— То есть?
— Ну, вы ж… то есть твое племя из людей Порядка, так ведь? Выжившие в последней битве так сказать… Вот я и спрашиваю, кто были ваши предки и храните ли вы их традиции.
— Зачем тебе это? — довольно резко вопрос задан.
— Думаю, идти ли с тобой в племя, или кругом вашу территорию обойти.
— Опять в тебе страха нет, путник… Странно это… Видать силен ты и силу свою знаешь. Или думаешь что знаешь. Хорошо, я расскажу, кто были предки моего племени… Они не герои полей крови и не повелители устоев Силы. Предки были всего лишь заготовщиками древесины. Наверно потому и уцелели в битвах древних… Из окрестных племен я знаю только про одно из потомков ополченцев. Настоящими воинами в роду похвастаться могут единицы.
Я удовлетворенно покивал, переворачивая куски рыбы, нанизанные на прутья и оценивая их готовность. Вроде все уже, есть можно — не пересушил.
— Угощайся, мудрый, прошу.
Ели мы молча и в охотку — рыбка удалась. По примеру шамана соли я брал совсем чуть-чуть, хотя хотелось просолить как следует — много потел и соответственно много потерял… Хран, что характерно отмалчивался.
— Что ты решил, мудрый? Узнал то, зачем пришел?
— Узнал… Племени и людям от тебя вреда не будет. Может быть польза, но это неявно — духи молчат. А ты сам что решил? Пойдешь со мной или обойдешь нас стороной?
— Отчего нет? С потомками мирных людей можно и поговорить, и поторговать, если обоюдный интерес будет. Вот дети воинов не годятся быть первыми встречными — резкие больно, обидчивые и гордые. Может статься придется убивать, а с убийства жизнь в новом мире я начинать не хочу… Получается приглашаешь ты меня, мудрый?
— Приглашаю, — кивок. — Ты похож на древних — о них рассказывают как об очень взвешенных людях, но в то же время похож ты и на врагов — есть в тебе потаенная изменчивость. А ее-то как раз племени и не хватает — живем по старому, тогда как жить подобно уже нельзя и опасно. Может быть, ты это изменишь… Заодно и кровь новую племени дашь. Не откажешься ведь? — и посматривает с хитринкой. Ну, понятно, какой мужик-бродяга от женщины откажется! Покупают, блин, да больно дешево.
— Не откажусь, если достойная меня найдется, — и растянул губы в холодной усмешке. Слишком мала твоя цена, покупатель. — И на тему изменчивости ты прав. Знай, по ночам я зверем обращаюсь. Если его не дразнить и не пугать, вполне себе дружелюбен.
— Оборотень… но не истинный, точно не истинный. Ладно, в приглашении не отказываю. Пойдем.
Ну и пошли… Только перед этим рыбку доподкоптили. День выдержит, а там глядишь и более умелые люди ею займутся. И шли мы не просто, ой не просто! Шаман даром что старый да колченогий, на своих трех ногах делал меня как щенка. А потом и вовсе "открыл лесную тропу" и говорит "так оно быстрее будет". И усмехается этак пакостливо. Я кинул "познание вещи" — чуть мозг носом не вышел. Не подошел спел по назначению, но и за пытку-попытку наградил. Результат: ****, сокращение пути. Отношение субъективного к реальному 1/8. Вот такие веселые дела. Только и смог что примерный вектор на карте отметить, да "расчетное" расстояние. Старик сказал до полудня на месте будем. Получается без малого восемь десятков километров. Четыре мои дня пути…
Между пыхтением и топотом я "мудрого" пораспрашивал:
— …а что после победы Хаоса было? Как победители к побежденным относились?
— Обычно. Кто глянулся из женщин — себе забрали. Города основные порушили и на основании тех что на южном побережье были, свои поставили. Те что глубже и севернее поразили проклятием — богов-то и защитников не осталось в них. Сейчас они все в руинах лежат. Только Храмы и Ратуши кое-где все еще сопротивляются… Кто выжил — в леса вытеснили, но не сами — тварей разных призвали и наплодили. Они под проклятием лучше всего себя чувствуют, потому в развалинах и обосновались, не давая возродиться Вере и Структуре. Сказали: "Хотите жить как люди — покоритесь нам. Придите и кланяйтесь Лордам, вас примут и отведут место для существования. Ваши дети когда-нибудь станут вольными. Когда мера Хаоса в них превысит меру Порядка…" Не многие согласились — это ж против естества и гордости пойти надо! Так и живем рассеянными по лесам, а в наших городах твари плодятся. Иногда сюда экспедиции молодых гильдий и орденов забредают — ищут храмовые библиотеки и уцелевшие алтари. В Хаосе ценится та стабильность, что они
