мнений собрались, чтоб взглянуть на новую группу в нашем разнородном коллективе. Подхожу и устало киваю им.
— Падре, поможете расселить новичков?
— Конечно, — с улыбкой кивает Пастырь, — дать приют страждущим, тем более братьям по вере, долг любого благочестивого человека.
— Можно было просто сказать: “Да”, — вздыхаю я.
Такада хмыкает и добавляет:
— Нам следует завтра переговорить, юноша.
— Запишись у моей секретарши, — изображаю улыбку.
— Это важно.
— Значит, поговорим.
Распрощавшись, иду к “своему” дому.
Снова мысленно возвращаюсь к знакомому кошмару.
Иногда Холера имеет лицо Лёшки, и я стреляю в него, а брат лишь обвиняюще молчит. “Тебя не было рядом” — читается в его глазах. Иногда мертвец носит моё собственное лицо. Тогда я стреляю особенно ожесточённо.
Порой я до сих пор думаю, что бы произошло, если бы тогда прикончил ту девушку? Как бы повернулась моя жизнь? Как минимум, мне не пришлось бы бежать из родной страны.
Тогда я не был готов заплатить подобную цену за свою свободу, не готов и сейчас.
Тряхнув головой, заваливаюсь в дом, и кое-как раздевшись, падаю на кровать. Слишком долгий день. Слишком много событий. Мозгу нужна перезарядка.
Я проваливаюсь в сон, едва коснувшись подушки, и в этот раз мне ничего не снится. Просыпаюсь рано и десять минут лежу, разглядывая потолок. Привалившись спиной к моей ноге, дрыхнет Ракета. Счастливый пёс издаёт смешные звуки. Возможно, гоняется за кошками в сновидениях, возможно, жрёт вкусняхи в неограниченных количествах.
Я с улыбкой глажу его и строю планы на день, пытаюсь рассортировать их в порядке важности.
Надо прокачаться, узнать, как устроились две новые группы жителей, раздать всем задания, отправить кого-то в тот торговый центр за припасами, распределить добычу с Кваза, побеседовать с Такадой, Драганой и Ваалисом, подумать о том, как будем мочить Самеди.
Столько дел, столько дел!
Умываюсь, когда слышу настойчивый стук в дверь. Ожидаю кого угодно — Нако, Тая, Ларри, Драгану или Бранои. Однако с другой стороны стоит подросток, под глазами которого залегают круги от недосыпа. Выглядит он предельно серьёзно и решительно.
— Э, как там тебя, Мэтт? — щурюсь я.
Тот кивает.
— Чего хотел?
Амиш медленно втягивает в себя воздух и чётко произносит:
— Научите меня убивать!
На секунду зависаю и на автомате выдаю:
— Да ты и так неплохо справился.
Парень опускает взгляд и сжимает кулаки.
— Я больше никогда не хочу чувствовать себя бессильным. Никогда, — вновь мрачно повторяет он.
Смотрю на него с прищуром и смещаюсь.
— Проходи.
Незваный гость ступает внутрь, а я вновь пробегаю по нему Оценкой.
Мэттью “Гидео́н” Тройер
Класс: Пиромант
Редкость: Серебро
Ранг: Ноль
РБМ: 14.4 единицы
Статус: Принял решение
Хмм.
— Кофе будешь? — бросаю я на пути к кухне.
— Да.
— А вам его вообще можно?
— Да, — равнодушно отвечает Мэтт.
Разогреваю воду на походной горелке и завариваю два стакана чудесного ароматного напитка. Горячая кружка согревает ладони. В доме зябко, осень как никак.
Парень благодарно принимает свой кофе, сидя на самом краю кресла. Явно чувствует себя не в своей тарелке. Водит глазами по сторонам и рассеянно гладит Ракету, который уже успел привалиться к его ноге. Пёс счастливо стучит хвостом по полу.
— Почему Гидеон? — отхлебнув, спрашиваю я.
Мэтт скользит костяшками по поверхности керамической кружки с текстом “Хорошего денёчка”. Выглядит она довольно мило, если не обращать внимание на изображение вскинутого среднего пальца на её днище. В этом доме жили своеобразные люди.
— Я пытался увидеть какой-то знак в том, что с нами произошло, — немного сумбурно начинает рассказывать тот. — Какую-то связь со Священным Писанием. Гидеон — древний полководец, чьё имя означает «могучий воин». Он потерял двух старших братьев. Как и я, — тихо добавляет Мэтт. — Несмотря на это, привёл своих людей к победе, разгромив превосходящие силы врага.
— Мне жаль, — искренне говорю я.
— Моих братьев не стало в первый же день, и когда те люди пришли в наш дом, некому было остановить их. Меня загнали в подвал, как ребёнка! Как ребёнка! — кружка в его руках издаёт лёгкий треск, а жидкость в ней начинает закипать. — Я бы бессилен помешать им. Спасти маму… Поэтому Мэтт должен исчезнуть. Его место займёт Гидеон.
— Почему пришёл ко мне?
— Я видел, как вы сражались с тем чужаком. Он был сильнее, но всё равно проиграл. Я хочу, чтобы вы научили меня убивать.
— Что умеешь?
— Пока только выпускать огненные стрелы и влиять на температуру вокруг себя, но дальше…
— Ты не понял, — перебиваю его я. — В жизни что умеешь? Стрелять из огнестрела? Обращаться с животными? Готовить?
— Стрелять не умею. Отец не приветствовал подобное. У нас в семье никто не умеет. Ухаживал за скотиной, да. Приготовить кое-что смогу, но до матери мне далеко. Одежду могу зашить, костёр развести, ориентироваться на местности. Неплохо метаю нож. Сам научился, — смущённо добавляет парень.
— Возраст?
— Семнадцать.
На год промахнулся.
— Сколько у тебя сейчас арканы?
— Чуть меньше двенадцати тысяч.
— Понятно. Как к твоему решению отнесутся остальные амиши?
Мэтт сжимает челюсти, желваки играют на его лице.
— Мать считает, что на мне лежит грех. Надо молиться, каяться, просить об искуплении. А я жалею лишь, что не проломил этому ублюдку… — он осекается, будто сам удивившись, что позволил себе подобные выражения. — Не проломил ему голову, стоило тому ступить в наш дом. Мне плевать, что скажет старейшина. Гидеон был воином, он забирал чужие жизни, защищая свой народ. Если подобное не считалось грехом тогда, Господь простит меня и сейчас. Отсидеться не получится, я буду защищать всех нас!
Молчу, обдумывая скоропалительные слова Мэтта. Сейчас в нём говорят обида, злость и стыд. Пройдёт время, они или погаснут, позволяя вернуться к мирной жизни. Или отравят его, толкнув на поступки ещё хуже. Если возьму его под своё крыло, парень получит желаемое, станет сильнее, но и шанс сложить голову вырастет для него многократно.
К тому же, вольно или невольно я пойду на конфликт с их коммуной. Слишком уж грубое нарушение их законов произойдёт. Однако серебряный класс и решимость, которую он показал в ситуации с Пираньей, стоят этого риска. На фоне своих
