же вытащили желудок, почки, селезёнку… от одной мысли, что у меня нет половины органов, меня… вырубало. Я старался не думать. Вообще. Просто смотрел в потолок, либо на лампу. Это было слишком… страшно.
— Итак, — спустя, наверное, час времени, снова начал говорить Шримфолл. — Уважаемый Хэндмейн, скажите, пожалуйста, сколько у нашего обследуемого, — тварь, не подопытного, а, чтоб он сдох, обследуемого, — подконтрольного вещества, как вы говорите, чтобы он мог восстановиться.
— По оценке моей системы, подключённой к его чипам, — начал говорить он, одновременно перестукивая пальцами по нормальной, механической клавиатуре, что меня удивило, вроде высокие технологии и всё такое… — сейчас у него около трети от единицы подконтрольного вещества. Если бы не блокировались основные функции, был бы риск, что он мог сорваться. Этого не хватит для восстановления… вообще ничего. Необходим источник подконтрольного вещества. Тоже мясо.
— Тогда… — шум шороха, упало что-то металлическое, кто-то выругался, причём очень некрасиво, хотя я сам не лучше, — положим ему вот этот кусок сырого, немного протухшего, хе-хе, мяса ему в брюшную полость, посмотрим, что его организм сможет с этим сделать… и так… по моей команде… запускайте!
Несколько перестукиваний по клавиатуре, и на короткое мгновение ко мне вернулись все чувства. Всё тело просто взорвалось вспышкой боли. Хотелось кричать, хотелось биться головой. Но я не мог пошевелиться. Мой мозг… он просто не мог выдержать всего этого, но я был жив, меня насильно удерживали, а потом… всё закончилось, боль ушла.
— Потрясающе! — похлопал в ладоши Профессор. — Этот кусок мяса был… поглощён Нулевым, эта темная субстанция схватила его, поглотила и сформировала из него одну почку и селезёнку! Это просто потрясающе! Если бы каждый так мог делать, восстанавливаться на ходу!
— Это чем-то напоминает ваши камеры восстановления, Профессор, — девушка с более нежным голосом явно пыталась подлизаться, и у неё это выходило, судя по застенчивым смешкам этого морально дохлого, дерьмом пропитанного учёного. — Только тут… процесс в сотни раз быстрее! Если не тысячи. Почти мгновенное восстановление. Всего одиннадцать секунд, и часть его органов восстановлена. А сколько, если не секрет, было использовано килограмм мяса, чтобы восстановить… два столь лёгких органа.
— Вот в этом самая большая загвоздка, — уже без радости в голосе, а с задумчивостью и, скорее, какой-то тревогой говорил учёный. — Было использовано почти пять килограмм мяса. А восстановлено около пяти сотен грамм.
— Тогда давайте класть больше мяса! — с явным нетерпением сказал другой мужчина.
И началось. Боль то появлялась, то пропадала. Я уже ничего не понимал. У меня просто… восприятия не было никакого. Я был. Видел свет и всё. Несколько десятков раз я точно вырубался, пару раз основательно. Но в итоге всё закончилось. Меня полностью восстановили, потратив на это около сотни килограмм, сквозь звон слышал эту цифру.
— Итак, — снова заговорила женщина с грубым голосом, — что касается ДНК. Лишней не было найдено, вся, которая содержалась во всех его органах, во всех его тканях, во всей слизи, волосах… во всём, короче, только его, больше ничья. И это странно. Им было поглощено… три девушки. Три различных ДНК должны были быть найдены, либо их следы. Но ничего нет.
— Думаю, ничего удивительного, — снова этот… Профессор. — Мы сейчас видели, что он полностью перерабатывает всю органику. Вообще всю. Соответственно, он её полностью расщепляет, подстраивает под себя. А потом регенерирует, используя… скажем так, нейтральную субстанцию, управляемую им, точнее, его чипами. Жаль, что не получилось эту нейтральную субстанцию собрать…
Дальше меня начали зашивать, точнее как, просто сложили то, что ещё было снаружи, после чего просто прикрыли кожей, которая тоже была натянута и зацеплена за крючки, которые я не видел. Всё же я — человек, хоть и немного особенный, но угол зрения у меня как у простого человека. Потом убрали фиксацию головы и запустили регенерацию.
Когда все покинули помещение, в особенности Хэндмейн, ко мне зашли военные, которые с опаской смотрели на меня. Система работала, я сразу посмотрел количество подконтрольного вещества. Полтора. Как и было… как до одной четвертой финала.
— Осторожнее, — говорил самый крайний, за спиной которого было видно гиганта в броне и с пушкой в руках, — он может… жрать своим телом. Я видел это… так что… очень осторожно с ним. Контролируйте себя, смотрите за ним. Без перчаток его не трогать. Оружие наготове. Снять с предохранителей. Огнемёт приготовить к применению по назначению.
Огнемёт… радикально. Но я мог их понять. Жить хочется всем. И мне тоже… поэтому я слушал все их приказы и спокойно следовал им. Я не знал, как поглощать. Оно происходило оба раза само собой, точнее… под влиянием той чёртовой сущности.
Снова непроницаемый мешок, снова пешком до камеры, снова я остался один. Но на этот раз у меня было много вопросов в голове… и первый из них… смогу ли я жить среди людей? Меня… боятся. Реально боятся. Если раньше ко мне относились с презрением, то сейчас… страх. Это и приятно, но и… сложно это осознавать. Я — монстр. Просто обычный монстр.
— А что в этом плохого? — немного грустно, но усмехнулся я.
— Теперь ты понимаешь… что нужно… кто ты… уничтожай их! Они тебя режут… разрывают на части… лишили тебя всего… мсти им… убивай их… СОЖРИ ИХ ВСЕХ!
Полуфинал. Сразу на следующие сутки. По всей видимости, заключённых, которые содержались тут, натаскивали для битв со мной. Зачем? Ответ понятен, из меня пытались вытянуть по максимуму, чтобы смотреть, на что именно я готов, что именно могу, что может вещество, восстанавливающее и изменяющее меня.
Прошло уже три боя. Я думал… что будет больше боёв по итогу, но… люди убивали друг друга, люди хотели выжить, делали это ради того, чтобы вырваться отсюда, чтобы иметь надежду на будущее. Как же всех их жестоко обманули, как им навешали лапши на уши, а они были этому рады… никто не покинет стен этого заведения, никто не сможет вырваться, никто не сможет выжить. Все в итоге станут материалом для опытов, все сдохнут. В этом-то я был уверен на все сто.
По новой тройке было ещё лучше видно, что они тренировались. И теперь каждый был вооружен двумя типами оружия. У первого был автомат и меч-змея. У второго два маленьких пистолета-пулемета, а также два коротких одинаковых ножа. У третьего винтовка, что меня удивило, причём достаточно крупного калибра, чтобы из неё стрелять, ему придётся занять лежачую позицию, а из оружия у него был тесак.
Вся троица держалась ровно, поглядывала друг на друга, но не с опаской, а проверкой готовности. В их глазах была решительность, на их лицах была уверенность. Что примечательно, что все трое стояли предо мной с открытыми лицами, все трое были мужчинами. Разительное отличие от прошлого отряда, с которым я сражался. Но… я почему-то был уверен в себе.
Прошлый день я тренировался, очень плотно тренировался. Я больше не хотел срываться. Я больше не хотел становиться объектом исследований. Я больше не хотел, чтобы из меня доставали кишки, вырывали печень, выдирали почки… я просто хотел жить, так что… я ничем не лучше тех, кто стоит предо мной. Я такой же. Просто хочу жить. Нормально жить… чтобы меня больше никто не трогал.
Наличие оружие у всех тоже меня не удивило. Все видели, на что я был способен, все видели, как я стёр с лица планеты трёх девушек, за плечами которых сотни боев, тысячи убитых… может, со мной тоже было так, но… я этого не помнил. Обрывки битв. А сейчас предо мной стояло три обычных человека, по их остаткам телосложения было видно, что они явно были спецами гражданского ремесла, никак не военного, но всё равно… их тут натягивали, тренировали… вот только хватит ли этих тренировок.
— Брово, — повернулся центральный лицом к левому, — прикрывай Алеко. Алеко, — теперь поворот головы в другую сторону. — Держи дистанцию. Сделал выстрел, сразу отступай. Я же буду пытаться сковывать его, не подпускать к вам. Старайтесь как можно больше попадать по нему, наносить повреждения.
— Ты же понимаешь, что обсуждать предо мной план
