Фыре калитку, одновременно заряжая собственное оружие. Ей недавно исполнилось девятнадцать, совсем ещё девчонка. Ей, по-хорошему, о нарядах думать надо, да о вечеринках. А не об охоте на тварей изнанки и тренировке зрения. Даже интересно, что из Маши получится, когда ей лет тридцать исполнится?
Фыра поднялась и приняла низкую стойку, когда я подошёл к ней. Ей не надо было со мной связываться, чтобы понять, что я хочу дальше сделать.
Защита здесь была настроена по блокам. Если я открывал калитку, то она снималась только с калитки, а не со всего форта целиком. И это было хорошо в том плане, что давало больше пространства для манёвров.
Калитка приоткрылась и летяги, которые тоже почувствовали ослабление защиты, ломанулись внутрь. Но им навстречу выскочила измененная рысь, ворвавшись в толпу низко летящих тварей, как торпеда.
Ко мне подошла Маша, и я посторонился, освобождая ей место. Несколько летяг додумались вырваться из того визжащего и рычащего клубка, в котором сейчас веселилась светящееся животное, мало чем отличающееся по внешнему облику, да и по характеристикам от тех же тварей изнанки. Только уровень у Фыры был побольше, и я за неё не слишком волновался.
Те летяги, которым удалось избежать когтей и страшного хвоста, летели прямо на нас. Маша бросила взгляд на меня и я кивнул. Она вскинула ружьё.
Бах! Одна из нападавших тварей упала на землю, а ещё шесть отлетели в стороны. Времени на то, чтобы сделать круг и снова атаковать, как раз хватило, чтобы Маша перезаряди ружьё.
Бах! Ещё одна невероятно ценная в плане полезности тварюшка покатилась по земле. Осталось шесть. Фыра в это время успешно догрызала оставшихся.
Бах! Минус ещё одна. Осталось пять.
Маша стреляла ещё четыре раза. Я ей не помогал. И лишь, когда последняя не бросилась наутёк при звуке выстрела, привыкла, скорее всего, вынужден был вмешаться. Последняя тварь упала почти у моих ног. В это же время Фыра начала оглядываться по сторонам в поисках новых жертв.
— Ну что же, неплохо, — я кивнул, отводя ружьё в сторону и открывая его так, чтобы выброшенная гильза не прилетела мне в рожу, или не сбила Машу. — Наших заберём, а Фыриных, когда она наестся.
И я ногой зашвырнул тушку своей летяги во двор. Но тут Фыра нас удивила. То ли она всё-таки чувствовала себя виноватой, за то, что сдала меня Маше. То ли преследовала какие-то свои цели, но кошка подхватила ближайшую к ней тушку и потащила во двор форта. Мы вместе с Машей удивленно наблюдали за ней. Фыра положила тушку летяги невдалеке от нас и снова побежала к калитке. Следующую тушку она принесла и бросила у наших ног, и опять унеслась за следующей.
— Женя, смотри, она её не убила, — прошептала Маша, указывая на еле шевелящуюся летягу.
— Это ты так прощения что ли просишь? — Спросил я у кошки, которая в этот момент в очередной раз зашла во двор и очередную тушку снова принесла нам. Посмотрев на меня, презрительно фыркнула, и побежала за следующей тушкой. — Нет? Ну, тогда она тебе помогает, — я, усмехнувшись, посмотрел на жену.
— С чего ты взял? — она продолжала наблюдать за Фырой, которая несколько тушек подряд перенесла в свою кучку.
— С того, что ты сейчас возьмёшь нож и будешь добивать тварей, заодно макры доставать. А я пока твоих подбитых принесу. — Зарядив ружьё, я пошёл к калитке. Ружьё взял с собой на всякий случай. Вдруг жаба, про которую Маша говорила, осмелеет и решит посмотреть на форт поближе.
К счастью, никаких неожиданностей не произошло. Я подобрал подстреленных Мащей летяг, и зашел во двор. Фыра продолжала собирать тушки в две неравнозначные кучки. При этом та, которую она собирала себе, была побольше, чем та возле которой сидела на коленях прямо на земле Маша.
Я остановился рядом с ней. Она подняла руку с зажатым в ней массивным охотничьим ножом. Удар. Очень чётко, именно туда, куда надо. Небольшой разрез, затем пальцами очень осторожно вытащить макр, и отложить тушку в очередную кучку. Понаблюдав, добавил ей работы, бросив застреленных летяг рядом с еще не выпотрошенными, многие из которых ещё пытались трепыхаться. В это время Фыра приступила к трапезе, не сменив ипостась. В этом облике возможностей у неё было больше и от тушек не оставалось практически ничего. Разве что, клочки меха.
— Тебе плохо не станет? — спросил я.
— Нет, — ответила Маша, а Фыра обернулась и рыкнула.
— А, ну, ладно, — вообще-то, обращался я к Фыре.
То, что Маше захорошеет после стольких макров, которые она сейчас извлечёт, сомнению не подвергалось. Но, учитывая, что летяги всё-таки второго уровня, а жена у меня третьего, то эффект будет непродолжительный. Но всё равно будет, если посчитать количество.
— Я думала, что их меньше будет, — призналась Маша, поднимая ко мне горящее лицо. По её блестящим глазам было заметно, что лёгкий эффект эйфории присутствует.
— Это хорошо, или плохо? — я присел на корточки и быстро извлёк небольшой макр из «своей» тушки. После чего бросил его к уже приличной кучку таких же молочно-белых кристаллов и поднялся на ноги. Надо уже готовые тушки на склад отнести.
— Летяг много не бывает! — Маша подняла вверх окровавленный нож. — Это прежде всего лекарства для нас, для егерей и наших будущих детей. — Высказавшись, принялась вытаскивать макр из очередной тушки.
— Воистину так, — и я пошёл с первой партией тушек.
Примерно через пару часов тушки были законсервированы, а Маша вымыта и накормлена.
— Ты в порядке? — спросил я у неё.
— Да, в порядке, — Маша кивнула, поднимаясь и растирая шею. — Полагаю, что к этому можно привыкнуть, — и она указала на мешочек с макрами, лежащий на столе.
— В конце концов, эффект ослабевает, — ответил я, бросая на стол рядом с макрами блокнот.
— Что ты рисовал? — спросила Маша, подходя ближе.
— Тебя, — я придвинул ей блокнот. — Ты же моя муза, забыла?
— Я думала, что ты шутишь, — тихо проговорила она, рассматривая коленопреклонённую девушку рядом с телом огромной змеи.
— Я не шучу с такими вещами, — встав, поднял ружьё. — Пошли, навестим твою жабу.
— Это не моя жаба, — Маша закатила глаза.
— Хорошо, не твоя, но посмотреть на неё поближе стоит, не находишь?
— Я и не возражаю, — Маша набросила свою охотничью курточку, и взяла уже ставшее привычным ружьё.
На первый взгляд возле ворот никого не оказалось. Но, стоило нам выйти, как сбоку слева я сумел разглядеть силуэт, действительно напоминающий прыгающую жабу. Маша пристально посмотрела в ту сторону.
— Какая же мерзкая тварь. Она только что кого-то сожрала, и это явно было не насекомое. А ещё на ней слой слизи, бр-р, — она передёрнулась.
— Если выстрелишь, попадёшь? — Я пытался прикинуть расстояние. Надо где-то бинокль нормальный приобрести, кажется, это одна из муз шепнула. На этот раз я был полностью с ней согласен.
— Должна, — Маша ответила всё-таки довольно неуверенно.
— Стреляй. — Мягко сказал я, отходя ей за спину.
Жаба в это время сделала ещё один прыжок в нашу сторону. Не представляю её размеры. Примерно, как Фыра, наверное.
Бах! Выстрел слегка оглушил. Я поморщился и от звона в ушах, и от того, что Маша впервые на моей памяти промахнулась. Бах! — снова промах.
— Да что такое? — Маша вытащила ещё один патрон.
Бах! Мне нужен бинокль, мне срочно нужен бинокль, я не вижу, куда прилетает пуля!
— Ты видишь, куда попадаешь? — быстро спросил я.
— Да! Прямо перед этой тварью! — Маша переломила ружьё. Несмотря на хрупкое телосложение с ружьём она управлялась мастерски.
— Вот что, возьми моё, — и я протянул ей своё ружьё, подаренное поручиком Галкиным. — Я, кажется, понимаю, почему у тебя пули не в цель уходят, но надо убедиться.
Бах! Тварь, которая до этого момента бодро прыгала в нашем направлении, замерла, а потом медленно завалилась на бок.
— И почему так произошло? — Маша открыла затвор. — Ай! — гильза вылетела и скользом задела её по лбу. — Я совсем забыла, что оно само пули выплёвывает.
— Ты всё ещё не соизмеряешь расстояние и не учитываешь поправки. — Ответил я, роясь в кармане куртки. — Ага, вот он, — вытащив артефакт, позволяющий проводить отдельную консервацию особо опасных тварей, направился к жабе. — Эта тварь на самом деле дальше, чем мы с тобой думаем. И значит, больше, чем я себе представлял. Держи ружьё наготове, вдруг ты её только ранила.
— Ты думаешь, что она ядовитая? — Маша указала на артефакт.
— Почти уверен, что ядовитой является слизь, — я где-то про этот
