Нападавшие дрались молча, азартно сопя и выдыхая. Они наседали с такой силой, словно хотели задавить наемника. Пришлось отступить. В какой‑то момент Герман сумел на миг разорвать дистанцию, попутно хорошо зацепив одного, внезапно бросил нож в раненого и достал пистолет.
Нож угодил в грудь, но не вошел в тело, а отскочил. Звякнула сталь. Уцелевший враг и другой, с отбитой ногой, синхронно ринулись в атаку и схлопотали по две пули каждый.
Герман стремительно развернулся, готовый стрелять еще. Но необходимости уже не было.
…Насевшая на Кира троица оказалась не готова атаковать лежачего. Кир сумел свалить сперва одного, закрыться им и сбить с ног второго. Оба противника получили по два удара в грудь и шею.
Третий замешкался, дав возможность Киру встать. Тот повторил трюк Германа — швырнул нож в лицо врагу и выхватил пистолет. Правда, стрелять не стал. Нож вошел точно в глазницу. Последний враг, вскрикнув, рухнул на землю.
Кир огляделся и зло сплюнул.
— И что это за хрень?
…Через пять минут во дворе стало тесно от людей и светло от множества фонарей. На выстрелы прибежали стражники, потом их начальники, потом кто‑то из придворных. Они‑то и подняли шум, перебудив весь дворец. Вскоре задний двор стал напоминать майдан. Куча народу, шепотки и гвалт, испуганные, удивленные и любопытные взгляды.
Прилетел Вал‑Делей. Наспех одетый, с мятым лицом, моргающий. Увидев тела убитых, побледнел и мгновенно сбросил дрему. Испуганный взгляд отыскал Германа и Кира. Те стояли у конюшни, разговаривая с начальником дворцовой стражи.
— Х‑хвала Всевидящему, вы живы! — с запинкой воскликнул первый министр.
Герман поднял на него взгляд, и министр побледнел еще больше. В глазах землянина были ярость и обещание скорой смерти.
— Кто это? — пролепетал Вал‑Делей, подойдя к одному из убитых.
Плащ закрывал верхнюю часть тела, выставив на обозрение сапоги военного образца и форменные шаровары с узкими бордовыми лампасами.
Министр разогнулся, посмотрел на наемников. Его рот раскрылся, но слова застряли в глотке. Так и стоял, дергая кадыком. Лицо цветом напоминало мел.
Герман повернулся к начальнику стражи.
— Уберите отсюда всех. Оставьте охрану по периметру. Пошлите за полковником Вернером, он остановился в городе. Пусть немедленно прибудет сюда вместе со своими людьми. С ним вроде конный взвод.
Начальник стражи — среднего роста широкоплечий мужчина в чине флигель‑полковника — посуровел. Приказы ему отдает либо сам король, либо первый министр. И никто более. Но возражать этому человеку флигель‑полковник не хотел. Он отошел в сторону и подозвал кого‑то из офицеров‑гвардейцев.
— Как это произошло? — наконец разродился Вал‑Делей.
— Быстро, — ответил Герман.
Он посмотрел по сторонам. Гвардейцы уже начали теснить любопытных прочь от конюшни. Некоторые уходить не хотели, но возражать страже не смели.
— Я думал, у вас тут безопасно, лорд, — сказал Герман. — А выходит, надо оглядываться на каждом шагу, не то нож в спину загонят мигом.
— На вас напали, — констатировал Вал‑Делей. — Но что вы делали ночью во дворе?
— Об этом мы поговорим позднее. Вы уже поняли, кто на нас напал?
Вал‑Делей кивнул и зло посмотрел на убитых. Растерянность и страх уже прошли, и самообладание вернулось к первому министру. А вместе с ним решительный настрой.
— Идите к себе, — сказал он. — Я выставлю охрану.
— Отставить! Сейчас командую я! И все будут выполнять мои приказы. Ясно?!
Герман не сдержался и последнее слово почти выкрикнул. Стражники и еще не ушедшие придворные скрестили на нем взгляды.
— Где король?
— У себя.
— Уже нет, — вдруг раздался хрипловатый голос из темноты.
Вал‑Делей подскочил как ужаленный и развернулся. В круг света вступил король. За его спиной маячили дюжие молодцы из личной стражи его величества — первого лейб‑гвардии кирасирского полка. Каждый с палашом наголо, с двумя двуствольными пистолетами на перевязи, в тяжелых кирасах и шлемах.
— Вы выяснили, кто это? — спросил король министра.
— С‑судя по шароварам, — опять с запинкой произнес Вал‑Делей, — это уланы лейб‑гвардейского полка его высочества герцога А‑а… Амберса.
Король нахмурился. Голос зазвенел от ярости.
— Где полковник Бештран?
— Должен быть у себя дома.
— Быстро его сюда!
— Стоп! — прервал короля Герман. — Ф‑фер… Ваше величество, сейчас приказы отдаю я. Мы об этом договаривались.
Оговорку наемника король заметил, хотя и не придал ей значения. А вот его самовольство и тон задели монарха. Однако договор и впрямь был.
— Что вы хотите, господин Герман?
— Прикажите вашим кирасирам сменить улан на всех постах. Самих улан запереть в казармах, оружие изъять. Офицеров отдельно. При неподчинении — стрелять! Командира полка к вам. Я вызвал сюда Вернера, его люди поступят в мое распоряжение. Кто у вас заведует полицией?
— Департамент полиции возглавляет граф Ожеронг, — ответил Вал‑Делей, который даже сейчас не мог позволить, чтобы король отвечал как подчиненный.
— Пусть начнет расследование.
— Это все? — спросил король.
— Пока да. В вашем дворце созрел заговор, который все прошляпили. Если сейчас не изничтожить заговорщиков на корню…
Герман не договорил, но король прекрасно все понял. И был полностью согласен с наемником.
— О последствиях поговорим позднее, — закончил Герман. — Мы ждем Вернера. Да, лорд, отрядите к нам вашего человека. Из тех, кому вы доверяете. Для связи.
Вал‑Делей кивнул и озабоченно посмотрел на короля. Тот был в бешенстве, однако умело это скрывал. Пока скрывал. Покушение на тех, кто призван спасти страну, заговор в собственном дворце и выволочка, устроенная ему землянином, заставили бушевать в душе такой пожар, что его не унять ничем. Кроме крови виновных.
Ферлаг кивнул Герману и Киру, бросил на убитых свирепый взгляд и посмотрел на первого министра. У того похолодело в груди. Грядет буря. И достанется всем.
— Пошли, — позвал Герман Кира.
Тот за все это время не произнес ни слова. Герман знал почему. Его друг сдерживался изо всех сил. Хотя его буквально распирало от желания перебить весь уланский полк и половину двора. А также наговорить королю такого, после чего либо немедленно уходить из страны, либо пристрелить самого короля.
Кир это знал и старался держать себя в руках. У него это вышло. Только по лицу периодически пробегали судороги, при виде которых даже Ферлаг чувствовал себя неуютно.
