— Майор! — поворачиваюсь к пилотской кабине. — Возврат назад, на пару километров, там место для посадки подходящее есть.
Оба вертолета наклоняются на бок, разворачиваясь. Сидящие в проемах открытых дверей пулеметчики, ощупывают стволами пулемётов окружающую местность.
Выйдя на точку, один вертолет закладывает вираж, а второй осторожно приземляется. Из него быстро выскакивают десантники и разбегаются по сторонам. Падают на землю, тщательно вглядываясь во все стороны. Все, оборона площадки организована, можно садиться и нам. Уж кто-кто, а десант такие вещи знает назубок, учить их не надо.
— Общая команда — ждать меня здесь, — закидываю за спину автомат. — В случае необходимости, выйду на связь по рации. Ждать в течение пяти часов. Не вернусь — возврат на точку, на месте приземления оставить поисковую группу. Они свою задачу знают.
Вот так.
Теперь мне предстоит сделать то, что я должен был выполнить ещё раньше. Должен. Но так и не успел.
— Галя, останься.
Гадалка удивлённо на меня смотрит.
— Но… как же ты пойдёшь? Один?
— Да. Два человека там пройти не смогут, извини. Долго объяснять, но… поверь, это так.
Она поджимает губу и отворачивается. Прости уж меня, добрый мой галчонок, но это действительно так.
— И помните, майор, подходить к этому месту вы можете только в одиночку. При появлении более чем одного человека системы защиты автоматически перейдут в боевое положение. Дальше объяснять надо? — мой собеседник смотрит на меня тяжелым взглядом.
— Не надо, понял.
— И порядок действий тоже надо соблюдать неукоснительно — автоматика ошибок не прощает. Запомните это как «Отче наш»!
— Запомню.
— Впрочем, надеюсь, что более одного раза вы туда и не попадёте, просто не потребуется.
Да, я бы с удовольствием… но, увы — потребовалось. Судя по всему, информация, переданная мною, так до адресата и не дошла. Не появился в наших краях никто для того, чтобы вскрыть склады. Не поступило по связи ни одной команды. Стало быть — решение за мной.
Отойдя к лесу, я резко свернул вбок, меняя направление движения. Шел к дороге, над которой мы недавно пролетали. Движения по ней нет, людей и техники не видно. Да и куда тут ехать? Другим концом она упирается в старые выработки — песок там брали. Кому и зачем он нужен сейчас? Не станет здесь никто ездить. И ходить не будет.
Тем не менее, иду осторожно, прислушиваюсь, стараясь не пропустить никаких подозрительных звуков.
Но в лесу тихо.
Иду по краю, не показываясь на дороге — так меня хуже видно.
Полчаса ходу — вот он, первый ориентир!
Здоровенный, вросший в землю булыжник. Лежит здесь, наверное, с сотворения мира.
Обхожу его со всех сторон. Где-то здесь… Ага! Присев на корточки, расчищаю опавшую листву. У самой земли видна щель — камень немного приподнимается, и туда можно просунуть руку.
Просовываю.
Пальцы, пробежав по холодному шершавому камню, натыкаются на некое инородное тело. Толстый обрезиненный кабель заканчивается массивным набалдашником. Откидываю его в сторону. Под ним обнаруживается кнопка.
Нажатие.
Отпускаю и считаю до пяти.
Ещё раз нажимаю, удерживая кнопку в нажатом положении.
Раз, два, три…
На четвертой секунде она толкает мой палец.
Так, первый этап пройден.
Закрываю крышку и нагребаю листву, маскируя щель.
Теперь у меня есть полчаса, чтобы дойти до точки.
Дорога метров через триста сворачивает в сторону. Когда-то на дороге была развилка, от неё осталась узкая, заросшая со временем просека, уводящая вглубь леса. На этой развилке стоял дом.
Собственно говоря — и сейчас стоит. То, что от него осталось. Две уцелевшие кирпичные стены и массивный фундамент из валунов.
Дом строили давно и основательно. Надо думать, было тут что-то любопытное — куда-то же вела эта просека?
Кто-то что-то там делал. А жили — здесь. Или, по крайней мере, останавливались. Но закончилась работа, и люди ушли. Дом остался. Стоял и тихо умирал, всеми брошенный. Покосились стены, и упали вниз сгнившие стропила. Обвалилась крыша.
Протискиваюсь между стеной и обломками. Проход узкий, иду боком, царапая по стене прикладом автомата.
Тупик — дальше идти некуда, стены сходятся углом. А над головою торчит остаток чудом уцелевшей крыши. Правда, если внимательнее приглядеться, видно, что уцелел данный фрагмент потому, что основательно укреплён.
Но, так или иначе — здесь сухо, вода в этот уголок не попадает. Пол немного приподнят — по проходу не затечёт. Сверху не зальёт, разве что ветром брызги забросит.
Провожу рукой по стене. Она шершавая, сложенная из валунов. Ощупав пальцами неровности кладки, толкаю от себя один камень. Он, естественно, никуда не выпадает, но проворачивается на оси. Сую руку в образовавшееся отверстие. Вот он — кабель!
Тяну за него, и на свет божий появляется толстый набалдашник. Снова повторяю операцию по снятию крышки.
Передо мною цифровая панель с кнопками. Нажимаю две крайние нижние кнопки — на панели загорается огонёк светодиода.
Жду.
Через несколько секунд огонек тускнеет — набираю комбинацию цифр.
Шесть, девять, пять.
Ответное подмигивание огонька — комбинация прошла.
Один, девять, шесть.
Частое моргание огонька!
Четыре.
Светодиод тухнет — пароль принят, никто не изменил его со времени моего последнего посещения. Убираю пульт назад и возвращаю на место булыжник. Повернувшись назад, осматриваю проход. Сейчас в нём должны отключиться датчики. Система сконструирована таким образом, что если бы сейчас за моей спиной стоял бы ещё кто-нибудь… в общем, здесь бы и похоронили всех, даже и засыпать могилу не надобно — наверняка взрывом завалило бы и стены.
Проходит минута.
Что-то щелкает за стеной, и она отступает внутрь, открывая узкий проход. Протискиваюсь туда — в тамбуре загорается тусклая лампочка. Всё правильно — со стороны такой свет почти незаметен.
Пол ощутимо проседает под ногами, это датчик веса, ещё одна мера защиты — сюда может войти только один человек. Еле слышно шипят домкраты, задвигая за моей спиной массивную плиту двери.
Щелчок — свет загорается ярче. Перед моим лицом виден щиток, открываю его и набираю на кодовой панели слово — «Мурзик». Надо думать, тот, кто эту систему программировал, был любителем домашних животных.
Ничего не происходит, и, повернувшись влево, толкаю от себя ручку двери — она послушно распахивается. Всё, система меня опознала как своего, можно идти дальше.
Собственно говоря, идти тут особенно некуда — вот спускаться… да, это надо.
