Сохраняя неподвижность, вслушался внимательнее. Медленно, почти незаметно, поменял положение тела на полуприсед. Взглянул на экран ПДА. Цепь ушла уже метров на пятьдесят. Повернул и сменил направление строго на запад, чтобы пройти по тылам загонщиков и выйти к холмам, за которыми искомый проход на военные склады. Пока удается оставаться необнаруженным, сохраняется свобода маневра. Так я прошел еще километров пять. Окончательно рассвело, но солнце здесь светит едва-едва, с трудом пробивая толстую перину свинцово-серых облаков, поэтому царит легкий сумрак. Что я и люблю больше всего…
…Я часто вспоминал последние дни своего пребывания в родном городе. Зайдя к сестре, чтобы оставить ключи от квартиры, я не застал ее дома. Позвонил Сашка, мой напарник по смене ГБР,[47] чуть погодя он подъехал на нашей патрульной «пятерке».
Взяли по паре пива. День был по-весеннему теплый. Сашка — парень разговорчивый, и всегда его тянет на разговоры о смысле бытия.
— Слышь, Тоха, — терпеть не могу такого искажения моего имени, но Сашке разрешаю, — тут мужик тебя искал. Говорил, разговор серьезный имеется. Чего хотел, толком не сказал, но, может, снова в секьюрити позовет, а?
— Нет, исключено. В холуи больше не пойду. Хребет не гибкий.
Сашка скорчил неопределенную мину:
— Зато деньги хорошие, да и тачка всегда под рукой…
Я невольно представил, как мой напарник кадрит девчонок на нашей патрульной «пятерке», разрисованной символикой ЧОПа. Нет, BMW моего прошлого нанимателя для этих целей подходил больше. Сашка тем временем продолжал излагать свою теорию счастья:
— А чего? Меня вот возьми: года два еще в патруле поезжу, потом курсы телохранителей — и только ты меня и видел. Буду какого-нибудь банкира возить.
Я вспомнил одного знакомца по прошлому месту работы:
— На той неделе Смирнов Леша погиб. Клиента от пули заслонил. Одну нормально в броник поймал, а вот вторую — прямо в лоб. Клиент верещит, его кровью да мозгами залило. А Лешке уже все равно. Жена с полугодовалым ребенком осталась. Страховки только на похороны и хватило. Клиент даже открытки не прислал, сразу же за границу смотался.
Сашка снова встрял:
— Так это ж часть работы…
Меня передернуло, как будто заболели все зубы сразу:
— Да, Саня, верно. Поэтому я и не хочу больше кадрить девчонок на хозяйской машине. Слишком накладно получается.
Сашка закусил удила:
— Да ну тебя, Тоха! Живем лишь раз…
Я перебил напарника:
— А они, хозяева то есть, во много раз дольше и красивее. И все за наш с тобой счет. Если уж рисковать жизнью, то не за оклад в тридцать тысяч и невыплаченную страховку.
Сашка поинтересовался:
— А за что? За Родину?! Так ты, вон, двенадцать лет оттрубил, и что сказала Родина? Выкинули без содержания.
— Остынь. Я не за содержание службу тянул. Мне нравилось в армии. Просто теперь там такие, как я, не нужны. Время не то. И никто меня не выкидывал, тут ты ошибаешься. Еще остаться просили.
Сашка притих. Чуть помолчав, спросил:
— Тох, а чего в офицеры не прорвался, так и уволился?
Я улыбнулся, и Сашка замахал руками:
— Да ладно, ладно, я же так просто спросил, чего ты злишься?
— Я не злюсь. Просто был я в легендарном звании…
— Это в каком же?
— Старший прапорщик.
Напарник подался вперед, почуяв историю. Но я его обломал:
— А рисковать, дружище, вообще не стоит. Ладно, замнем. Так чего мужик-то хотел?
— Да не понял я. Вот телефон оставил, просил позвонить, как сможешь. — Сашка протянул мне визитку нашего агентства, на обороте которой был записан шестизначный номер…
…Уже минут тридцать не было слышно ни одной из групп преследователей. Волна уходила на северо-восток. Но скоро развернется и в западном направлении. Требовался привал. Но пока это было невозможно. Трофей, разобранный благодаря приблизительной схеме, нарисованной Одесситом, лежал в рюкзаке. Нагрузки прибавилось — штука была тяжелая.
Мое внимание привлек холмик удивительно правильной формы. Подошел ближе, стало очевидно — люк. Круглая крышка, напоминающая те, что есть в любом городе, где есть канализация. Это была удача: скорее всего, мне попался именно канализационный колодец или сервисный тоннель, ведущий в какое-нибудь здание. Но самое главное, что можно пройти скрытно еще некоторое время. Ход может вести куда угодно, однако есть шанс, что удастся пересидеть некоторое время под землей и к ночи выйти на поверхность, продолжив путь на военные склады. Люк давно не открывали, с трудом удалось его расшевелить. Пахнуло сыростью и запахом стоячей воды, железа теплоизоляции и чего-то еще. Если приходилось спускаться в подвал обычного дома, то сразу узнаете этот запах. Вниз вели скобы ступенек, ощутимо тронутые ржавчиной, но достаточно крепкие, чтобы выдержать мой вес. Бездумно лезть в колодец не стоило. Я планировал посмотреть, можно ли пройти и как далеко. Иначе придется продолжить путь по поверхности: тоннели могут быть обрушены, вести в сторону зараженных территорий. Да мало ли еще что. Предстояло вновь довериться интуиции.
Спуск занял минут десять, вертикальная труба колодца уходила вниз на десять метров и заканчивалась небольшой площадкой два на два метра. На противоположной стене был вход в тоннель, тянущийся метров на пятнадцать в северо-западном направлении, если верить компасу. Предположительно ход проложен под холмами. Значит, на Склады попасть возможно. Тоннель заканчивался железной дверью со штурвальной рукоятью запора. Справа от двери, на уровне пояса, располагался металлический короб распределительного щитка.
Ковырнув его ножом, я обнаружил два рубильника. Судя по схеме на дверце, правый отпирал дверь, а левый включал какой-то гидронасос. Перекинул скрипучий рубильник, в механизме двери что-то негромко загудело, штурвал шевельнулся. Провернув его против часовой стрелки, как было указано на полустертой надписи, отворил дверь, которая, как оказалась, вела в комнату с низкими сводами, где человек моего весьма среднего роста едва не касался потолка макушкой. Включилось аварийное освещение. Тусклый свет красных ламп в тяжелых решетчатых «стаканах». Комната имела выходы в два коридора, один из которых вел в юго-восточном направлении, что меня не устраивало. А второй, чуть изгибаясь, шел на северо-запад. Отлично!
Как я и предполагал, это был сервисный тоннель, а не канализационный коллектор. По стенам тянулись силовые кабели, а слева была проложена труба среднего диаметра. Пройти можно было только одному, да и то едва-едва. Следов людей или животных видно не было, что, впрочем, ничего не означало: пыль в такого рода помещениях образуется довольно быстро. Теперь следовало принять решение: идти по тоннелю или продолжать путь по поверхности. Обманывать себя не стоит — прочесывание продолжится, и при повторном осмотре мои следы непременно обнаружат. Конечно, можно уповать на то, что, не зная численности напавших на разведгруппу, одиночный след могут и не принять во внимание. Да нет, проверят, обязательно проверят. За неимением других зацепок потянут за эту ниточку и, сузив район поиска, окружат меня и попытаются взять живьем, а то и просто уничтожат, ввиду опасности непосредственного контакта.
