Все это произошло меньше, чем за секунду. Ван Дер Вельде начал допрос испанцев прямо на палубе. Трое подтвердили и готовы были поклясться на Библии, что сейчас — 1573 год от Рождества Христова. Пираты встретили эту новость радостным гиканьем. И тогда четвертый пленный, тот самый одноглазый, выступил вперед и выстрелил капитану Ван Дер Вельде в грудь. Спустя секунду он упал под градом сабельных ударов и вскоре его тело превратилось в нечто неописуемое. Точно так Же разъяренные пираты поступили и с другими испанцами, ни в чем не повинными.
Я отвернулся и увидел Кристин, которая не мигая смотрела на мертвого отца. В том, что Ван Дер Вельде погиб, сомневаться не приходилось — испанец стрелял почти в упор, пуля вошла точно в сердце. Роберт и рыжий толстяк Моррисон вдвоем 3ачем-то пытались перевязать уже не дышавшего гиганта, но кровь продолжала растекаться по палубе. Я погладил Кристин по плечу, не зная, что сказать в утешение.
— Джон, найди пистолет, из которого убили отца! — не оборачиваясь, попросила она.
Я исполнил просьбу и принес проклятое оружие, слегка отерев его от крови испанца. Кристин взяла его, бегло осмотрела и вернула.
— Это пистолет нашего времени! У испанцев были совсем другие.
— Гомеш! — конечно, это было первое, что пришло мне в голову.
— Гомеш был бы уже мертв, если бы в момент выстрела я не смотрела прямо на него! — простонала Кристин. — Но Гомеш был искренне удивлен и напуган! И стоял рядом с отцом, а если бы вооружил испанца он, то держался бы в стороне…
Она всхлипнула и убежала. Роб хотел последовать за ней, но я удержал его.
— У них были связаны руки — все с «Пантеры» так говорят! Кто успел разрезать веревки?!
Имя едва не сорвалось с моих губ. Но я промолчал. В конце концов, я мог ошибаться. Да и что толку было бы, изруби пираты Моник также, как испанцев? Капитана Ван Дер Вельде было уже не вернуть, а крови и без того пролилось достаточно. И, конечно, была еще одна причина: я просто не мог выдать Моник. Не мог, и все тут.
С капитаном простились так же, как и с другими погибшими пиратами: их приняло море. Мешок, наскоро сшитый из парусины, да ядро, чтобы быстрее добраться до дна и встретиться там с морским дьяволом — вот и все, чем товарищи могли им помочь. По «охотничьему соглашению», к которому пираты относились очень серьезно, доли от добычи теперь должны были получить заранее указанные наследники. Кристин, включая две капитанские, теперь полагалось целых три.
Вечером корабли встали борт о борт, сцепились абордажными крючьями, и состоялось общее собрание обеих команд. Я опасался, что Кристин потребует капитанство себе и ей придется несладко. Но вышло иначе — потрясенная гибелью отца, девочка почти все время просидела молча. Председательствовал, конечно, Гомеш. Так переменчива судьба пирата: еще недавно Ван Дер Вельде собирался его повесить, а теперь португалец принимал наследство. По общему решению адмиралом — то есть общим начальником, был выбран именно Гомеш. Ему же достался и Ключ от Подземелья Демона. Дюпон попросил разрешения хорошенько рассмотреть Ключ, и, с минуту покрутив его в руках, довольно кивнул: теперь все было на месте. Уже в качестве адмирала Гомеш предложил нового капитана на «Ла Навидад» — назначать по «охотничьему соглашению» он не имел права.
— Я полагаю, лучше всего с этой задачей справится Клод Дюпон! — неожиданно для многих заявил он. — Пусть он не моряк, зато такой же член Берегового Братства, как и все мы! У нас имелись разногласия, но теперь все позади!
Я посмотрел на Дюпона и увидел на его лице искреннее изумление, которое спустя уже секунду он сумел скрыть. Со всех сторон посыпались протесты. Команда «Ла Навидад» хотела кого-то из своих. После гибели Янычара его место фактически занял Мерфи, многие предлагали выбрать капитаном именно его. Гомеш попробовал настоять на своем, но тут же в воздухе засверкали клинки — у рядовых пиратов не так много прав, но ими они не готовы поступиться и под страхом смерти.
— Пусть будет Мерфи! — наконец выкрикнул Гомеш и стало тише. — Пусть, но временно, до следующего собрания! Давайте каждый еще раз все обдумает. Я адмирал и прошу вас об этом. Мне нужен человек, которому я могу верить, как себе! Нам надо Поскорее добраться до Тортуги, пополнить запасы провизии и пороха. Там будем решать еще раз.
С этим предложением большинство согласилось. После этого Гомеш решил вернуться на «Пантеру», и вместе с ним «Ла Навидад» покинули Дюпон и Моник. Первого, настолько я понимал, Гомеш хотел держать при себе — ведь только Дюпон умел обращаться с Кругом Времени. Ну, а Моник… Моник оставалась все такой же прекрасной. И все такой же циничной. На «Пантере» ее, как минимум, ждал личный комфорт. А еще — возможность снова затеять какую-нибудь интригу. Мне оставалось только вздохнуть и в очередной раз постараться о ней не думать.
Перед тем, как покинуть «Ла Навидад», Гомеш что-то тихо сказал Кристин, и я увидел, как девушка отрицательно покачала головой. Гомеш сказал что-то еще, и тогда Кристин просто пошла прочь. Перед адмиралом выросли Мерфи, Моррисон и еще несколько матросов, наиболее ему близких, и Гомеш, выругавшись сквозь зубы, сдался. Я облегченно вздохнул: дельфин оставался на нашем корабле. Поспешив к Кристин, я застал ее в капитанской каюте перед картой.
— Ты можешь отдать мне дельфина на эту ночь?
— Что это ты задумал? — она подняла на меня красные от слез глаза. — Догадался, наконец, чего хочешь от Моник и думаешь, что дельфин поможет тебе справиться с Гомешем? И не надейся, выстрел в сердце сильнее любого волшебства.
— Не говори ерунды! — вскипел я и тут же устыдился. — Я прошу тебя. Ведь ты обещала? Всего на одну ночь.
— Тогда поклянись, что вернешь! Тебе я пока еще верю, Джон. Тебе, Робу и старому Мерфи.
Я поклялся и получил фигурку. Все, свободные от вахты, уже укладывались в гамаки, забрался в свой и я. Сжав волшебный предмет в руке, я задумался: чего сейчас я хочу сильнее всего? Выходило, что я и сам не знал этого.
— Да нет же! — вкрадчивый голос Прозрачного раздался будто у меня в голове. — Ты знаешь, чего хочешь: чтобы я рассказал тебе, зачем ты здесь.
— И зачем же?
Было темно, отовсюду раздавалось похрапывание матросов, и я снова не знал: во сне пришел ко мне Прозрачный, или наяву. Я даже не видел его.
— Ты здесь, чтобы встретиться с Френсисом Дрейком. Встретиться и передать ему дельфина. Поверь, если ты этого не сделаешь, он никогда не совершит кругосветного плавания. И много чего еще не совершит… Дрейк станет пиратом, жестоким, но не слишком удачливым — только и всего! Трудно представить, какими бедами для Британии это обернется. Всего один человек… Но есть, Джон, особенные люди. Люди, выбранные для особой роли.
