— А само имя «Мемнон» что-то значит? — поинтересовался кто-то из туристов.
— Мемнон был героем Троянской войны, царем Эфиопии, который повел свои войска из Африки в Малую Азию, чтобы помочь защитить осаждённый город, но, в конечном счете, был убит Ахиллом. Имя Мемнон означает «правитель утренней зари»…
Автобус притормозил.
— А теперь вы можете выйти, прогуляться к колоссам, и если вам повезет, вы услышите их песню.
— Иди…
— Думаешь, стоит?
— Разомнись, разомнись, а то засиделся, я смотрю.
Я не спеша поднялся и вместе с остальными экскурсантами вывалился из автобуса, прошелся, щурясь на солнце. Уже было часов десять, солнце начинало припекать, и скоро должно было стать по-настоящему жарко.
С одной стороны дороги рассыпались мелкие лавки, несмотря на ранний час, все открытые и вовсю зазывавшие туристов. С другой — возвышались колоссы Мемнона. Если честно, на меня они никакого впечатления не произвели. Ну, стоят два каменных истукана, ну и пусть себе стоят. Видал я статуи и подревнее! Возьмем хотя бы Дворец Трех Солнц на Вильтее, Мне-то до этот Мемнона какое дело!
— Самое что ни на есть прямое. Ты подойди поближе, встань между ними.
Сначала я думал послать Тогота с его ребусами-загадками, а потом решил, что все равно будет, как решила эта маленькая зеленая бестия. Пройдя несколько шагов, я встал между огромными скульптурами, примерно на одинаковом расстоянии от каждой.
— Ну и что?
— Подожди… Все сам увидишь.
Я застыл, сделав вид, что любуюсь каменными истуканами. Неожиданно налетел легкий ветерок. Я поежился. Интересно, чего в самом деле нужно мне ждать? Повернувшись в сторону автобусов, я увидел, что по ровной глади пустыни скользят несколько крошечных вихрей, неся перед собой мелкий мусор и песок. Туристы и местные, прячась от них, разбежались, кто-то вернулся в автобус — всего на стоянке было три машины (а я и не заметил, как распалась колонна) — кто-то спрятался в лавках, решив переждать налетевший ветер.
Пока вихри были далеко, те, кто стоял у колоссов или отошел чуть подальше в сторону песчаных холмов, с интересом наблюдали за происходящим. Потом, поняв, что вихри движутся в сторону колоссов, бросились в разные стороны.
Я хотел было присоединиться к ним, но Тогот остановил меня:
— А ты-то куда?
— Не хочу попасть в песчаную бурю.
— Ну, это вовсе не буря, так, маленький ветерок. Так что не дрейфь. Стой, не дергайся… Ты ради этого сюда приехал.
Ветер становился все сильнее. Он рвал одежду, бил в лицо, заставляя щуриться. А потом я неожиданно услышал вздох — тихий вздох, смешавшийся с шорохом ветра.
— Закрой лицо платком и слушай… Внимательно слушай…
Борясь с ветром, я вытащил из кармана платок, прижал его к лицу, закрыв нос и рот, крепко зажмурился, весь обратившись в слух. Ветер выл, рвал на мне одежду, но я не обращал на него внимания. Тогот знает, что делает. Даже если этот засранец решил прикончить меня, мне все равно с этим ничего не поделать…
Звуки, исходящие из статуй, становились все громче. В какой-то момент они заглушили завывания ветра, а потом начали складываться в определенные звуки. Больше всего они напоминали чью-то невнятную речь. Причем слова произносились через определенные промежутки времени.
А сами голоса были старыми, усталыми, словно беседовали два древних старца. Они бормотали что-то себе под нос, ничуть не обращая внимания на речь собеседника. Два древних истукана, веками ведущие беседу о главном.
— Сосчитай число пауз во фразах одного и другого истукана.
— Не понял… — протянул я.
— Ты что, тупого включил? — взорвался Тогот. — Каждый из этих каченных болванов повторяет одну и ту же фразу. Но тебе не интересно то, о чем они говорят. Тебе нужно подсчитать, сколько слов в каждой фразе. Два числа.
— И зачем это мне?
— Считай, что ради этого ты сюда приехал.
И тут я почувствовал, что Тогот отчасти прав. В воздухе стоял некий… аромат, отзвук колдовства. Когда часто пользуешься различными заклятиями, начинаешь это чувствовать. Только колдовство было какое-то странное, незнакомое мне. Ничуть не похожее на то, каким пользовались мы с Тоготом. И в то же время оно сильно отличалось от колдовства иных миров. В нем был некий знакомый элемент, и в то же время оно явно принадлежало не людям. По крайней мере, я не мог себе вообразить того, кто смог бы произнести заклятие, производившее подобный эффект.
Ветер становился все сильнее. Я задыхался. Больше всего хотелось отбросить в сторону платок и попытаться вдохнуть полной грудью. Но рука не повиновалась мне. Тогот всеми силами не давал мне совершить глупость. Истуканы говорили все громче и громче. Наконец, бросив сопротивляться, я попытался выполнить распоряжение Тогота.
— Раз, два, три… — начал я про себя, — …четырнадцать, пятнадцать…
— Молодец, — похвалил Тогот.
Ветер был таким сильным, что мне порой казалось, еще чуть-чуть, и меня оторвет от земли и унесет в небо. Я пригнулся, готовый в любой момент броситься на землю, борясь с чудовищными порывами ветра. Но часть меня — рациональная часть, привыкшая всегда исполнять распоряжения настойчивого покемона продолжала работать. Я стал прислушиваться к словам второго великана.
— Три, четыре, пять… Тридцать, тридцать один, тридцать два.
Неожиданно ветер начал стихать. Он, словно поток из прорвавшейся плотины, пронесся мимо истуканов и исчез. Несколько секунд — и снова воцарилась тишина. В небе сияло солнце. Я отнял платок от лица, осторожно приоткрыл глаза и огляделся. Люди стали выглядывать из магазинчиков. Некоторые, из тех, кто похрабрее, вышли на улицу, явно бравируя своей отвагой. Из нашего автобуса вылез гид. Оглядевшись и не заметив никакой опасности, он бегом направился в мою сторону. Он явно был обеспокоен.
— С вами все в порядке?
— Конечно. А что?
— Но перенести такое… Вы же были в самом эпицентре бури…
Он протянул мне пластиковую бутылку с минералкой. Только тогда я почувствовал, насколько хочу пить. Несколько глотков теплой, солоноватой жидкости, и я стал чувствовать себя много лучше. Пока я пил, он стоял рядом, внимательно наблюдал за мной.
— Впервые вижу человека, который спокойно встретил песчаный смерч и даже ни одной царапины не получил.
Я вновь пожал плечами, вернул бутыль с минералкой, попытался шагнуть в сторону автобуса и чуть не упал. Мои ноги были словно связаны. Я опустил взгляд — оказалось, песок засыпал меня по колено. Пришлось нагнуться и разгрести его. Освободив ноги из плена, я сделал несколько робких шагов, а потом, поняв, что ничего серьезного не случилось, бодро зашагал в сторону автобуса. Мысленно я радовался, что не взял с собой Аллу. Я даже представить себе не мог, как она раскудахталась бы надо мной после того происшествия.
