Ночной город выглядел, как горячие угли гигантского костра, раскинувшегося на территории в тысячу квадратных километров. В небе, как прибитая, висела полная луна, похожая на старинный серебряный рубль. На небе ни облака, одни звезды помигивают, там, где им позволяет яркий лунный свет, мириадами сигнальных огоньков. Высота кружила голову. У Димы появилось ощущение легкости, он раскинул руки, как крылья, ловя свежий ветер, свободно гулявший на этой высоте. Он впал в состояние, близкое к эйфории, поэтому раздавшийся за спиной голос застал его врасплох:
– Здравствуй, Альтернатор! Я вижу, ты совсем не боишься летать…
Дима обернулся и увидел перед собой Нугзара в черном спортивном костюме и того же цвета кроссовках с серебристыми полосками в виде зигзагов молний. Такие же полоски украшали его черную бейсболку с длинным козырьком. Он был похож на любителя джоггинга,[4] выбравшегося на очередную вечернюю пробежку, хотя было уже поздновато для физических нагрузок: часы на башне МГУ у них над головой показывали полночь.
– А я должен бояться? – поинтересовался Дима, становясь лицом к преподавателю.
– Не будем ссориться по пустякам, – примирительно сказал Нугзар, жестом гида обводя рукой панораму города. – Ты только посмотри, какая красота!
– Зачем звали? – Диме не хотелось быть грубым, но это получилось само собой.
– Ну не Москвой же любоваться. Смотри, сколько домов, десятки тысяч светящихся окон, а за каждым из них – люди. Много миллионов людей и столько же миллионов судеб. Море зла и преступлений. Ты согласен со мной?
– И океан добра и любви! – вызывающим тоном заметил Дима.
– Чушь! – рассмеялся Нугзар и подмигнул Диме, как сообщнику: мол, знаю я, почему ты со мной споришь. – Сладкая сказочка, которую сочинили попы в расчете на слабаков и недоумков! Миром правят алчность, похоть и страх. А еще – жажда удовольствий. Люди предсказуемы – все, все до одного, все! Даже самые лучшие из них… Но ты не такой…
Внезапно у Димы перед глазами возникла яркая, как вспышка, картина: мама, солнце, голубая даль моря. Мама – красавица, мама-русалка с длинными шелковистыми русыми волосами, озорными зелеными глазами и фигурой античной богини. Они поехали отдыхать на юг без отца. Было много солнца, чудесные, как в сказке, дни и вечера. Они с мамой забрались на скалу, которая выступала, словно нос корабля, далеко в море. Волны с шумом бились о ее заросшее зелеными водорослями подножие, разбрасывая вокруг клочья белой пены. Мама села на самый край скалы, свесив ноги, словно дразня прибой. Дима, ему тогда было девять лет, пристроился рядом, и она крепко обняла его за плечи.
– Смотри, – сказала мама, обводя рукой горизонт, – все это твое! Пора тебе узнать, что ты не совсем обычный человек и тебе дано бесконечно много. Скорее всего, меня не будет рядом, чтобы уберечь тебя. У меня тоже есть дар, но я не пользуюсь им, живу как обыкновенная женщина. Поэтому жизнь моя будет недолгой… – После этих слов Дима заплакал и прижался к ней крепко, как только мог. – Не плачь, мой любимый мальчик! – продолжала мама. – У меня есть любовь, есть твой папа и ты, вы мое счастье. Когда-нибудь ты вспомнишь наш разговор. Запомни, у тебя есть все, и никто не может дать тебе что-то такое, чего бы у тебя не было. Это правда. Ты не такой, как все. Ты особенный…
Дима тряхнул головой, и видение исчезло. Между тем Нугзар протягивал к нему руку в жесте странствующего проповедника.
– Ты не такой, как все… – повторил он с уважением. – Ты особенный…
– О чем это вы?
– Эти людишки даже не задумываются над тем, что обречены на смерть. Они, как бараны, которых ведут на убой. Травоядным ведь тоже не хватает воображения понять, что через минуту они расстанутся со своей глупой, никчемной жизнью и станут просто мясом для шашлыка…
Нугзар стоял на краю крыши как черное изваяние, глаза его фанатично горели, и Дима вдруг подумал, что никогда в жизни ему не приходилось встречать более красивого мужчины. Не было в нем ни намека на смазливость: это была строгая красота дикого горца, суровая и необузданная, такая же угрюмая, как взгляд его черных, сверкающих, как антрацит, глаз.
– Кто шашлычник в нашем случае? – насмешливо спросил Дима. – Неужто вы?
– Не шашлычник… – Нугзар скривился в пренебрежительной улыбке. – Не шашлычник, а пастух! Могу сказать совершенно точно, что мы с тобой не бараны! Послушай! Я предлагаю тебе союз. Союз сильных… Я многое умею, и тебе многое дано! Вместе мы можем управлять всеми этими людишками с пользой для себя… Понимаешь, наш тандем породит самую неограниченную власть, которую только можно себе представить! Я научу тебя изменять ход истории, властвовать над стихиями! А жить мы будем долго, неограниченно долго! Я знаю, как обмануть Смерть!
Дима замер. Смерть? Та самая – красивая, обаятельная, сексуальная, пребывающая в Вечности, куда не каждый может зайти, а тем более вернуться обратно? Непохоже, что она может позволить кому-то себя обмануть. А это означает, что Нугзар просто лгун, а если не лгун, то сумасшедший, и между ними не может быть ничего общего…
– А мне неинтересно жить неограниченно долго! – заявил Дима, глядя Нугзару в глаза. – Особенно в тандеме с вами… – Он вдруг почувствовал необычайный задор, и его охватила невесть откуда взявшаяся уверенность, что ничего плохого с ним не случится.
Нугзар дернулся как от удара. Он явно не ожидал стать предметом издевательств. Чувство собственного достоинства у горячих кавказцев – главный мотиватор их поведения и причина многих необдуманных поступков. Нугзар на глазах превратился в разъяренного зверя.
– Неужели ты так непроходимо глуп? – вскричал он, топнув ногой и жестикулируя, как итальянец. – Обладая такими способностями, можно стать властелином мира!
– Своими способностями я распоряжусь как-нибудь сам! Вы мне не нравитесь, и то, что вы говорите, мне тоже не нравится!
Нугзар смотрел на Диму таким взглядом, будто собрался пронзить насквозь, мало кому удавалось выдержать его и не отвернуться. Но на этот раз ему попался достойный противник. Поэтому Нугзар отступил назад и расплылся в издевательски добродушной улыбке.
– Тогда ты сдохнешь, как все бараны, – с сожалением сказал он, – на шампуре!
В руках Нугзара появилась черная лента, испещренная тайными магическими знаками. Он неторопливо намотал ее на ладонь, затем сжал пальцы в кулак и резко взмахнул рукой. Невероятно, но в тот же момент раздался так хорошо знакомый Диме свист клинка, с силой рассекающего воздух.
Дима оглянулся – до края крыши оставалось совсем немного – всего пара шагов. Кажется, шансов остаться в живых у него совсем не много. Ему стало страшно, но вдруг что-то произошло: время словно замедлило свой бег. Послышался шелест крыльев, и Дима почувствовал, что его обдало теплым ветром.
