– Один вопрос, Фея…
– Слушаю вас, романтичный Даниил, хотя вы и мешаете нашей работе.
– Разве всех моих воспоминаний нет в вашей базе данных? Откуда они взялись у меня, если не были вложены вами?
– У меня есть базовые воспоминания о вас. Стереотипы поведения, оставшиеся в памяти родственников. Выдержки из дневников. Статьи, которые вы писали. Но всех ваших воспоминаний в базе данных, естественно, нет.
– Откуда же тогда они появились у меня после восстановления личности? Тело вырастили, но память…
– А откуда вообще появляются мысли?
– Мысли – совсем не то же самое.
– Да. Возможно. Но на вопросы о том, где хранились ваши воспоминания и хранились ли они вообще отдельно от вас, откуда взялись только ваши, личные, потаенные мысли, – корректного ответа нет. Наукообразно можно сказать: они были и они есть неотъемлемая часть четырехмерного пространственно-временного континуума.
– То есть вы не восстанавливаете личность, не создаете биоробота, а реально воскрешаете человека?
– Вы разве не почувствовали этого, Даниил?
– Я привык доверять разуму, а не чувствам.
– Тогда вам придется еще многому учиться. Чувства важны… Очень важны. Расслабьтесь. Отдыхайте.
Я честно попытался расслабиться. И сразу же уснул.
Фея Моргана не заманила меня в темные подземелья лабиринта, не увлекла на благословенный Остров Яблок, туда, где ждет своего часа король былого и грядущего – Артур Справедливый. Я просто спал и видел сны: маму, бабушку, отца, деда. Моих школьных приятелей и университетских друзей. Сына, внука, женщин, которых я любил и к которым был неравнодушен. Недоброжелателей – и вечных, по жизни, и тех, кто сначала был противником, а потом стал другом, а также тех, что были друзьями, но предали, обманули, не оправдали надежд…
Наверное, программа сканировала разные участки мозга или обшаривала закоулки души, пытаясь добраться до самого потаенного – и самого ценного. Никакой природы, никаких городских пейзажей, что снились мне так часто по ночам, – люди, люди и люди. Самое сложное и ценное, что есть в нашей жизни.
Когда я проснулся, над дверью мигала зеленая панель с надписью «Выход».
– С вами приятно сотрудничать, Даниил. – Моргана, похоже, произносила дежурную фразу вежливости – или я и в самом деле хорошо ей помог? – Предлагаю встретиться через день в это же время. Вас устроит?
– Вполне.
– В качестве подарка, в память о нашей сегодняшней встрече, я загрузила в ваши имплантаты программу флешбэка – активации эпизода из вашего детства, которого нет в активной памяти, но который я нашла в подсознании. Полагаю, приятные воспоминания доставят вам несколько минут удовольствия.
– Спасибо.
– Процесс активируется командой бэк-один, – произнесла Моргана почти вдогонку. – Активирующую программу и коды доступа я разместила в имплантированных устройствах.
Бойтесь данайцев, дары приносящих. Что программа раскопала в моем подсознании? Память о первой любви? Победу на каком-то соревновании? Путешествие, которое я забыл? Может быть, просто красивый заход солнца, который мне доводилось наблюдать в горах, на море или в степи? Интересно узнать прямо сейчас, но пора идти. С того момента, как я переступил порог центра, прошло три часа. Надо будет купить настоящий хронометр – обращаться к виртуальной реальности только для того, чтобы узнать время, неразумно. К тому же я просто привык носить часы! Они были у меня всегда, точнее, с того времени, как я пошел в третий класс.
* * *
Вряд ли от Оли стоило ожидать другого – на Марсе она тоже пошла по магазинам. Торговый центр «Красная планета» предлагал широкий выбор одежды и обуви «с марсианским колоритом».
– А ведь это фишка, Соловей, – заявила девушка. – Марс еще недостаточно окучен. Здесь живут и работают высоколобые гении, которым до народного искусства мало дела – они слушают разную классику трехсотлетней давности. Всяких «Роллинг стоун», «Битлз» или «Абба».
– Ты намекаешь, что мои произведения не стали классикой? – обиделся Дима. – Я просто не успел развернуться по-настоящему.
– Вот именно! Мы им всем покажем! – задорно отозвалась Оля. – Но для этого нужен правильный сценический имидж. Парень с Марса. Хилый «ботаник», который влюбился в яркую, необычную девушку. Как тебе?
– Мне лучше удавались образы мачо.
– Так он и стал мачо ради нее. Был «ботаником», но нарастил мышцы, слопав неимоверное количество протеинов, сделал пластическую операцию, увеличил рост… А в душе остался нежным и ранимым!
– Да? Неплохо…
Соловей задумался, потом начал напевать:
Я не хочу пить, не хочу есть,
Я хочу просто тихо присесть,
Чтобы подумать о ней…
Я не хочу спать, не хочу знать…
Только хочу совсем не страдать,
Когда ее рядом нет.
Ведь она – воплощение снов,
Самая лучшая всех времен.
– Ничего себе! – захлопала в ладоши Оля. – Сам сочинил?
– Не в первый раз, – гордо ответил Соловей. – Наконец-то талант ко мне возвращается. А то я был каким-то ватным в последнее время. Даже слух подводил.
– Новая песня! Чудесно! – продолжала восхищаться Оля.
– Посвящаю ее тебе, – великодушно заявил Дима. – Сейчас ты моя звезда.
– Как это прекрасно! Только последняя строчка… Не кажется ли она тебе слишком вычурной? – спросила Оля.
– Нет. Иногда немного патетики не повредит, – небрежно бросил Дима, демонстрируя эрудицию.
На радостях накупили в «Красной планете» с десяток «марсианских» костюмов. Пиджак с алыми стразами по лацканам произвел на Диму неизгладимое впечатление. Рубашка с коротким рукавом, переливающаяся всеми цветами радуги, тоже. А приталенный джинсовый костюм выглядел классическим – строгим и стильным. В него Дима сразу же облачился и потребовал:
– Оля, соединяй меня со своим продюсером. Больше ждать я не намерен. Если он не созреет для сотрудничества, я найду другого.
– Хорошо. Завтра, – согласилась девушка. – Сегодня мы сходим в ресторан, а потом на лазерное шоу. Билеты заказаны, марсианские устрицы томятся во льду.
– Устриц я люблю, – протянул Дима.
– Успеешь еще наработаться, – заявила Ольга. – Никуда от тебя продюсеры не уйдут. Лучше оттянемся на Марсе как следует.
– Оттянемся, – довольно улыбнулся Соловей.
