На экране снова появилось ее лицо, на этот раз внизу горели слова: "Анна Келсо - разыскиваемая преступница".
В панике она схватила рюкзак, билет и паспорт. Вытащила из ящичка импульсную гранату и швырнула ее в сумку. Сделав пару шагов в сторону входной двери, Анна замерла. Чувство опасности, натренированное за годы обучения и оперативной работы, пробилось сквозь пелену тумана, окутавшего мозг. Обнаженной шеи коснулось дыхание прохладного ветерка, и Келсо медленно обернулась к полутемной ванной комнате. В зеркале отражалось матовое окно - открытое. "Оно было заперто, - сказала она себе, пытаясь собраться с мыслями. - Я знаю это. Я в этом уверена. Когда я вошла, оно было закрыто..."
Волосы на затылке встали дыбом, и Анна внезапно поняла, что она не одна в квартире. Она рванула с плеча рюкзак, чтобы воспользоваться им как оружием, и в этот момент из ниоткуда перед ней возникла гибкая фигура, окруженная серебристыми разводами, как пятно бензина на воде. Женщина из стекла становилась настоящей.
Анна увидела ее лицо, темные кукольные глаза и хищную улыбку, а потом в воздухе просвистело лезвие огромного ножа.
Аэропорт Ромео, Мичиган, США
Саксон прошел под брюхом самолета, озираясь по сторонам. Он так и знал, что Хардести воспользуется инцидентом со сбежавшей женщиной, чтобы его подставить. Если снайпер решит обвинить Саксона, неизвестно, как отреагирует Намир.
Дойдя до темного угла ангара, Бен явственно услышал свое имя; голос, без сомнений, принадлежал Хардести. Затем донеслись несколько слов, произнесенных Намиром. Тираны стояли снаружи, за дверями ангара. Саксон уловил знакомый запах вонючих сигарет снайпера.
Инстинктивно Бен отодвинулся подальше в тень, прижался к громаде тягача - могучий металлический корпус должен был скрыть его от взглядов, если бы Тираны вздумали воспользоваться специальными сенсорами. Скорчившись, Саксон постарался дышать как можно реже и сидеть тихо, как мышь. Он напряженно прислушался к едва различимым голосам.
Снова говорил Хардести:
- Я не пытаюсь тебя критиковать, Намир. Я знаю, что у тебя были на то причины. - Он отвернулся, чтобы выпустить дым, и следующие несколько слов ускользнули от слуха Саксона. - ...Не доверяю этому англичанину, и точка. От него только и жди неприятностей.
- Ты это все время повторяешь, - ровным тоном ответил Намир. - Но твои личные антипатии - это не мое дело.
- Это не личное! - горячо возразил Хардести. Возникла небольшая пауза. - Ну ладно, чтоб он сдох. Да, это личное. Этот сукин сын расхаживает тут с таким видом, будто ни разу в жизни рук не пачкал, верит в благородство, честь полка и прочую дребедень. Видал я таких. Саксон не нравится мне потому, что он считает себя лучше всех нас.
- Он хорошо делает свою работу. Отнюдь не хуже тебя.
Хардести замолчал, и Саксон уже решил, что его засекли, но через несколько секунд американец заговорил снова:
- Дело не в этом. Я не говорю, что он трус или что-то такое. Но ему не хватает стержня. Я понял это тогда, во время драки. Если на него нажать хорошенько, он сломается. Поверь мне.
Саксон стиснул зубы, но продолжал сидеть не шевелясь.
- Посмотрим, - произнес Намир.
Услышав следующие слова Хардести, Саксон окаменел.
- Зря ты не позволил мне разобраться с ним после "Кукушки".
Одно это слово вызвало у Саксона живые воспоминания об ужасной катастрофе, и внутри его пробудились гнев и отвращение. Ответ Намира унес ветер, но слова Хардести он услышал:
- Они не нужны нам оба. Гюнтер - лучший выбор. Еще раз повторяю: избавься от Саксона. Он никогда не станет хладнокровным убийцей. Он просто не такой человек.
В голосе Намира появились стальные нотки.
- Я уже сказал: не тебе это решать. Я беру в свой отряд солдат, обладающих потенциалом, мужчин и женщин, которых считаю стоящим материалом. Если группа окажется в опасности, тогда я сделаю выбор. Никто не вечен, Скотт. Ни Бен, ни ты, ни даже я. Не забывай об этом.
Раздался шорох шагов - собеседники возвращались.
Саксон огляделся; покидать укрытие было нельзя - до появления Хардести и Намира он не успеет найти другое. Выбора не было, пришлось оставаться на месте и стараться не шуметь. Он не сомневался, что, обнаружив его здесь, Хардести всадит ему пулю в лоб.
Едва соображая, что происходит, Саксон пригнулся как можно ниже, прижался к шасси тягача.
- Ты уверен, что Темпл мертв? - спросил Намир, когда они проходили мимо.
- Сгорел дотла, - сказал Хардести. - Там взорвалась термитная граната. Копы еще несколько недель будут просеивать пепел.
Однако остается без ответа более важный вопрос. - Намир подошел к трапу в хвосте самолета. - Кто-нибудь узнал о Зале Смерти?
- Не думаю...
- Но наверняка ты этого не знаешь, - прервал его Намир. Он помолчал, затем покачал головой. - Однако мы не можем позволить себе из-за этого уйти на дно. Не думай об этом больше, я разберусь. Сосредоточься на приготовлениях к следующей операции. На этот раз ошибок быть не должно. Это понятно?
- Понятно.
Намир скрылся в самолете, а Хардести продолжал стоять неподвижно, размышляя о чем-то.
Саксон в ярости смотрел на него из укрытия. В эту минуту ему больше всего на свете хотелось узнать, откуда Хардести известно об операции "Кукушка" и что именно ему известно. Хотелось ударами кулаков выбить ответ - старый, знакомый гнев струился по жилам, заставлял скрежетать зубами. И еще это название - Зал Смерти... Когда он схватил Контарского там, в Москве, хакер Янус упоминал о нем...
В конце концов Хардести развернулся и отправился в другой конец ангара. Саксон смотрел ему в спину, не зная, что делать дальше. Смутный страх, который он ощущал в последние дни, внезапно стал вполне определенным. Бен испытывал то же чувство, что и в момент, когда Шестая группа на вертолете пересекла хребет Грэй-Рейндж.
Он находился на вражеской территории.
Войдя в звуконепроницаемое помещение на борту самолета, Намир сбросил куртку и уселся в кресло. Располагавшаяся перед ним консоль раскрылась, и возникла голографическая карта, покрытая паутиной коммуникаций, охватывавшей весь мир. В нескольких местах, на территории дюжины государств, загорелись огоньки, обозначавшие города Группа согласилась уделить ему несколько минут своего драгоценного времени, и Намир был готов признать свою вину. Он понимал, насколько важны дела этих людей; подумать только, они согласились общаться непосредственно с командиром Тиранов! Это происходило только в чрезвычайных ситуациях.
- Давайте сразу к делу, - произнес человек из Нью-Йорка. - Каковы последствия от потери агента Темпла?
