духовного огня с трудом пробивало защиту противника. Я старался наносить экономные удары, тщательно выверяя количество ци при ударе.
Один раз мне удалось схватить крестообразное лезвие Стального Змея своей Клешней Жадного Хвата. Вот только его кончик продолжал извивать. Он ударил меня в предплечье, чуть не дотянувшись до лица. Пришлось выпустить гадкое оружие из клешни и продолжить воевать традиционным образом.
Грамотным ударом мне удалось хорошенько попасть по левому запястью Ксиулань. Женщина скривилась от боли и разорвала дистанцию. Сай выпал у нее из рук. Следуя негласному этикету, я дал противнице время, чтобы прийти в себя.
— Это еще не конец! — прокричала она и бросилась в бой.
Ксиулань не стала подбирать брошенный сай. Похоже, руку я ей повредил более чем серьезно. Противница принялась махать Стальным Змеем из стороны в сторону, создавая своеобразные волны. Подобраться мимо гибкого хлыста оказалось непросто. Клинок пробивал мой духовный щит, но на выручку пришла клешня. Я отклонял вражеское оружие и подбирался поближе, после чего наносил резкий удар в корпус или голову. Затем мне приходилось уворачиваться от Стального Змея или уходить перекатом.
Беспощадная использовала и свой козырь — малого духа желтой касты. Удар удалось принять по большей части на щит. Прошедшие осколки духовной шрапнели завязли в Барьере.
Ксиулань покрылась множеством болезненных ран. Я тоже не остался невредимым, но, похоже, одерживал верх над Бойцом. Трибуны ревели в моменты, когда я наносил удар и одобрительно гудели, когда Стальной Змей бил по мне.
— Я не могу проиграть! — взревела Ксиулань и бросилась в самоубийственную атаку.
Стальной Змей прошил щит и резко обвил мою шею. Багровый огонь корежил серый Барьер, а металлические лезвия принялись сжиматься вокруг моей шеи все сильнее. У меня была возможность попытаться снять с себя удавку с помощью клешни и кочерги, но я поступил иначе. Вытянул левую руку и схватил Стального змея, после чего резко дернул на себя. Ксиулань сделала шаг вперед, оказавшись в зоне досягаемости. Напитанная серым огнем кочерга прилетела ей точно в запястье правой руки, пробив чуть ли не насквозь.
Беспощадная Ксиулань вскрикнула и выпустила Стальной Змей из рук. Оружие почти сразу прекратило сдавливать мою шею и лишилось подпитки духовным огнем. Я отцепил от себя стальной хлыст, пока он не превратился в монолитный металл.
— Я признаю поражение, — произнесла Ксиулань мертвым голосом.
Зрители взорвались в негодовании, хотя среди гомона все чаще встречались и возгласы ликования. Даже у Сумасшедшего Ублюдка Ли имелись свои поклонники. Кажется, их становилось мало-помалу больше с каждым боем.
— Невероятно! — прокричал ведущий эмоционально. — Сумасшедший Ублюдок Ли одерживает очередную победу! Итого: у Чароплета Акито пять очков, у Сумасшедшего Ли четыре очка, у Беспощадной Ксиулань — три. Ли Кон занимает второе место в группе и получает возможность сразиться за выход в финалы!
— Аж воспылал! — ударил я себя в грудь, довольный результатом.
Я вернулся к трибунам. Жунь и Фань вышли к краю гунской ложи.
— Братик Ли, поздравляю! — пискнула Фанька.
— Ненадолго продлил свою агонию на турнире, только и всего, — фыркнула Жунька.
— Господин Кон, нам надо обработать ваши раны, — подошла Сати.
С шеи крови натекло немало, но важные артерии, слава Гатхи, не задело. Мы прошли в раздевалку, где Бхоль обработала мои раны и перебинтовала. Похоже, на шее останутся шрамы. Я сменил исполосованное тренировочное кимоно на свое ханьфу. Эх, живая одежда бы на турнире мне точно не помешала. Хорошо хоть кимоно предоставлялись бесплатно.
Мы досмотрели последние два поединка главной арены, в одном из которых наставник Хинью сражался с другим Бойцом. Бодрый Ян не выказывал каких-то феноменальных трюков, действовал скучно, уверенно и методично. Однако сопернику он почти не оставил никаких шансов. Не зря его назначили инструктором — свою науку Хинью знал на все пять баллов.
— Второе место — неплохой результат, ученик Ли! — похвалил меня вернувшийся наставник. — Сестра Бхоль тоже отлично постаралась. Предлагаю отметить наши достижения!
— Но ведь у нас с господином Коном завтра будет насыщенный день… — возразила Сати.
Ян занял первое место, а значит завтра будет отдыхать.
— Ничего, пара кувшинчиков саке не повредит! — решил я.
Второй день турнира подошел к концу. Но не мы одни решили пойти праздновать. Весь город вместе со съехавшимися гостями гулял. Нам с большим трудом удалось найти столик в одной из многочисленных таверн. Несмотря на еще относительно прохладную погоду, множество столов выставлялись на улицах и площадях. Все, лишь бы срубить побольше денег с посетителей.
Чинсук не стал составлять нам компанию. Он все время крутился вокруг правительницы, обсуждал животрепещущие вопросы с Найен Фа Лонг — в принципе, за этим он и был послан сюда. Налаживать отношения между Чайфу и Лонглин. Мне же, простому кочегару, политика была не сильно интересна.
Так что мы заявились в питейную вчетвером: я, Ян, Сати и Сен. Братцу тоже следовало промочить горло. Первым тостом мы отметили павших соратников, включая Сина. Саке пошло хорошо. Нам предлагали его нагреть, но я сумел отговорить друзей от столь кощунственного действа. Лучше саке после тяжелого дня может быть лишь банька с саке. Но с текущими еще не зажившими до конца ранениями я не стал рисковать. Что интересно, бутылки для выпивки здесь делали из каучука. Выглядели они далеко не так технологично, как современная пластиковая тара, но прочнее, легче и удобнее чем глиняные кувшинчики или стеклянные сосуды.
— Один из нас обязательно дойдет до финала! До дна! — выдал тост Ян.
Сладковатая горечь саке, разливающееся внутри тепло и острота горячих ребрышек с рисом настраивали на лиричный лад:
Турнир жесток, Но сдаваться не собирается Великий кочегар!
— Так выпьем же за это! — поднял бокал Хинью.
— Господин, не переусердствуйте, — пожурила Сати.
— А сама чего не пьешь?
— Предпочитаю сохранять ясный рассудок…
За одним из столов начался разговор на повышенных тонах. Один из выпивающих громко хлопнул по столу:
— Нет, я ему скажу! Пускай он и гунский сынок! Слышь, Ублюдок Ли, тебе
