их уже жрут.
— Возвращайтесь, проедьте рядом, но, осторожно, посмотрите, что творится в машине, в кучу не лезьте. Ждите меня в условленном месте, — я замечаю, что мажор пытается отползти от меня и с силой прижимаю его ногой к паркету, посматривая за оставшейся в живых обдолбанной девицей. Поднимаю помпу и забираю коробку с патронами с дивана, хватит рисковать жизнью из-за раскиданного везде оружия.
Мажор, прижатый к полу, начинает ругаться страшными словами и обещает мне такую ужасную смерть, какой еще никто не видел.
— Хочешь на скамейке голым посидеть, как обещал другим? — спрашиваю у него я.
Ну, совсем у него мозгов нет, последние недавно пронюхал, сам лежит связанный, под прицелом пистолета и еще выеживается. За это я заматываю ему рот скотчем и вяжу им же ноги, пусть пока полежит, подышит отекшим носом и подумает о своей непутевой жизни.
Потом поднимаю девку со стола, она начинает бешено сопротивляться, абсолютно не вменяемая и получает от меня тяжелый подзатыльник, отправляющий ее в беспамятство. Нет у меня времени теперь с ней душевные разговоры вести, придется скорее к нашим выбираться, я просто хочу узнать, виновна ли она или нет.
— Вы наносите урон не зараженному, минус 2 % к карме.
Смотри-ка, эта не успела ничего плохого натворить, хотя, похоже, ее здесь исключительно в качестве секс-игрушки использовали, давали обдолбаться и делали, что хотели, на добровольной основе.
На всякий случай я прихватываю руки сзади и ей, оставляю доходить на диване, стараясь не смотреть на доступно раскинутые ноги без нижнего белья. Помпу я пока думаю оставить здесь, раз уж так правдоподобна картина одного из убийств. Только ПМ не стану вкладывать в руку одного из мажоров, предварительно протерев от отпечатков. И без него обойдутся, он мне послужит добрую службу, да и патроны на него легче всего найти.
Вижу, что мажор почти задохнулся, пытаясь дышать заложенным носом, я протыкаю скотч, намотанный на его рот еще горячим стволом пистолета, попадая по губам и говорю:
— Не торопись, поживи еще немного..
А ведь мог и не обратить внимания и после обхода квартиры найти уже посиневший труп, с которым не поговоришь толком. Эта быстрая смерть меня бы очень огорчила, ведь он мне еще ничего не рассказал про машину и что спрятано в квартире.
Квартира сама очень большая, видно, что сделана из двух отдельных квартир, даже, выходящих в разные подъезды, на верхнем этаже, чтобы никого не иметь над собой и поэтому обойти ее и осмотреть не так просто. Но, в одной из спален, которая находится по центру и в которую ведет очень уж внушительная дверь, я нахожу, как и ожидал, привязанную девушку на кровати, полностью голую и со множеством синяков на теле. Она лежит на спине, в жесткой маске на глазах, руки растянуты в разные стороны и зафиксированы в стационарных, похоже, устройствах для доминирования.
Сам я в таких делах не разбираюсь, но, точно видно, что эти растяжки не самодельные, а фабричного производства, из красивой кожи, никелированного и черного металлов.
Девушка поняла, что кто-то зашел и вздрогнула, но, голову не повернула.
Сколько она здесь лежит, с пятницы или уже давно, под неделю?
Вся стена в изголовье завешена всякими игрушками и некоторые из них угрожающих размеров, даже смотреть страшно.
Теперь понятно, про кого говорили отморозки и почему здесь такой толстый ковер на полу и сам пол немного приподнят, похоже, сделана усиленная шумоизоляция, чтобы крики и стоны не доносились до соседей снизу. Сверху только крыша с чердаком.
Заранее подонок спроектировал такую квартиру, сколько девчонок попали сюда и подверглись насилию?
Кстати, наверняка и там камера имеется, над этой комнатой, чтобы никто не мог остаться незамеченным, прислушиваясь к происходящему под ногами.
Я даже в затруднении, как начать освобождать настрадавшуюся девушку, ведь от нее потом не отойдешь, что сделать сначала и поэтому я досматриваю квартиру, заглядывая в туалеты и кладовки, не пропуская ни одного помещения. Не вижу какого-то сейфа или оружейного ящика и собираюсь подробно расспросить об этом хозяина, набирая пока воду на роскошной кухне в большую чашку, чтобы напоить жертву насилия.
Проверяю дверь, ведущую в другой подъезд, она закрыта, даже изнутри замок повешен, чтобы никто не мог уйти через нее без разрешения, тогда и выход в другой подъезд тоже непрост, придется и об этом у хозяина спросить.
Снова вибрирует телефон и Жека докладывает:
— Проехали рядом, парни точно погибли, зомби вытащили их из машины и рвут на асфальте. Мы не стали рисковать, но, очень хочется отомстить за них.
— У меня здесь кое-какие очень серьезные дела, так сразу не решатся. Подъезжай к дому и ждите меня, передохните там. Я освобожусь через двадцать, тридцать минут, так что, просто подождите. Ключи уже у меня, Хаммер будет скоро готов, — говорю я, заходя в специальную комнату для очень тяжко наказываемых законом развлечений, при той старой жизни.
Лежащая девушка внимательно прислушивается к моим словам и спрашивает севшим голосом, кто я такой.
— Просто хороший человек, пришел разобраться с местными хозяевами и наткнулся на тебя здесь.
Теперь я сразу же разговариваю с девушкой, объясняю, что ее обидчики лежат связанные в гостиной и чтобы она не боялась и не нервничала, сейчас я сниму с нее маску и отвяжу руки, чтобы она попила нормально. Она кивает головой, что поняла и я добавляю, что я сам в маске от ковида, так как переступил закон, чтобы спасти ее и не хочу, чтобы она видела мое лицо.
Снимаю кожаную маску с лица, сильно впившуюся в кожу и отвязываю по очереди руки. Видно, что приятная на внешность блондинка ничего не видит, пролежав в темноте много времени, от яркого света у нее слезятся глаза. Она трет их руками и сами руки растирает, места, где оказались затянуты кожаные наручники.
— Сколько ты здесь пролежала? — спрашиваю я.
— Не знаю, день, два, как очнулась. Где они?
— Через две комнаты, только, пришлось двоих из них убить, так получилось.
Девушка жадно пьет, совсем не стесняясь своей наготы и я подаю ей одежду, которая находится
