он краткую ремарку.
— Но ты же сам говорил про человечность!
— И что? Это сюда не входит.
— Слушай, если бы это Вика мне сказала, я бы еще понял. Но ты?
— Вообще-то мужчина должен знать женщину лучше, чем она сама.
— Да он же суккуб, — фыркнула Вика.
— И что? — Лазарь тут же насупился. — Как и я. Пусть и не совсем настоящий, но все же. Плюс еще недавно он был человеком. И потому как-то стыдно… пожалуй, Роман, мне придется тебя многому учить.
— Спасибо, вот в отношениях я как-нибудь сам разберусь.
— А ты думаешь, достаточно просто вывести в кафе, м? — суккуб продолжал давить, а Вика внимательно слушала. Я же совсем не так представлял себе наш финальный рывок в поисках запаса душ, который отложили то ли для проекта, то ли на черный день.
— Нет, не достаточно, — я провел ладонью по лицу. — Я все это знаю.
— Я бы не был так уверен, — Лазарь растянул губы. Искренность улыбки несколько смазала его сходство с Тони, потому что тот ни разу так не делал. Всегда чуть натянуто, наигранно. Но не так. Совсем не так.
— Ну, конечно! Ты же все знаешь, причем лучше всех. Сколько тебе так? Тысяч пять лет? Опыта набрался, чтобы меня учить?
— Ну хули ты, Ром, — вставила Вика, повергнув меня в настоящий шок. — Он же старается.
— Да вы чего тут оба взялись? Спасибо, Лазарь, но я сам разберусь как-нибудь, ладно?
— Сказал человек, которого попыталась грохнуть первая же встреченная им девушка, — расхохоталась Вика.
— Серьезно? — суккуб приподнял бровь, стараясь сохранить серьезное выражение лица. — Такого со мной не бывало. К счастью, наверно.
— Точнее, не она, а ее, м-м-м… контролер? Хахаль? — Вика пожала плечами. — Я не знаю, как его назвать, но ситуация, в которой ты оказался, тебя совершенно не красит, малыш.
— Да ну тебя, — махнул я рукой. — Что за вечные подколы?
— Жизнь у нас такая, что лучше посмеяться сейчас, чем не посмеяться вообще, — заметила Вика и помрачнела. — Ты же видел, сколько на нас наслала Корпорация?
— А почему потом они кончились? Почему, когда мы сели в машину, к нам не прислали еще сотню? Почему они не атаковали толком, даже когда я их жег? — вопросы сыпались из меня один за другим, пока Лазарь не остановил меня.
— Ты спалил кабель и все. Поэтому они не смогли отправить еще больше бойцов.
— Интернет? В гаражах?
— Да, где-то в гараже была точка, — суккуб сделал вид, словно в каждом гараже по модему стоит. — А так подобных клонов у Корпорации должно быть очень и очень много.
— Но дальше они не ищут. А еще они говорили со мной.
— Говорили? Это опять к истории про невидимку, о котором толком никто ничего не знает?
— Нет, они сказали что-то про меня. Что я их лидер. Должен был стать им, — я пытался старательно подбирать выражения, потому что в моей ситуации любые слова можно вывернуть наизнанку и сказать, что я подразумевал совершенно другое. — Поэтому я даже подумал, что ты, Вика, точно не сказала мне всей правды.
— Да я даже и представить не могла, что эти клонированные говорить умеют, — она поежилась, а Лазарь тут же вставил:
— Вероятно, ты, как следующий этап, должен был возглавить их на самом деле. Когда мы с тобой говорили про жадность, ты должен был уловить это.
— Уловить что?
— Что жадность не имеет границ.
— Знаю, что не имеет, — поморщился я. Жадность без границ у меня ассоциировалась с бывшей, которая каждый раз хотела больше и больше.
— Ну вот. Так бывает у людей, то же самое и в «Похоти». Потому что миллион душ — это хорошо, а два миллиона — лучше. Если повысить их качество на процент-другой — это вообще даст невероятную прибавку запаса Силы.
— И теперь, скорее всего, новый амбициозный проект — увеличить выработку на пятьдесят процентов за год? — недовольно произнес я. Еще одно эхо прошлого. «Рост год к году должен быть не ниже, чем…» — и под такими лозунгами компания, где я работал, жилилась вырасти, хотя я всегда удивлялся, почему не растет моя зарплата.
— Я думаю, что конечный итог будет весьма печальным. Именно по этой причине я хочу остановить Корпорацию в том виде, в котором она сейчас существует, — сказал Лазарь. — И Виктория это прекрасно понимает.
— Потому что я лишусь работы, — сердито добавила девушка.
— Или жизни, — развел он руками. — Потому что синтетические суккубы типа тебя, Роман, созданные в тысячах экземпляров — это целая армия. Невидимая армия, которая может уничтожить всех людей. Чего мне бы очень не хотелось.
— Это такой план? — нахмурился я. — Слишком уже невероятно звучит.
— Ничего невероятного. Корпорация может накопить огромный ресурс, потом убрать всех синтетических суккубов, уничтожить девяносто девять процентов штата и преспокойно радоваться жизни на пустой планете.
— А смысл?
— Радоваться! — выдал очевидную вещь Лазарь.
— Охуеть повод выкосить восемь миллиардов человек, — недовольно произнес я.
— Повод не повод — но жадность. С ней рядом идет лень. А потом кому-то может стать скучно, и он просто распылит половину душ. Или попытается вдохнуть их в чьи-то тела.
— Чтобы не жить в одиночестве, — закончил я страшную мысль Лазаря. — Но так это же может быть циклично, разве нет?
— Разве да, — закивала Вика.
— Такое вероятно, но даже я не знаю, насколько это реально, — вздохнул суккуб. — И все же нынешняя корпорация стремится именно к такому положению вещей. Максимально сократить население, чтобы души были собраны в одном или нескольких центрах. Вероятно, сейчас создается второй. Я не знаю, пойдет он для создания армии тебе подобных. Или он просто послужит вторым накопителем. Но не последним, к сожалению.
— Так а разве вы не считаете, что люди — зло?
— Люди — зло. Но дикость хуже. Нынешнее положение вещей при таком населении куда лучше, чем если бы не было технологий и правил. Откатиться в каменный век из-за уничтожения хотя бы двух миллиардов — это уже равносильно полному истреблению людей.
— Пиздец, — процедил я сквозь зубы. — А я-то надеялся, что хотя бы суккубом я вдоволь натрахаюсь.
— У тебя подруга есть, а критический момент пока не наступил. Справимся с поиском душ и займешься ей. И цветы не забудь, — напомнил Лазарь.
Неподалеку раздался кашель. Эдакое вежливое покашливание, чтобы
