как ты умудрилась без их приблуд взять под контроль Тьму… ну и так далее.
— А я и сама не знаю, как у меня это вышло… — видимо, она тоже решила рассказать немного о себе, так как такие паузы, которую она сейчас сделала, в несколько минут, бывают только перед длинными рассказами. Слова подбирает, если перефразировать. — Это было примерно после нашествия на береговую линию. Я тогда была с отрядом специального назначения, они были в очень мощных модернизируемых костюмах, ПЭСы вроде назывались… так вот, у них отряд попал в окружение тварей, ракеты и патроны закончились. Я им решила помочь. Ну и меня одна тварь цапнула по глазу, — он провела пальцем по еле заметному шраму поверх её правого глаза, — тогда что-то и попало. Ну а дальше был шёпот, температура, какие-то странные сны… а проснулась я в пустыне, рядом со мной лежал ПЭС отца парня, который меня спас. Энджело у них фамилия была.
— Стоп-стоп. Как⁈ — я случайно повысил голос, схватив девушку за плечи, из-за чего та от боли прищурилась, не рассчитал я силы. — Энджело⁈
— Ну да. А что тут такого? — с истинным непониманием она смотрела на меня, пару раз хлопнув своими глазками, а после освободилась из моей хватки.
— У отца имя было случайно не Эндрю? — с некоторой опаской спросил я, так как её фраза про лежачий ПЭС меня как-то сильно напрягла.
— Именно так и звали, — сказала она, а я громко чертыхнулся. — Не разговаривай так громко. Тут и дети есть. А они и так много повидали… не хочу, чтобы чаще вспоминали о потерях, смертях…
— Хорошо, прости…
Тем временем мы немного поднялись вверх по лестнице, которая была аккурат после выхода с того большого коридора-кольца, в котором располагалась моя комната. Тут комнаты располагались преимущественно только по правую руку. С левой стороны была только одна дверь, металлическая. Что было за ней, чип не смог показать, но оттуда доносился характерный для электрической подстанции гул.
— Не люблю тут проходить… — нахмурилась она, смотря на металлическую дверь. — Вечно сюда бегаю устранять неисправности.
— Часто ломается?
— За последние дни благо ни разу не сломалось там ничего. Но с теми железяками ничего так просто никогда не бывает. Они обязаны сломаться в скором времени. Причём они сломаются так, что их больше не починишь, — пожала она плечами. — Я не сильна в электрике. Очень не сильна. Но если это произойдет… мы надолго останемся без большей части электрической энергии.
Пожав плечами, я продолжал слушать её объяснения по поводу расположения местных достопримечательностей, каких-либо заведений, магазинов… ну и тому подобное.
Как я смог выяснить, тут проживает почти пять тысяч человек, четверть из которых — несовершеннолетние. Удивительно для данной местности, что так много молодых. Тут страшно жить, не то что детей воспитывать. Но они есть. А это значит, что условия ещё не такие уж и ужасные, какими я их себе представлял.
— Кстати, — внезапно меня осенило, — вот ты хотела удалить чип. Допустим он у меня рабочий и как-то может обмениваться данными с правительственной базой данных. Я же отсюда тоже смог бы это сделать.
— Не-а, — её самодовольная ухмылка уже ответила на часть вопроса, но всё равно требовалось некоторое пояснение. — Мы находимся на глубине почти в пять десятков метров. Тут нет связи с внешним миром вообще. Только специальные антенные поля воспринимают сигналы.
— А как же давление на такой глубине? — удивился я, вспоминая какими технологиями тут оперируют.
— Я тебя умоляю, — усмехнулась она, покосившись в мою сторону. — Мы хоть и похожи на аборигенов позапрошлого века, но не настолько же. У нас есть умельцы, которые смогли собрать систему компенсации давления воздуха. Вот и живём спокойно на такой глубине. Да и не страшно давление на пяти сотнях для человека в принципе. Так что, это твои лишние… загоны, скажем так. Ты просто что-то путаешь. Нет там опасности. А вот из-за определенных залежей есть изменение состава воздуха, местами. Это опаснее.
Я только улыбнулся. Тут реально смогли организовать подобие мирной жизни. На душе даже какое-то умиротворение возникло. Но я не верю, что сейчас всё будет идти так же мирно. Тот гравитационный транспортник взлетел достаточно высоко для того, чтобы была возможность передать сигнал. Стоит об этом сказать руководству, сообщив это Алисии, чтобы она передала кому надо.
Примерно около часа мы спокойно гуляли по бункеру. Он действительно был похож целый подземный город-крепость, который просто так взять не получится. Целая система защиты, воздушная изоляция, система гермостворок… и всё это время мы разговаривали на совершенно разные темы.
Чувствовалось, что Алисия благодарна за своё спасение, но боялась это сказать либо просто стеснялась. Но временами её серьёзный и пытливый взгляд останавливался на мне, а в её глазах можно было прочитать, что она хочет сказать что-то важное. Но потом вся серьёзность с её лица исчезала, и она продолжала играть предо мной обыкновенную девушку, которая словно не прочувствовала всей то ноши, что легла на её плечи.
Тем временем я всё чаще засматривался на её милое личико, на её тело, которое было облачено в немного свободный, но в нужных местах обтягивающий комбинезон… У неё не было пышных форм, но всё выглядело гармоничным, хорошо сложенным, спортивным. Я хоть и понимал, что для меня все человеческие чувства уже несколько чужды… Но как же хочется просто побыть человеком. И она отдалённо напоминала ту, которую я любил в той жизни, которая умерла из-за действий правительственных войск и больше никогда не вернётся. Либо мне просто хотелось это видеть.
— А что хорошего ты помнишь из тех мгновений своей прошлой жизни, которые ты помнишь? — с опаской и несколько тише спросила она, с лёгкой виной посмотрев на меня.
— Помню, как люди друг друга поддерживали, — по сути, я не мог ничего толком вспомнить, только общие моменты, которые я и начал перечислять, — как мы толпой пытались побить охранников, что пришли издеваться над очередной жертвой. Двоих тогда забили! Но погибло в тридцать раз больше… помню детский дом, как мы бегали по тоннелям города, немного напоминающих ваш бункер… — я хотел было сказать про беременную девушку, но не стал, не стоит, самому будет проще, если оставлю это в себе. — В общем, мало что помню… но помню больше, как мы остатками населения пытались выживать, поддерживали друг друга, лечили, кормили… все были настоящими людьми там. Но все погибли…
И опять всё скатилось к смертям. Алисия посмотрела на меня с пониманием, а потом её взгляд с некоторой надеждой устремился куда-то вдаль коридора. Она готовилась сказать что-то вдохновляющее, её лицо уже начала озирать лёгкая улыбка, рот слега приоткрылся, но те слова, которые
