свидетелей?
Морозова смотрела на ту, словно на досадную помеху. С таким высокомерием, что мне даже противно стало.
И как так можно? Здесь хотя бы элементарное уважение к взрослым должно же быть!
— Госпожа Савельева! — вперёд вышел второй близнец. Он с ехидцей посмотрел на меня, а потом, гордо выпятив грудь, воскликнул: — Я, Звонарёв Кирилл Романович, вызываю Илью Филатова на Поединок Чести! И пусть бой рассудит нас!
— Серьёзно? — хмыкнула директриса. — И на каком же основании ты бросаешь ему вызов?
— Он оскорбил честь моего брата, а, значит, и всей моей семьи! Я не потерплю...
— Ну, нет, — грубо перебила его женщина и подошла ближе, нависнув над парнем, словно скала. — Твою заявление уж слишком смехотворно. Поединок был честным, и то, что Семён не способен оценить ситуацию, не говорит о том, что противник его оскорбляет! Как тебе вообще в голову пришло подобное?! Вы чем думаете, Звонарёвы?! — а вот теперь Савельева разозлилась. От неё даже аурой повеяло, которая заставила меня попятиться. Уж слишком тяжёлой она была. — Что за цирк вы устроили в моей школе?! — метнула гневный взгляд на Морозову. — Обвинять простолюдина в оскорблениях непозволительно! Но я готова это понять, так как сама не была свидетельницей! Но сейчас вы перешли грань! С сегодняшнего дня...
— Я согласен!
Директриса запнулась на полуслове и недоумённо посмотрела на меня.
— Я согласен! — повторил я, обведя всех взглядом. — Может, тогда всё разрешится?
— Ты не обязан этого делать! — неожиданностью не только для меня, но и для всех остальных стало возражение боярыни Смирновой. Девушка вышла из толпы, посмотрела сперва на меня, потом на директрису. — Филатов имеет полное право отказаться, так как по уставу школы вызов на Поединок Чести может быть сделан только на следующий день после предыдущего Поединка. Илья не обязан сражаться два раза подряд, ведь это противоречит всем существующим правилам!
Спасибо, моя дорогая, — я благодарно кивнул девушке.
— Да, конечно, госпожа, — почтительно склонил голову второй Звонарёв. — Филатов может отказаться. Понимаю, что после боя с моим братом, он может ощущать усталость и страх. Поэтому готов перенести свой вызов на завтра.
Да ладно?! Настолько тупой развод?!
Я посмотрел на Морозову и увидел на её лице насмешку.
И ведь самое обидное, что найдутся умники, которые согласятся, что я струсил и теперь прикрываюсь за юбками Савельевой и Смирновой. Эх, зря они вышли на мою защиту. Теперь ничего не попишешь.
— Нет, я согласен! — повторил я, глядя в глаза новому сопернику. — Я, Филатов Илья Владимирович, принимаю вызов на Поединок Чести! И пусть бой рассудить нас!
Боги, ну что за пафосные фразы? Почему перед официальным мордобоем надо обязательно так выпендриваться?
Звонарёв хищно оскалился. Смирнова вернулась в толпу, покачав головой, будто говоря, какой же я идиот. А вот Савельева только вздохнула и то же отступила.
— Что ж, после подобного боги точно проснулись и смотрят на нас, — произнесла директриса вроде бы всем, но при этом глядя на Морозову. А потом обратилась к нам. — Противники могут выбрать оружие.
— Я готов драться голыми руками! — вырвалось у Звонарёва. — Чтобы одолеть смерда мне ничего и не нужно.
— Согласен, — просто кивнул я, отбросив шест Викторовичу. — Бой на кулаках.
— Хорошо, — снова вздохнула директриса. — Тогда на счёт три Поединок начнётся.
Так, успокойся, — я прикрыл глаза и снова сделал глубокий вдох.
— Три!
Конечно, они здорово тебя раздражают, но сейчас надо показать на что ты, действительно способен.
— Два!
Исток внутри меня сиял зелёным пламенем. А возле центрального кольца, то вспыхивали, то исчезали ещё два. Сверху и снизу. Но ни одно из них надолго не задерживалось.
— Один!
И как только я ещё раз приметил верхнее, сжал кулак и почувствовал прилив сил. Кольцо дрогнуло, собираясь исчезнуть, но ничего не произошло. Оно вибрировало, но пока я держал силу в кулаке, не испарялось.
— Бой!
Мне хватило доли секунды, чтобы оказаться возле противника. Звонарёв успел лишь активировать покров — фиолетово-чёрный. В чём-то даже жуткий. На его лице была мерзкая ухмылка, которую мне удалось стереть одним лишь ударом.
Раскрытая ладонь врезалась ему точно в грудь. Его покров под моими пальцами истончился. Не исчез до конца, но стал практически неосязаемым. А на моей кисти появились тонкие наросты второй ступени.
Потребовался единственный удар, чтобы отбросить Звонарёва назад. Он пролетел над матами пару метров и врезался в толпу. Кто-то успел отскочить, кто-то же оказался сбит тяжёлым телом. Однако я сильно сомневался, что мне потом предъявят за это претензии.
В спортзале повисла тишина. Мой противник валялся без чувств на полу. Над ним уже склонился Викторович, потрогал пульс, кивнул директрисе, мол, всё в порядке, дебил всё ещё жив. Она же подозрительно покосилась на меня, а потом и на всех остальных. Я взглянул на Морозову и впервые увидел её настоящие эмоции. Девушка буквально побледнела на глазах и теперь ещё больше походила на Снежную королеву. А в глазах у неё читался страх. Хотя никак иначе она его больше не проявляла. Даже её аура испуганно забилась внутрь и боялась высунуть нос.
Я медленно подошёл к ней и посмотрел сверху вниз, как на провинившуюся девочку.
— Теперь всё? — спокойно спросил я. И пусть мой голос еле звучал, но в той тишине, что воцарилась в помещении, был слышен всем.
— Угу, — только и смогла кивнуть девушка, даже слова выдавить не получилось.
Я поджал губы и покачал головой. Что с неё взять? Если сейчас надавить, Лиза, быть может, и сломается. Но на меня ведь потом ополчится её мамаша, с которой я пока что связываться не собирался. Да, я понимал, что проблем уже точно не миновать. Но зачем увеличивать их количество? Справиться хотя бы с тем... о чём пока что ничего не знаю.
— Благодарю, госпожа Морозова, — я отступил на шаг, сложил руки по швам и слегка поклонился. После чего проделал это ещё два раза, кланяясь ещё двум барышням. — Госпожа Смирнова, благодарю вас за то, что вступились за меня. Госпожа Савельева, вам благодарен за честное судейство и проведение боёв.
Пока я говорил, никто даже пикнуть не успел. Поэтому, не дождавшись ответов, я развернулся и быстрым шагом направился в раздевалку.
