машинально кивнул, размышляя над словами свея, а после короткой паузы спросил:
– Но Ратибора я уже не успею спасти?
Скандинав словно бы огорченно покачал головой:
– Увы, нет, господин! Случится месть или нет – это уже не в твоей власти. Даже если выйти в море прямо сейчас, рискуя в темноте напороться на подводные камни, вы с воинами будете на северном мысе лишь вечером следующего дня. И это в лучшем случае. Тем более, вряд ли вы успеете добраться до бурга ярла до того, как Флоки совершит задуманное. Или не совершит – тут уж воля богов… Проще будет дождаться его на мысе, чтобы не разминуться в дороге. Так что, ромей, клянешься сохранить мне жизнь?
Пока мы разговаривали, на улице уже появились вооруженные люди, несущие факелы в руках и спешащие к месту схватки. Оглядевшись, я недобро ухмыльнулся и ответил:
– Сперва ответь мне, почему ты так легко предал своего ярла.
Лицо Гуннара впервые исказилось от гнева, а глаза прям сверкнули злобой.
– Моим ярлом был Сверкер! Новым должен был стать славный Эрик. А мелкий ублюдок унизил меня, поставив старшим над воинами выродка Хакана! Флоки сделал меня простым хирдманом, забыв о былых заслугах, о пролитой крови в походах его отца и даже деда, он задирал передо мной нос – подлый мальчишка, у коего еще молоко на губах не обсохло! Не он, а я должен был вести хирд и свершить месть! Не он, а я…
Тут свей прервался, и я продолжил за него:
– Не он, а ты должен был стать ярлом… Так говоришь, Хакан стал старшим над воинами убитого мной Сверкера? Что же, вот тебе мое слово: христиане не имеют права клясться. Они могут лишь дать обет совершить что-то хорошее… Но сохранить тебе жизнь – это не то хорошее, за что стоит давать обет. Впрочем, я могу обещать тебе, я даю тебе свое слово, что сохраню твою жалкую жизнь, если все, сказанное тобой, окажется правдой – и если ты действительно поможешь найти Флоки. А если после ты проведешь меня морем до самой усадьбы, и поможешь мне ее захватить… То тогда я обещаю, что сохраню тебе не только жизнь, но и дам равную с собой долю от захваченной добычи. А все хирдманы Сверкера, которые согласятся признать тебя ярлом, сохранят жизни, все, кроме Хакана… И тогда ты сможешь даже стать новым ярлом. Так что, нравится тебе мой уговор?
Гуннар судорожно кивнул, и я коротко усмехнулся: ничего другого от престарелого свея, давно утратившего огонь и мужество молодости, я не ожидал. Но тут же болезненно скривился, вспомнив о мертвом товарище, лежащем позади – а заодно подумав о Ратиборе, чья жизнь теперь находится в смертельной опасности. И главное, что помочь храброму варягу, коему я пророчил стать конунгом, уже совершенно невозможно… Разве что молитвой.
Машинально я поднял глаза на небо – высоко над головой из облаков проявилась практически полная, растущая луна, тут же залившая все вокруг мертвенным, бледным светом… И вновь мою спину чувствительно обдало морозом: на мгновение показалось, что сквозь привычный облик ночного светила проступил череп! Вот уж воистину «солнце мертвых»…
И как-то сразу вспомнилось, что старожилы в моем настоящем рассказывали, что перед началом Великой Отечественной многим чудился череп при полной луне…
7 Апреля 1061 года от Рождества Христова (6570 год от сотворения мира). Первая ночь полной луны. Остров Руян, владения Ратибора. Флоки Мститель.
…– За ярла Ратибора! За его крепкую руку и ратное искусство! И его славный хирд самых бесстрашных и могучих воев на свете!
– Гойда!!!
Флоки с удовольствием поднес к губам чашу с хмельным медом и осушил ее до дна под одобрительные крики ранов. Мысленно он поблагодарил всех богов за те дни, когда спаивал вендов в Ругарде – они дали ему необходимую закалку, позволившую сейчас сохранить ясность мысли даже после обильного возлияния. Но оно того стоило – трезвые варяги наверняка бы почуяли неладное при попытке угостить их «напитком богов», а так… Так они вряд ли что заметят.
Взгляд сына Сверкера остановился на пустующем на помосте рядом с Ратибором кресле, и мысленно он усмехнулся в очередной раз: сколько всего было придумано им для того, чтобы избавить Любаву от яда на пиру! Сегодня Мститель потратил полдня на то, чтобы найти в окрестностях дорогущее греческое вино. Так ведь нашел же! И купил за баснословную цену, собираясь преподнести его жене Ратибора в то время, когда остальным будет подан отравленный «напиток богов». А она просто-напросто занемогла, бабские хвори и немочи… Однако же, оно и к лучшему. Как видно, боги действительно на стороне молодого ярла, раз позволили ему беспрепятственно осуществить месть.
Раны, ровно как и свеи, обильно поглощают хмельные меда и жареную на огне дичь, заедая все хрустящим, душистым хлебом. Впрочем, несмотря на выпитое, скандинавские хирдманы выглядят по-прежнему трезвее ближников хозяина дома – сказывается напряжение, в котором пребывают мужи, затеявшие рискованную месть. Кто-то впрочем, назвал бы ее необычайной подлостью – да по сути, так-то оно и есть. Но с другой стороны, любой набег что варягов, что викингов на побережье, когда местные жители не готовы к нападению и не успевают защитить свои жилища и семье, разве это не подлость? Да еще какая! Так что все задуманное Флоки было в духе времени. Другое дело, что свеи могли себя выдать серыми, напряженными лицами, короткими, неохотными шутками, и наоборот, чересчур яростными криками при каждой здравнице! Впрочем, это можно было объяснить скорым отбытием, нежеланием покидать дом столь радушных и хлебосольных хозяев… Но кажется, ранам совершенно все равно на скованность гостей, и их увлекает разве что богатое застолье – думами же своими они и вовсе далеко в будущем, где уже бороздят студеное море на своих ладьях, да берут на меч богатую добычу, совершив при том очередной ратный подвиг… Вроде того, когда были убиты отец и брат Флоки.
Думами они пребывают в будущем, которого у них уже нет…
Мститель остро, внимательно посмотрел на Асвальда, приближенного им за сообразительность и надежность хирдмана. Именно он отвечает за два бочонка с пивом – в одном уже разведен яд, в другом пребывает простой напиток, взятый с собой еще в Уппланде. Ближник должен наполнить чаши вендов отравой, после чего первый бочонок «кончится» – а своим нальет уже простое пиво. Но прежде всего Асвальд должен сохранить бочонки в целости и не попутать их при
