— А я не говорил, что камни ворованы. Они не имеют никакого отношения к государственным шахтам и рудникам, не украдены у важных и богатых людей, их не будут искать музеи и бывшие дворяне…
— Никто не говорит, что он ворует, все рассказывают о том, как гуляли по улице и что-то нашли, — усмехнулся мастер. — Я уже много лет пытаюсь найти ту улицу, на которой валяется беспризорные ювелирные украшения, но мне этого до сих пор не удалось, хоть исходил столицу вдоль и поперек.
— Я этого не говорил.
— Тогда вы, должно быть, хотите поведать о том, что камни достались вам от вашей прабабушки, которая жила еще до революции и была явно благородных кровей, — ювелир хитро взглянул на него, снимая налобник, на который было прикреплено множество разных линз. Мастер развлекался, видимо посетители бывали у него нечасто. — Верно, училась в Смольном институте благородных девиц? Княгиня, я полагаю, или графиня?
— Я не буду вам рассказывать трогательных историй о нашей несчастной семье, — усмехнулся Кот, поневоле подстраиваясь под еврейский неторопливый говорок. — Думаю, вы их слышали достаточно, и удивить вас у меня не получится.
— Вы попробуйте, юноша. Тут, главное, начать. Некоторым из моих старинных клиентов я давно предлагаю писать толстые романы. Думаю, они бы имели успех — хорошее вранье ценится во все времена.
— Боюсь, мне это будет трудно, алфавит давно учил, вряд ли вспомню…
Влад положил перед мужчиной несколько текстолитов, так их назвал Док. Их не считали алмазами, хоть они и обладали твердостью не меньшей, чем те. Док однажды сказал, что у этих камешков кристаллическая решетка выстроена чуть иначе и между атомами кремния находятся другие и именно это определяет их свойства. Его слова ни подтвердить ни опровергнуть было нельзя, оборудования соответствующего в пещерах не имелось.
Камешки после обработки симбионтами, становились коричневыми, реже желтыми или синими, а необработанные смотрелись как обыкновенная галька, впрочем наверное, ими они и были.
— Пока мы не перешли на другую не менее интересную тему о падении нравов и современном образе жизни, взгляните краешком глаза на то, что я принес.
Камни имели грани другие, чем принято, в результате только выиграли, а блеск имели даже лучший, чем бриллианты, но главное все-таки — густой насыщенный коричневый цвет при полной абсолютной прозрачности, что казалось невозможным и странным.
Конечно, ювелиры использовали камни разных цветов. Черные и голубые бриллианты ценились во все времена, коричневые и желтые тоже неплохо продавались.
Но в камнях, что высыпал Влад на тонкое стекло, сразу чувствовалось необычное и какое-то непостижимое благородство.
Чем больше рассматривал в огромную лупу сверкающие камни, которые благодаря своей особой огранке отбрасывали на стены блики различных оттенков от желтого до темно-зеленого, ювелир, тем более задумчивым становилось его лицо.
— Что это? — наконец спросил он. — И откуда? Мне стыдно в этом признаться, но такое вижу впервые. Я снимаю свое предположение о том, что они достались вам от прабабушки и готов выслушать занимательную историю о том, что вы нашли потерянную Атлантиду…
— Не могу сказать, откуда они, — серьезно ответил Кот. — К сожалению, врать не обучен, а правду сказать не могу, настолько она невероятна. Но чтобы вы были спокойны, могу только подтвердить, что камушки не ворованные, хоть и очень ценные.
— Тот, кто вам сказал, что они имеют хорошую цену, вас обманул, — вздохнул мастер, и снова взял лупу, чтобы внимательно разглядеть сверкающие коричневые звездочки. — Никто не даст за них хорошие деньги.
— Понятно, — Влад не стал спорить, просто смахнул рукой со стекла камни в ладонь. — Пойдем к тому, кто в этом разбирается лучше, или привык верить в странные истории.
— Вы меня, юноша, неправильно поняли, — ювелир сморщил лицо так, словно у него внезапно разболелись зубы. — Эти камни ничего не стоят, не потому что они плохо выглядят, а оттого что никому неизвестны. Если говорить совсем просто — они могут стоить миллион или не стоить ничего. Дело в том, что цену всего на свете определяет рынок, а когда товар неизвестен, то у него нет цены.
— Миллион меня бы устроил, — серьезно кивнул Кот. — Деньги нужны, иначе не стал бы продавать. Нравятся они мне, полюбил всем сердцем. Вещь ценная, можете не сомневаться. — Он провел камнем по стеклу, и по нему потянулась матовая полоска нареза. — Даже на каленом железе следы оставляет, а стеклорезы вообще получаются отменные.
— Я обработкой стекла и железа не занимаюсь, а то наверняка бы этим заинтересовался, — вздохнул ювелир. — К несчастью, моя семья продает драгоценности. Так уж повелось. Отец был ювелиром, дед и прадед, но даже они бы вам сказали, что цены на эти камни нет.
— И что же считается драгоценным в этом мире?
— То, что не валяется на каждом углу. Обычно, чем реже встречаются те или иные камни и металлы, тем они ценятся дороже. Во времена Наполеона алюминиевая посуда стоила дороже золотой, только потому что была редкостью. Незаурядные безделушки нужны богачам как знак отличия, чтобы подчеркнуть положение и статус, простым людям бесполезные блестящие камешки не к чему — супа из них не сваришь, гвоздь ими не забьешь.
— Так в чем же дело? Поверьте, то, что я вам предлагаю, отвечает всем вашим требованиям. Эти камни редки, незаурядны, точно не валяются на каждом углу, и вы таких точно ни у кого не найдете.
— Верю вам, юноша. Но есть еще один фактор, что гораздо важнее, надо, чтобы с годами камни не теряли блеск и цвет. Самые ценными драгоценности на сегодняшний день считаются те, что прожили века.
— Это редкие, красивые камни и ничего не может им повредить, даже время, — Влад покатал небольшую колоритную звездочку по стеклу, блики пробежали по лицу ювелира, он даже зажмурился, настолько ярко преломлялся и усиливался свет в гранях. — Если вы считаете, что у меня в руках нечто иное, придется идти в другое место. Иногда может ошибаться даже мудрец, так говорили мои учителя…
— Конечно, если их не слишком много, и они понравятся богатым людям, то я бы мог рискнуть, — мастер как завороженный следил за всполохами красок в камешках. — Хоть это и кажется глупым. Думаю, мой дед ворочается сейчас в гробу, он никогда не любил авантюры…
— Насчет того, понравятся или нет, ничего не знаю, но готов дать гарантию, что много их не будет никогда, а на сегодняшний день они единственные не только в России, но и на всей Земле.
— И где же вы их взяли? Летали на Марс?
— Не могу вам ответить, но предположение очень близко к истине…
