Из распахнутых дверей ангара виднелся Титан, лучащийся кремово-оранжевым светом. От вакуума нас отделяла только ядовитая пульсация энергетического поля.
Единственным обитателем ангара был одинокий шаттл. Его обводы ничем не напоминали боевые корабли Адептус Астартес и не имели той угловатой бронированной функциональности, присущей Адептус Механикус. Но, несомненно, он был древним. Его гладкие стреловидные крылья были пережитком древней эры, еще до принятия безопасных и приемлемых шаблонов транспортных средств.
+ Я не могу говорить с Перевозчиком, + отправил Галео. + Гиперион, ответственность ложится на тебя. +
До этого момента я даже не понимал, насколько полагался на свои силы. Мое шестое чувство зачастую становилось первым, я с легкостью проникал в разумы окружающих и ощущал живые сущности задолго до того, как видел или слышал их приближение. Но когда я заметил закутанную в мантию фигуру возле трапа шаттла, то едва не сбился с шага. Неудивительно, что Галео не мог разговаривать с ним. Его не существовало даже для моих психических чувств, за исключением тени в варпе. Это был человек без души.
Мы опустили гроб с телом нашего брата на палубу. Мои мысли наполнились традиционными словами, которые я вспомнил, несмотря на дискомфорт от присутствия бездушной фигуры. От одного ее вида мой рот скривился в оскале, а шестое чувство резко погасло, как будто я внезапно ослеп.
Инквизиция использовала психические пустышки, смертных, души которых не отражались в варпе, анафему для всяческой психической активности рядом с ними. Подобные существа были полезны в качестве послушного, неподкупного оружия, но требовалась значительная сила духа, чтобы даже просто стоять рядом с пустым человеком. Мне стало интересно, как он вообще может жить и благодаря какому генетическому отклонению он появился на свет.
Внешне он ничем не отличался от нас — крупное тело, без сомнений, было результатом генетического улучшения Адептус Астартес — но был без оружия и доспехов, одетый лишь в поношенную серую мантию, которая явно видывала и лучшие дни. Блеклыми синими глазами он поочередно оглядел каждого из нас, прежде чем посмотрел на гроб. Перевозчик опустил бритую голову, приветственно кивнув нам.
— Кто говорит за павшего?
Меня охватило отвращение.
— Что ты такое? — спросил я.
— Сфокусируйся, — прошипел Думенидон.
Я откашлялся, сосредоточившись на фигуре.
— Гиперион из Кастиана говорит за павшего. Кто доставит нашего поверженного на Поля Мертвых?
— Флегирас с Титана доставит вашего поверженного на Поля Мертвых. Предъявите символ Сигиллита.
Мы подняли левые руки, показав черный знак, кислотой вытравленный на серебряных ладонях. Такая же татуировка была выведена на коже под перчатками.
— Мы предъявили Печать Малькадора, — сказал я.
Перевозчик кивнул во второй раз.
— Назовите имя павшего и слова, которые следует выгравировать на памятнике.
Я попробовал дотянуться до Мала, но из-за присутствия Флегираса мне это не удалось. Я не чувствовал ничего за пределами собственной головы. Меня избрали говорить, поэтому ответственность ложилась на меня.
— Сотис из Кастиана, — сказал я, ощутив, как сильнее забилось основное сердце. — Рыцарь Восьмого братства. Доблестный воин. Почитаемый братьями при жизни. Не забытый за урок, преподанный его смертью.
— Так тому и быть.
Галео поклонился и отправился к выходу. Мне стало любопытно, скольких братьев ему пришлось передать Перевозчикам, отправляя их на Поля Мертвых под монастырем.
— Брат, — провоксировал Думенидон. — Пошли.
Я не мог объяснить своего внезапного нежелания оставлять Сотиса на попечении этого чудища. Когда умирал кто-то из нашего ордена, его тело отдавали Перевозчикам для очищения и погребения. Так было на протяжении многих поколений, со времен основания нашего ордена Сигиллитом. Словно рабов, их обучали этой обязанности, проводили очищение и принимали у них клятву службы. Какое право я имел противиться традиции?
И все же…
— Кто ты?
Перевозчик повернулся ко мне. Его глаза казались остекленевшими и пустыми, но это была ложь, порожденная моим ослабевшим психическим чувством. Я не ощущал в нем жизни, поэтому пытался разглядеть ее обычными, слабыми чувствами.
— Я Флегирас с Титана, — спокойно ответил он.
— Один из Перевозчиков, — сказал я.
— Один из Перевозчиков, — повторил он. Я не был уверен, отвечает ли он на мои вопросы или просто подражает мне.
— Ты служишь сепулькарам, да? Ты вестник тех, кто присматривает за Полями Мертвых?
Я проигнорировал руку Галео на плече. Он ничего не мог сказать мне, как и дотянуться шестым чувством.
— Я служу сепулькарам, — кивнул Флегирас. Если подобное существо можно назвать любезным, то оно явно пыталось вести себя учтиво. Зная, что он бездушен, мне хотелось сплюнуть только от одного его взгляда. Я понимал, что моя ненависть иррациональна, но все равно не мог преодолеть исходивший от нее жар.
Я разглядывал загадочную фигуру еще один долгий миг. На этот раз он заговорил первым.
— Тебе не хочется, чтобы павшего погребли, — он улыбнулся, и у меня закралось подозрение, что он пытается быть добрым. — Могу я узнать, почему?
— Кто ты? — снова спросил я, чувствуя, что рычу сквозь крепко сжатые зубы. — Ты же был одним из нас?
Флегирас улыбнулся и ничего не сказал.
— Пошли, брат, — провоксировал Думенидон. — У нас свои обязанности, у него свои.
Я пошел за братьями, хотя еще раз оглянулся на Перевозчика, грузившего гроб на борт шаттла.
Он нес его совершенно без усилий.
III
Едва мы вышли, как мое психическое чувство полыхнуло новой жизнью. И первым делом я услышал, как называют наши имена. Не мое имя в смысле личного обращения. Это был отдающийся в наших разумах зов с поверхности Титана, наполненный образами гордо реющего знамени Кастиана и солонцеватым привкусом телепортационного тумана на языке.
+ Нас призывают, + пропульсировал Малхадиил.
Галео поднял руку, останавливая нас.
+ Нет. Нас… Это приказ, а не призыв. +
Требовалось только расслабить разум. Я пропустил сквозь себя психическое прикосновение, почти мгновенно достигнув единения, и увидел поверхность другого мира с почерневшей от гнили землей, на горизонте которого виднелось зарево пылающего города. Мне уже приходилось видеть этот образ, когда прочесывал разум Волка, Граувра.
+ Наши лорды желают поговорить с нами, + отправил я остальным. + Я никогда не слышал подобного призыва. +
