Когда приехали в мастерскую, я спросил у Кириллова:
- Чего этот токарно-винторезный станок особой точности, так захламлено стоит?
- А три раза приезжали спецы с завода-изготовителя, навезли ЗИПа комплекта три, ничего не сумели сделать и с заменой тянут. Говорят не определяемый заводской брак, а станок нам как воздух нужен. Все снайперы по себя винтовки делают, как правило.
- А вот этот, особо высокой точности в порядке?
- Только он и выручает. А ты разбираешься?
- Восемь лет ремонтировал всякие.
- Возьмешься, - бескомпромиссно спросил Кириллов.
- Да, только в выходные, они у меня будут?
- Один точно.
- Ну тогда и посмотрим, но мне будет нужен доступ к ЗИПу, инструментам и всем станкам. И закалочным печам тоже, ко всему.
- Начальник придет точно. Все будет.
Когда утром, Касимов повел меня в специальную роту минирования, он сказал:
- Лобанов, будь осторожней с этими мудрилами, они ради лучшего усвоения материала могут и пальцы оторвать. Фанатики. Кириллов, год без напарника. Знаешь с какой вышины бригаду напрягают, по этому поводу? И не знай, проще будет. Я капитана, таким довольным видел, как сегодня, когда ему сказали, что по мобилизационному плану отдельная группа разворачивается в отдельный батальон. Ты уж осторожней.
Да фанатики в роте были еще те, ко мне прикрепили старшего лейтенанта лет 24. Капитан, командир роты, доверительно сказал Касимову:
-Восходящая звезда минного дела. Поэт. Композитор.
- Вот о таком случае я тебе и говорил, - прошептал мне старший лейтенант.
- Ну что же, пережили разруху, переживем и...учебу. - вовремя остановился я.
Со минером быстренько смотались в парк, взяли ГАЗ-69 двухдверный и подъехали к минному складу, загрузились минами различных типов в основном МОН-50, электродетонаторами, взрывателями и отбыли на охраняемый полигон роты расположенный в выработанном глиняном карьере, на небольшой возвышенности.
Уже через два часа я ничего не слышал и это было только начало. К сумеркам я оглох на все дырки которые у меня есть и понял: что я знаю, что ничего не знаю. А старший лейтенант, аж светился, как великий старец, пророк Мафусаил, обративший очередного грешника в истинную веру.
Расставаясь в парке, он сказал мне:
- Ты не цепенеешь он взрывов, как кролик перед удавом. Это хорошо, но и плохо. Взрывы нужно уважать. Можешь всегда обратиться ко мне, по минному делу.
Расстались с взаимным уважением.
Утром Валеев меня встретил вопросом:
- Слышишь?
- С трудом,- ответил я.
- Ну это нормально. После Фельдмана обычно сутки не слышат.
- Пойдем к Сенсею, старшему инструктору по рукопашному бою.
Додзё, а точнее спортивный зал, был небольшим, но насыщенным оборудованием. Но как рассказал Валеев, занятия в основном проходят на природе, здесь только пробы, испытания или тренировки лучших бойцов.
- Давно я тебя не видел, капитан. - сказал невысокий худощавый мужчина неопределенного возраста: от 49 до 60 лет, в застиранном, но отглаженном камуфляже и в китайских полукедах.
- Здравие желаю Сенсей, никак не могу разобраться с делами.
- А они всегда будут и будет их много, а годы уходят.
Капитан стоял, как провинившийся школьник из картины "Опять двойка". художника Решетникова.
-Кого привел?
- Новый напарник Кириллова, лейтенант Алексей Лобанов.
- И кто его выбрал, ему в напарники?
-Он сам.
-Вот даже как, ну пойдем напарник, переоденемся. - пошел с татами инструктор и проходя мимо меня пытался ударить локтем в печень. Ага, меня Семеныч, так ловил с семи лет. Отбил в ход и хотел захватить локтевым сгибом за горло, однако получил пяткой по ступне и Сенсей, с видимой легкостью, разорвал дистанцию.
- Нет, ну пойдем переоденемся, я просто пошутил. Какой ты недоверчивый.
Ну да, с таким волчьим взглядом, только и шутить.
И здесь я увидел, сдерживаемую улыбку на лице командира, похоже я становлюсь нашим.
Переоделись, вышли на татами и здесь мужичок (почти ровесник моего выдающегося землячка Ощепкова В.С.) мне так ввалил, буквально размазав меня по залу. Ухо напоминало сливу, нос потек, губы вареники, суставы на руках и ногах, потянуты, кадык...нет не раздавлен. Вообщем повоевали. Сенсей был неимоверно быстр, на грани человеческой быстроты, а техника. скупая и невидная - была идеальна. Про опыт я просто промолчу. - Зайдешь в санчасть. Женя передай Кириллову мои наилучшие пожелания. А с тобой еще увидимся и неожиданно обозначил длинный прямой удар.Я конечно ему не чета, но подляны ощущаю, а то, что этот мужичок...коварен до предела и не успокоится, понял сразу. Поэтому в противоход, швырнул в него сапог и пробил в коленную чашечку. Он ушел, но я его все же достал в голень. Скривился.
- Так... придется вам задержаться.
"Ну вот и песец", подумал я.
Однако обошлось, он заставил меня метать в щит весь холодняк, что был у него в большом количестве, причем с обеих рук. Саперную лопатку и муляж АКМа с пристегнутым штык-ножем, оставил напоследок. Попробовал меня в ножевом бою и скривился:
- Бандитский стиль. Ладно отправляйся в санчасть, а то мне весь пол заляпаешь кровью. И все таки кто тебя учил?
-Депортированный из Японии на Сахалин, кореец, с семи лет.
- А ты не знаешь, не с Кито ли его депортировали?
- Не знаю.
- Кореец, как же, - хмыкнул инструктор. Ладно, валите.
Два раза просить меня не следовало и я рванул к двери, забыв про сапоги. И только хохот двух командирских глоток, напомнил мне о допущенном ляпсусе. На улице спросил:
- Товарищ капитан, кто это?
- Инструктор... старший.
- И в каком он звании?
- Полковник.
Дальше расспрашивать не имело смысла.
Утром посмотрел в зеркало и возрадовался - все таки санбратья были на уровне. Почти человеческое лицо.
С утра ожидался поход в парк техники бригады и я думал, что же отцы командиры мне преподнесут?
Вообщем, как оказалось, ничего особенного, зампотех погонял меня, практически, по всей отечественной технике парка, вплоть до: выведи из бокса и припаркуйся назад. После полигона Инженерных войск, я чувствовал себя уверенно, не ас конечно, но очень близко к середняку. Так, что к обеду был свободен и рассчитывал проехаться по окрестностям съездить в Минск...
- Лобанов, поступаешь в распоряжение Кириллова, на выходные дни.
Развернулся и ушел, наверное домой к семье.
- Вот, бля...закон курятника,- пожаловался я лейтенату.
- Язычок то, прищеми. Ты еще молодой. на тебе пахать и пахать еще лет десять можно.
-Мастер, я знал, что инициатива всегда наказуема, но от вас такого не ожидал.
