Больт, который битых два часа жевал с обреченным молчанием, вдруг поднял на Кая удивленные глаза.
– Не понял. О чем ты говоришь?
– Да о том, что она доставила сюда мой истребитель. Причем не просто «Дельту», а мой, тот самый! Все эти годы он пылился в толстом брюхе нашего носителя. По приказу Новарры его расконсервировали, приволокли сюда, и сейчас моя красная птичка спит себе в ангаре на Адриатическом побережье, куда мы и возвращаемся.
Больт швырнул в волны банановую кожуру и протянул руку к наполовину опустошенной бутылке.
– Я даже не знаю, что тебе сказать, Кай, – сокрушенно произнес он. – Наверное, ты прав, и война для меня закончилась. Хотя, если честно, мне только сейчас по-настоящему захотелось воевать.
– Это грустно, коллега. Я, например, пришел к выводу, что вся эта мясорубка была мне совершенно безразлична, и вообще – зря я сюда прилетел. Тот самый страх, о котором я тебе рассказывал, он не отпускает меня и поныне, разве что спрятался чуть глубже чем раньше. У меня есть одно оправдание, Гюнтер: я ее действительно любил…
– Она красивая?
Кай погрозил Больту пальцем и горестно рассмеялся.
– Она очень опасная, Гюнтер. Скоро ты с ней познакомишься, и поэтому я говорю тебе сразу: доверять ей нельзя. Если ей это будет выгодно, она сто раз продаст всю нашу славную компанию. Правда, я все-таки надеюсь, что мы с тобой окажемся проворнее, чем эта сволочь в генеральских погонах. Ну, – улыбнулся он, поднимая стаканчик с коньяком, – что вы загрустили, герр гауптман? Вас ждет прекрасная жизнь, полная веселых приключений: Италия, солнце, куча прелестных девушек – и никакой войны.
– Солнце сидит у меня в кишках, – ответил Больт. – Я не отказался бы послужить где-нибудь в Норвегии.
– Ну, это ты крепко загнул, брат-студент. Никакой Норвегии! Вот слетать на Луну – это сколько угодно. А в Норвегию не надо. Если честно, я очень рад, что нашел тебя. С моей развеселой публикой можно подохнуть от тоски. Поговорить, в сущности, не с кем. Я занимаюсь всякой чертовщиной: пью, плаваю в Египет и в Грецию за свеженькими покойничками, которых нам очень охотно продают местные жители, шатаюсь вдоль итальянского побережья и все такое.
Больт поднялся на ноги и опрокинул в глотку свой коньяк, любуясь тянущимся за лодкой светящимся следом. Он давно – наверное, интуитивно – понимал, что его друг Дирк Винкельхок на самом деле совсем не тот, за кого он себя выдает, и поэтому в его душе не было особого смятения. Да, действительность оказалась намного фантастичнее, чем он мог вообразить, но зато теперь гауптман наконец получил ответ на свои вопросы.
– Честно говоря, у меня адски трещит башка, – признался он. – И меня мучит миллион проблем. Но внятно сформулировать я не могу ни одной. Ах-х!.. Вот, например: кто построил эту странную субмарину? Она выглядит как-то очень уж непонятно…
– Ты хотел сказать – не по-человечески, – усмехнулся в ответ Кай. – Совершенно верно. Да, мне неизвестна раса, которая создавала такие корабли. Я как-то не давал себе труда поинтересоваться происхождением не нашей лоханки. Могу только сказать, что она была вычтена очень давно, и те, кто ее сделал, не смогли бы жить на нашей планете.
– Почему? – не понял Больт.
– Потому что они дышали не кислородом, а какой-то другой газовой смесью – теперь уже не поймешь какой, и эту лодку переделали специально для нас. Переделали, кстати, не очень качественно. Могли бы и лучше. У нас проблемы с подводной автономностью – это я тебе говорю сразу, чтобы ты потом не удивлялся, отчего мы всплываем каждую ночь.
– Нужно заряжать батареи?
– Какие, к черту, батареи, тут термоядерные генераторы и огромный запас горючего… Нет. Просто уроды минги, которые готовили лодку для продажи людям, немножко забыли о том, что люди очень любят дышать. У нас тут не регенераторы, а какое-то фуфло – хотя, по идее, цикл замкнутый. Да толку-то… Если проторчать под водой больше суток, у нас глаза за борт повылазят. Понимаешь, – Кай подавил ироничную улыбку, плеснул по стаканчикам новую порцию коньяка, но пить не стал, вдруг задумчиво уставившись на лунную дорожку, плывущую вместе с лодкой по правому борту, – торговцы, которые продали это судно нашим друзьям, зачастую сами не знают происхождения своего товара. Вокруг нас существует огромное количество звездных рас, которые давно миновали пик своего могущества, рассеялись в Бездне и занимаются в основном торговлей – они торгуют разным товаром: товаром, который можно пощупать – то есть товаром в привычном тебе понимании, и чаще товаром иного рода – информацией. Иногда эта информация выглядит как совет, иногда она выглядит как спасение. Та часть человечества, которая покинула Землю и навсегда ушла к звездам, очень долго была оторвана от дорог галактической торговли, наши правители боялись всего непонятного и изо всех сил тормозили движение человеческих миров вперед, заставляя нас сто раз на день изобретать велосипед. Относительно недавно большая часть запретов была снята, и мы смогли выстоять в ряде довольно странных войн…
– Вы перестали изобретать то, что было известно до вас? – резко обернулся Больт.
– В общем-то, да. К тому же эти войны действительно выглядели очень странно, и ты знаешь, среди нашей тупорылой «элиты» по сей день существует немало людей, которые слабо представляют себе уровень грозившей нам опасности. Им кажется, что кровь была пролита даром. Это мнение, кстати, было основной причиной, которая побудила меня пуститься в бега.
– Что-то я совсем ничего не понимаю, – вздохнул гауптман. – Ты налил? Тогда давай пить, а то у меня скоро закипят мозги. Нельзя вот так вот, сразу, вываливать на человека целый воз непонятных ему вещей.
– Верно, – охотно согласился Кай. – Что ж, давай выпьем. У нас будет время для разговоров – и поспорить мы с тобой успеем еще не раз и не два. Прозит!
Мелкая волна, гулявшая по бухте, не вовремя толкнула ялик, и Больт, не удержав в руках край продолговатого пластикового контейнера, шлепнулся вместе с ним на дно суденышка.
– А, черт! – сдавленно выругался он, поднимаясь на ноги. – Кай, что это за дерьмо, в конце концов?
– Покойники, – раздраженно ответил Харкаан. – Что ж еще? Стой уже там, не надо сюда лезть! Держи!
Наклонившись, он вытащил из люка в борту субмарины еще один контейнер. Гладкий пластик мокро блеснул в лунном свете. Больта передернуло: судя по немалому весу, внутри гладкой, очень холодной на ощупь трубы находилось как минимум два трупа. Гауптман встал на цыпочки и с кряхтеньем принял от Кая страшноватый груз; сидевший на веслах смуглый парень поднялся и помог ему уложить контейнер на пар ялика. Выпрямившись, он похлопал Больта по плечу указывая рукой на нависавший рядом с ними влажный борт субмарины.
