Дверь открылась, и Дарк уже собирался запустить в ворвавшихся врагов увесистый табурет, но вовремя остановился. Хоть он и начал бросок, но не довел его до конца и не разжал руки, разбив тяжелый метательный снаряд об пол. На пороге стояла не бледная, оскалившаяся тварь, ненавидящая его куда сильнее, чем даже служителей святой инквизиции, а удивленно моргавшая, напуганная до полусмерти служанка в стареньком платье и заляпанном сальными руками грязно-сером чепце.
– И-е-йое-е-е! – издала женщина на выходе трудноповторимый звук, означавший одновременно и удивление, и испуг, и крайнюю степень возмущения.
– Хозяин где, дура?! – по-господски прикрикнул на прислужницу Дарк, быстро понявший сразу две вещи: первое – вампиры почему-то решили с ним не связываться и ушли, и второе – что если мгновенно не взять инициативу в свои руки и не заставить мозг напуганной женщины чуток поработать над каким-либо несущественным вопросом, то она впадет в истерику и сбежит, оглушая при этом своим неистовым, безудержным криком все живое в радиусе пятидесяти, а то и ста шагов.
– Он… он с господами ушел, – пролепетала женщина, по-прежнему напуганная, но уже не собиравшаяся бежать. – А меня… меня за свеклой с капусткой сюда послал. Ключ даже дал, вот… – показала служанка дрожавшую ладонь, на которой лежал крохотный ключик.
– А разве хозяин твой здесь припасы хранит? – спросил Дарк, кладя на пол обломок табурета, чуть не ставшего орудием убийства невинного человека, и засовывая в широкие рукава кинжалы.
– Не знаю, – пожала плечами готовая вот-вот упасть в обморок женщина. – Раз послал, значица, здеся и хранит… Только нас сюда он не пущает…
– Ясно, – кивнул моррон, осторожно, без резких движенй, продвигаясь к двери. Женщина и так была напугана, а он не хотел доводить ее до сердечного приступа. – А куда пошел, когда будет, не сказал?
– Н-е-е-е, ничего не сказывали, – быстро замотала головой служанка, инстинктивно попятившись от двери и освободив проход воинствующему монаху. – Хозяин нам редко о делах своих говорит. Порой даже кажется…
– Ну и пес с ним, убогим! – прервал неожиданно разговорившуюся служанку уже поднимавшийся по лестнице моррон, а затем на прощание добавил: – Бывай!
Наверное, было бы правильнее закончить беседу штатной церковной фразой вроде: «Да благословят тебя Небеса!» или «Да пребудет с тобой милость святого Индория!», но Дарк не знал, как прощаются с мирянами индориане-монахи, и пока ему было не у кого этому поучиться.
Глава 7
Служитель святого Индория
В мире найдется маловато любителей стылого, холодного ветра, пробирающего до костей и заставляющего все тело покрываться мурашками. Но все равно он намного приятнее, чем удушливая атмосфера питейного заведения или смрадные запахи теплого, сырого подземелья. Так устроен человеческий организм, что он всегда, не спрашивая мнения хозяина, выбирает наименьшее для себя зло, стремится снизить причиняемый внешними факторами вред. Действительно, возможность простыть не идет ни в какое сравнение с опасностью спиться иль повредить дыхательные пути едкими испарениями промозглого, подвального мирка.
Едва покинув «Последний приют», который в ту ночь мог оправдать свое название и превратиться в вечное пристанище для моррона или парочки-другой кровососов, Дарк, не мешкая и не тратя времени на осмотр все еще погруженной в зловещую ночную тьму округи, отправился на восток, то есть обратно по направлению к церкви. Улочка была столь же пустынной, как и когда он только шел сюда, несмотря на то что дело приближалось к утру. По осени светает поздно, но смены в цехах начинаются в одно и то же время, вне зависимости от того, светят ли над головами сонных тружеников еще слабенькие и робкие лучики солнца или небо затянуто пеленой, то ли бледно-черного, то ли темно-серого цвета.
Быстро шагавшего по скользким от грязи булыжникам мостовой Аламеза одолевали сомнения. С одной стороны, ему следовало обождать в кабаке часок или два, а не бродить в одиночку по безлюдным улочкам, где из любой подворотни в любую секунду мог появиться враг и нанести молниеносный смертельный удар еще до того, как застигнутый врасплох путник достал бы из рукавов припрятанные кинжалы. Вампиры были быстрыми тварями и отменными охотниками, особенно в ночи. Возможно, они ретировались из кабака лишь из-за того, что посчитали свое явное численное преимущество недостаточным, чтобы не убить, не обезвредить на время моррона, а захватить его живым, в состоянии остро ощущать боль, причиняемую пыточными инструментами, и отвечать на их вопросы. Дарк помнил, что кровососы способны в некоем роде общаться на расстоянии и посылать своим товарищам телепатический клич. Он не исключал, что охота за его головой уже не только началась, но близится к завершению и что кольцо врагов с каждой минутой сужается. При таком положении дел было глупо покидать людное место и отправляться в опасный путь. Но это только с одной стороны! С другой же – еще более глупым и по-детски нелепым поступком могло стать его ожидание утра в воровском притоне.
Дичь на охоте всегда бежит: иногда на свободу, а иногда и в расставленные охотниками силки. Ей не остается ничего иного, как двигаться по возможности быстро и путая след – ведь встревоживший ее охотник не будет просто любоваться красотой шкуры, а вскинет лук и выстрелит. Еще неизвестно, как бы повели себя темные личности, отдыхавшие в «Последнем приюте», когда вернулся бы Грабл с дюжиной внешне почти не отличимых от обычных людей кровососов за спиной? Кстати, роль самого дельца в этом деле для Дарка оставалась загадкой. Почему вампиры увели хозяина подвала с собой и почему он послал служанку отпереть дверь? Сделал ли он это тайно от своих то ли союзников, то ли хозяев, или с их ведома и указания? Не менее интересовал моррона и вопрос, вернется ли Грабл в свои владения к утру и сможет ли он, Дарк Аламез, расспросить перехитрившего самого себя дельца, ввязавшегося в игру, которая была выше его примитивного, торгашеского понимания.
В любом случае моррон собирался еще раз наведаться в «Последний приют», но только днем и основательно, возможно с пристрастием, допросить торговца. Но пока ему нужно было выполнить куда более важную задачу: добраться до «Хромого капрала» и остаться при этом не только живым, но и способным действовать, то есть без тяжелых ранений и в не запачканной кровью одежде.
Кстати, о действиях… Аламез был пока на взводе, поскольку чувствовал рядом опасность, но стоило лишь добраться до тихого уголка, как на него тут же навалилась бы усталость. О теле нужно заботиться, телу нужно давать отдых, тем более после того, как это тело практически заново собрало само себя. И если его владелец настолько глуп, что не понимает этого явного факта, тело все равно, рано или поздно, возьмет свое, притом не спрашивая разрешения и вне зависимости от того, насколько удачно выбран момент. Дарк осознавал эту незыблемую истину жизни и поэтому собирался, как только окажется в своей маленькой, уютной комнатушке, тут же лечь спать. К сожалению, дела не позволяли отдыхать слишком долго, ведь глупо впустую тратить большую часть дня, когда его враги, вампиры, весьма ограничены в возможностях действовать и не показываются на открытых пространствах, в особенности если день выдастся солнечным. Однако сон до полудня моррону не повредил бы, тем более что опасность проспать дольше ему не грозила. Гостиничные слуги для того и существовали, чтобы будить постояльцев в нужное время, а не для того, чтобы развлекать их, выклянчивая себе в карман жалкую мелочь.
