– Очень интересно, – подняв брови, выдохнул Зяблик.
Он выдвинул ящик стола, достал оттуда пластиковый пакет, в котором лежал нож, и показал его Симонову.
– Узнаете вещицу?
Симонов прищурился.
– Нож. Модель «Скорпион». Выпускается компанией «Рапира» с прошлого года. Я коллекционирую холодное оружие, но такого у меня не было.
– Ножа не было, – сказал Зяблик. – В руках никогда не держали. Но на нем есть ваши отпечатки пальцев.
– Мои? – удивился Симонов.
– Ваши. Но не это самое удивительное. Самое удивительное, что этим ножом два месяца назад убит Мамаев.
– Кто это?
– Модельер. Заодно контролировал весь модный импорт, который можно было купить в Москве.
– А-а… – вспомнил Симонов. – Видел в новостях. Постойте! Вы что, хотите сказать, что я его убил? Да я в глаза не видел этого вашего… Мамаева. Никогда о нем не слышал. И уж тем более мы вместе не играли. Я пользуюсь услугами солидной фирмы. Непременное условие – никаких игроков с судимостью, даже с отдаленным касательством к криминалу. Кто-то когда проиграет – матерится, а кто-то потом отомстить пытается.
– Верю. Только этот случай к Видениям отношения не имеет. Мамаева просто зарезали, без помощи иллюзий, когда он в боулинге решил зайти в мужскую комнату. По-маленькому.
– Бред. Вы теперь что, на меня все убийства повесите?
– Только те эпизоды, в которых на орудии убийства остались ваши отпечатки.
– Повторяю, я коллекционирую холодное оружие, это правда. Но в игре всегда пользуюсь огнестрельным. Можете проверить в Видениях.
– Проверим. Но вы меня не поняли. Это убийство не имеет отношения к игре. Но имеет отношение к вам. Сосредоточьтесь. Я вам говорю о том, что на ноже, которым убили человека, обнаружены ваши отпечатки пальцев. И у меня есть информация, что такой нож был у вас в коллекции, – блефовал Зяблик. – Больше того, вас видели в боулинге за несколько дней до убийства.
– Ерунда какая-то, – подняв брови, пробормотал Петр Анисимович. – Ну… Я припоминаю, однажды подумывал купить «Скорпион» от «Рапиры». Приценивался пару раз. Но так и не купил. Мне показалось, что с эстетической точки зрения он слабоват.
– «Рапира», «Скорпион»… русским языком можете выражаться? – попросил следователь.
– «Рапира» – это фирма-производитель, – напомнил Симонов. – «Скорпион» – модель ножа. Как-то я присматривал себе нож в магазине на Новокузнецкой. Пересмотрел десятка два. Но ни один не подошел. То тяжеловат, то плохо сбалансирован, то в руке плохо лежит. «Скорпион» плохо ложился в руку. Рукоятка у него какая-то неудобная. Посмотрел, повертел в руках и вернул продавцу. В тот день я вообще ничего не купил.
Допрос продолжался полтора часа. Заблик раз за разом задавал одни и те же вопросы, Симонов терпеливо отвечал на них. Иногда он злился, но старался не показывать этого. Ведь он действительно влип. Он убил человека. Объяснения можно придумывать любые, только кто поверит? А вот в то, что он в присутствии нескольких десятков свидетелей стрелял в известного адвоката, судья и присяжные поверят запросто. Потому что так было на самом деле.
После допроса Симонова Зяблик пошел к начальнику отдела особо тяжких преступлений Коневу. Тот сидел за своим столом и сортировал бумаги. Что-то перекладывалось с одного края стола на другой, что-то отправлялось на пластиковый лоток. А что-то он просто рвал в клочья и выбрасывал в корзину. Со временем практически на любом рабочем столе собирается много мусора. Что-то оставлялось на всякий случай, что-то было заказано как справка, но ее срок действия давно истек, а что-то было записано в виде коротких заметок на всякий случай, чтобы не забыть. Но потом приходит минута, и все лишнее летит в корзину.
– Свободен?
– На клеточном уровне я очень занят, – ответил Конев, не отрываясь от своей работы, и спросил: – Ну что, расколол злодея?
– Почти, – ответил Зяблик, садясь на стул.
– Дожимай. Конец месяца, мне через два дня в мэрию на доклад ехать. Дело звонкое будет.
– Дело действительно получается поинтереснее, чем можно было предположить.
– Излагай, – разрывая схему предполагаемого передвижения киллера, проходившего по одному прошлогоднему эпизоду, сказал Конев. – Только покороче.
– Представь себе. Есть человек, который коллекционирует холодное оружие. Ножи, стилеты, кинжалы. Время от времени он неизбежно заходит в магазины, торгующие холодняком. Что-то покупает, к чему-то приценивается, но не берет. Цена высока, игрушка не устраивает с эстетической точки зрения.
Павел Петрович оторвался от бумаг и внимательно посмотрел на следователя.
– Приходит такой вот коллекционер в очередной магазин, – продолжил Зяблик, – начинает выбирать себе новый экземпляр для коллекции. Не выбрал. Или выбрал, но, пока выбирал, перелапал десяток экземпляров. А может, и сразу нашел, что по душе, но только, пока доставал из кармана кредитку, продавец подсунул ему другой экземпляр той же модели.
– А с его отпечатками припрятал для себя, – продолжил Павел Петрович мысль следователя. – Или перепродал. За покупателем ножа проследили, узнали про него все, а потом подставили.
– Теперь понятно, почему ты начальник отдела, – сказал Зяблик. – По одной букве отгадываешь предложение. Только продавец может быть не в деле. Ты посмотрел, но не взял. А я стою за твоей спиной, говорю продавцу, не убирайте, дайте гляну. И кто обратит внимание, что я в перчатках? Ножичек мне нравится, и я его беру. А пальчики на нем твои.
– Допустим. – Павел Петрович опустил глаза и продолжил разбирать бумаги. – Но тебе со своим пионером эту версию не потянуть. Нужно еще человек десять, чтобы проверить всех продавцов магазинов. Кстати, если все так и было на самом деле, то, черт возьми, красиво задумано. А что по сегодняшнему убийству?
– Смысл, в общем-то, тот же, только исполнение другое. Подозреваемый играл в Видениях в «Городского охотника». Обычный квест-стрелялка. Загадки, ключи, подсказки. Перед тем как выйти на жертву, нужно найти оружие. Он нашел. Только вместо виртуального «Стечкина» ему подложили настоящий. Качество сегодняшних видений сам знаешь. Почти абсолютная реальность. Цвет, вкус, запах, вес. Он до последнего был уверен, что все это игра. Даже когда отдачу от выстрелов чувствовал, вдыхал запах пороховых газов. И, со слов очевидцев, искренне удивился, когда на него навалились охранники.
– Допустим, – снова согласился Павел Петрович. – Все бы можно списать на подставу, но… он у нас в розыске по еще одному убийству. И в этом эпизоде он сам на жертву вышел. Понимаешь? Без Видений, в реале. И, насколько я могу догадаться, не может сказать, где был во время убийства. Никто его алиби подтвердить не может. А свидетели, наоборот, видели похожего субъекта, околачивавшегося во дворе дома жертвы, у офиса, в боулинге. И как финальный аккорд – запись с камер наблюдения.
