Когда он подготавливал плот, то думал, что будет им управлять. Для того и весло приготовил, а якорь взял на тот случай, если течение погонит его к суше с толпой заражённых. Но стоило ему расположиться на тёплой ребристой пластиковой поверхности, как он понял: сил у него хватит только на то, чтобы лечь и не шевелиться.
- Да и ладно, – пробормотал он, отталкиваясь от островка. – Улей не выдаст – рубер не сожрёт. Буду спать и плыть…
И отключился.
В себя Гранит пришёл от холода и боли в руке. Открыв глаза, он заворочался и… рухнул в воду. На его счастье глубина здесь оказалась небольшая, чуть-чуть выше колена и это вместе со слоем ила.
- М-м-м, - замычал он, стиснув зубы, чтобы не орать от боли в раненой руке, на которую он упал. – Черт, да твою ж…
В глазах ещё сверкали искры от вспышки боли, когда он сумел встать на колени и опереться на край плота. Скрипя зубами и часто дыша, он просидел так не меньше пяти минут, приходя в себя. Затем умыл лицо от донной грязи, в которой уляпался, медленно встал на ноги и огляделся.
Его плот прибило к берегу, заросшему камышом и рогозом, за ними, там, где было более сухо, разрослись ивы. В этой стене зелени не было ни единой прорехи и вполне могло быть, что она тянулась вглубь на сотни метров. Противоположный берег был высоким, крутым и чистым, без камыша. Метрах в тридцати от воды раскинулся светлый бор. В его центре виднелись крыши коттеджей и макушки столбов линии электропередач. Очнись Гранит чуть-чуть позже, когда на окрестности легла бы темнота, то он не увидел бы ничего, кроме деревьев.
«Плыть или не плыть, вот в чём вопрос? - подумал Гранит, рассматривая посёлок на другом берегу. И тут же, словно ответом от подсознания ему кольнула в виски острая боль и накатила тошнота. – Значит, плыть».
В посёлке, возможно, получится отыскать продукты и спиртное, чтобы подкрепиться и навести живчик. Фляжка-то со спиртом уже показала дно, а фляжка с живчиком вот-вот покажет. Когда трейсер комплектовал «сухарку», то совсем не думал, что ему понадобится огромное количество споранового раствора из-за тяжелого ранения. Объёма крошечной фляжки должно было хватить на три-четыре дня при обычном потреблении. К сожалению, встреча с руберами слишком дорого стоила иммунному для его здоровья, отсюда и чрезвычайный перерасход эликсира.
Когда он стал направлять плот в сторону соседнего берега, то заметил, что якорь был сброшен недалеко от зарослей камыша и крепко держал плавательное средство. Из-за этого течение прибило плот к берегу. Случайно это вышло или Гранит в полусумрачном состоянии сам остановил плот – он не мог вспомнить. А вот весла не оказалось, что весьма затруднило путь через реку. Получилось сойти на противоположном берегу чуть ли не в километре от посёлка и возвращаться назад пешком. Плот он затащил на берег и слегка забросал водорослями, которых насобирал вдоль берега. На хорошую маскировку у него не хватало сил. Оставалось только надеяться, что скоро вечер, а затем ночь скроет плот от посторонних взглядов.
В чём ему повезло, так это в местности. Идти по сосновому лесу даже поздним вечером было легко и безопасно. Толстый слой хвои заглушал шаги, а простор и отсутствие подлеска позволял более-менее видеть окружающую картину.
Из бора Гранит вышел на хорошую асфальтированную дорогу. Покрытие было, что называется, зеркало. Ни волн, ни перепадов в высоте, ни трещин, ни заплаток, ни тем более ям. Трейсеру было довольно непривычно видеть такую дорогу. Мало того, на ней имелась свежая аккуратная разметка, висели новенькие знаки на выкрашенных трубах.
- Никак из другого царства-государства кластер принесло, - пробормотал он, не забывая усиленно крутить головой по сторонам. – Например, Московского. Наверное, какой-нибудь закрытый посёлок для воротил бизнеса.
Справа от дороги расположился, собственно, сам посёлок. Он был обнесён кирпичной стеной, которую мастера поверху украсили металлическими декорациями в виде лиан с цветами и виноградных лоз. Днём всё это должно смотреться очень привлекательно. Пространство между дорогой и стеной было ухоженным, там росла газонная травка, имелись невысокие ёлочки высотой по грудь трейсеру и стелились вроде бы кусты можжевельника.
Ещё на заборе торчали в большом количестве фонари, стилизованные под старинные газовые, но сейчас они не светились.
Что немного напрягало Гранита, так это тишина, ему прямо так и хотелось сказать – могильная, но боялся накликать беду, и потому даже в мыслях молчал. По всем признакам кластер с посёлком перезагрузился сравнительно недавно. Может, неделю, максимум две назад. Здесь ещё должны были оставаться заражённые или их следы. Но почему-то ничего подобного не наблюдалось. Но не мог же посёлок быть пустым на момент загрузки?
«Или опять недавно построенный, но ещё не заселённый, как тот на черноте с барбосами-лотерейщиками?», - предположил он про себя.
Послушав и посмотрев со стороны на посёлок, гранит решил двигаться на его территорию. И тут он столкнулся с проблемой: высокий забор стал непреодолимой преградой. Пришлось ему впервые за последние два дня воспользоваться своим даром. Как он и опасался, применение сверхпособности стоило ему дорого. Головная боль и тошнота усилились, появилось головокружение. Пришлось несколько минут простоять под стеной, ожидая, когда приступ пройдёт.
И вновь его напрягла тишина вокруг. Когда он стоял на дороге, то что-то можно было ещё списать на высокие кирпичные стены, которые могли заглушать звуки.
«Как на кладбище, тьфу-тьфу-тьфу», - он суеверно поплевал в мыслях, гоня прочь неуместную мысль.
Как и снаружи, внутри тоже имелась полоска газона у стены, только в разы уже и без ёлок, только можжевельник и что-то похожее на низкорослые кусты роз. Потом дорога, достаточная для того, чтобы разъехались две легковых машины. Опять полоска газона и только после этого начиналась граница участков, к каждому из которых шёл заезд от главной дороги. Стоит ещё сказать, что здесь дорожное покрытие было не из банального асфальта, как за стенами, а брусчатка.
Коттеджи были одноэтажными, с верандами и большим количеством остекления. А ещё все они оказались похожи друг на друга, как две капли воды. Отличались только оформлением крошечной придомовой территории. Да и то, оформление это заключалось в наличии или отсутствии гамаков, зоны барбекю, шезлонгов и садовой мебели. Все участки отделялись друг от друга узкой и невысокой живой изгородью или не меньшим по высоте заборчиком из крашеной сетки.
Гранит не пожалел нескольких минут, чтобы пройти по улице и осмотреть коттеджи снаружи. И нигде не нашёл следов пребывания людей, не увидел машин под навесами из поликарбоната. Но если судить по тем же растениям, то коттедж точно не месяц назад построили. Кто-то должен был купить даже в том случае, если цену на них задрали до неба.
Потом ему пришла в голову мысль, что толстосумы могли отвергнуть дома рядом со стеной, с дорогой, по факту, и приобрели недвижимость в глубине посёлка. Проверять это он не стал – сил уже почти не осталось. И поэтому он прошёл сквозь входную дверь ближайшего коттеджа, после чего рядом с ней растянулся на холодном полу, морщась от стука молоточков, принявшихся особенно активно долбить изнутри черепную коробку. От приступа помогли несколько глотков живчика, оставленных во фляге специально на такой случай, когда придётся использовать свой дар.
Придя в себя, он отправился изучать внутренние помещения. Нашёл просторный санузел, кухню, которая была как бы не больше, чем комната в его квартире из прежней жизни, две спальни и гостиную. В последней одна стена оказалась полностью сделанной из стекла и имела раздвижные двери для выхода на улицу. Метрах в семи от неё стоял большой каркасный бассейн. Внутри же в центре комнаты слева от стеклянной стены стоял огромный диван в виде полумесяца, обшитый светлой кожей или качественным её заменителем. Перед диваном стоял овальный стеклянный столик размерами ему под стать. Напротив него на стене расположилась гигантская видеопанель. Размер её был таков, что если трейсер максимально разведёт руки в стороны, то с трудом коснётся кончиками пальцев боковин. Стояли какие-то фигурки, кувшинчики и вазы, фоторамки на полках и тумбочках, но почему-то они не создавали ощущения уюта. Будто, декорации какие-то, как металлические лианы на кирпичном заборе.
