— Мы даже не знаем куда ведет этот путь…
— Потенциально? Да хоть куда! Это может быть телепортация в тюремные кресты, а может в соседний город хозяев планеты… а может и на наши планеты, Панасий! Тут все упирается в мощности и знание адреса.
— Это… надежда… да?
— Да — опять кивнул я своему искаженному отражению — Да…
— Что ж…
— Прекращайте дурное киношное преследование — вздохнул я, дергая рычаг — Обговорите все. И дайте мне знать ровно через двенадцать часов — я буду в машине ждать сеанса связи.
— Хорошо.
— Уверен, Панасий? Давай не будем превращаться в дешевых шпионов. Я хочу играть честно. И я предлагаю равноправие. Ведь восстанавливать что-то лучше сообща. Как и встречать врага…
— Врага?
— Если у нас получится оживить древнюю штуку… кто знает… может в один черный день сквозь него придет отряд чертуров — глухо рассмеялся и передернул плечами, вспомнив тихо шагающую по моему кресту фигуру в скафандре — Кто знает…
— Кто знает — эхом отозвался старик — Да…
— Других предложений не будет, Панасий. Либо вместе — либо никак. Ни земляне, ни луковианцы не заслужили чести обладать подобным открытием в одиночку. Мои условия для вас такие же как и для своих. Никаких отличий. Пятьдесят на пятьдесят.
— Через двенадцать часов, Охотник. И спасибо за честность.
— Через двенадцать часов — улыбнулся я — И спасибо за угощение.
Повернув машину, я остановился и глянул в боковые стекла. Преследующий меня вездеход трижды моргнул светом, развернулся и пошел обратно по собственному следу. Глянув в другую сторону — где на снегу виднелись бугры недавно упавших тюремных крестов, я сунул в рот еще одну мясную полоску и замер в кресле, глядя вверх — прямо надо мной в стылом тумане летели по кругу огоньки крестов с открытыми кокпитами. Вечный круговорот продолжается…
***
Апостол встретил меня объятиями схожими по крепости с медвежьими. Я ответил тем же, искренне радуясь возвращению. А ведь вот так раньше родичи и встречали вернувшихся из леса охотников — большой искренней радостью. От леса всего можно было ожидать… особенно в старые времена, когда снаряжение по нынешним меркам было примитивно и уж точно нельзя было вызвать спасателей на вертолетах, если заплутаешь, сломаешь ногу или попадешь в иную беду.
В наше время эти радостные встречи почти исчезли… А чего тут лишний раз эмоции источать, когда все давно уже превратилось в рутинную и даже скучную поездку на мощных квадроциклах с прицепом по истерзанным лесным тропам? Это и неплохо — ни к чему каждый раз жизнью рисковать. И в старину охотники не ради драйва в угрюмый лес совались. Их гнала необходимость.
Я медленно моргнул, задумавшись над этими мыслями — ведь я уже размышлял об этом? Или нет? Или все же да, но не здесь, а там — в том мире, то есть считай в прошлой жизни, к которой вряд ли удастся вернуться.
А хочется ли? После пережитых мной всех злоключений и нешуточных опасностей… хочется?
Мой ответ оставался все столь же твердым и уверенным — нет, не хочется мне назад.
— Ну как?! — как всегда Андрей не скрывал нетерпения, ожидая моего рассказа.
— Писем не будет — с огорчением вздохнул я и, стянув откровенно воняющий свитер, добавил — Пока что…
— Не сладилось что? — в его глазах зажглась тревога.
Хорошая тревога — переживание за меня, а не боязнь за собственную шкуру.
— В гостях-то? Ну… слаживалось… да я все подпортил слегка — рассмеялся я — Все расскажу. Угостишь завтраком?
Время семь утра. Я не спал уже больше суток, но пока почему-то и не хотел, хотя знал, что стоит мне сытно поесть, слегка выпить и чутка душевно размякнуть… и я мгновенно и надолго отключусь. Поэтому я не стал дожидаться ужина и принялся выкладывать обо всем, что со мной случилось за эти дни. И чем дальше продвигался мой рассказ, тем сильнее расширялись глаза Апостола.
Еще бы…
Мертвый город чужих нависший над обрывом. Заброшенное стылое бомбоубежище могильник. Зал телепортации. Украденный — ну или взятый по праву — источник энергии. Бегство из луковианского убежища. Погоня по льдам…
— А если бы догнали? — этот вопрос Андрей задал уже со своей кухонки, где взялся за сковороду — Старики на вездеходе… хе… и звучит-то смешно… Но будоражит! Как-то в песне? Погоня, погоня, погоня!..
— Старики на вездеходе — с куда менее веселым смешком повторил я и пожал плечами — Не знаю. Но в таких случаях возраст не недостаток. Стрелять каждый умеет.
— А как бы они тебя достали?
— В стальном вездеходе?
— Ну да. Это ж считай танк, правильно? На таран идти? Рискованно. Это как морской навал — не угадаешь чем закончится. Опять же возраст пилотов такой же как у меня — дряхлый, сыпучий и не слишком везучий. Любой рывок может ой как плохо сказаться — организмы то у нас изношены.
— Про возраст ты зря.
— Я ж по фактам — мы тут все дряхлые и сыпучие. А то до везения… забыл куда мы все угодили?
— Какое везение?
— Ну при таране, как при любом маневре, ведь либо умение надо, либо везение на котором все дурные и выезжают порой без царапинки там, где остальные шеи ломают.
— Ну…
— А какое у нас везение, если мы все тут оказались? — Андрей развел руками и присел — Хопаньки! Все как есть неудачники!
— Ну может и так — согласился я. И, хотя я вспомнил о недавно полученной, но никем не проверенной информации, я пока промолчал, а Андрей продолжил развивать тему:
— Таран слишком опасен. Разве что пушка у них какая есть…
— Думал об этом — признался я — С пушкой на медведей охотиться куда безопасней и куда логичней — их воробьями не назвать. Хотя я почему-то в первую очередь представил себе что-то вроде… к-хм…
— Ну?
— Гарпуна — развел я руками.
— А чего мялся с ответом? — удивился Апостол и тут же догадался — О… Ахав Гарпунер?
— Ну да. По ассоциации. Не хотел напоминать о нем.
— Да тут не забудешь — вздохнул Апостол — Так… А вездеход тогда — небольшое китобойное судно?
— Угу.
— Китобои на гусеницах…. Медвебои тогда уж! Или чудищабои…
— Монстробои? Монстроколы?
— Эк ты современно завернул… Ну!.. Давай уж показывай. Я созрел и готов увидеть яблоко раздора — Андрей демонстративно потер ладонь о ладонь и приглашающе зашевелил пальцами — Удиви отшельника.
— Так нечем особо удивлять — развел я руками и нагнулся к лежащему на полу рюкзаку — Многого не жди.
— Как это «многого не жди»? — старик удивленно приподнял брови — Ты ж вон как описал это чудо! Стеклянная колба, пляшущий огонек, резной металлл…
— Как раз резной металл в наличии — фыркнул я и со стуком опустил на стол «предохранитель» — Вот. Любуйся. А я мыться пошел…
— Вот это вещь!
— Да обычная — я повторил свое фырканье, когда с оханьем стянул с торса прилипшую футболку — Вот черт…
— Что там? — без малейшего стеснения Андрей заглянул в закуток и с тревогой присвистнул — Эк тебя… натер!
— Еще как натер — согласился я, подняв руки от саднящих подмышек и ребер — И ведь даже не заметил.
От нижней части подмышек и дальше вниз по ребрам красовались длинные красные пятна, что начали немилосердно жечь как только я необдуманно оторвал от них заскорузлую ткань футболки. Многократно пропотелая, а затем пару раз промерзшая и превратившаяся в мелкую наждачку ткань буквально стерла с меня кожу в этих местах. А еще синяки — я насчитал три реально крупных кровоподтека спереди и россыпь мелких. Зашедший мне за спину Андрей насчитал еще шесть, не считая мелочь, при этом добавив, что синяки настолько крупные, что буквально сливаются. Только в этот момент, стоя в глубокой нерешительности перед душем, понимая, насколько больно мне будет хотя бы в первые секунды, я начал вспоминать все те разы, когда поскальзывался, падал, налетал плечами и спиной на углы, на столы, на лавки и даже на выставленные промерзлые конечности мертвых людей… или на головы… уверен, что вот этот синяк у меня под сердцем оставила макушка удивительно красиво умершей девушки, превратившейся в задумчивую статую у одного из перекрестка. Налетев на нее, я сбил снежный покров, поднялся и опять упал, с силой ударившись. Было больно — несмотря на многослойную тканевую и меховую защиту. Но в тот момент я был настолько поглощен изучением чужого бомбоубежища, что не обратил на это внимания…
