Понятно, почему ей так долго вдалбливали описание предстоящего пути. Астра миновала последний в ряду дом, с резными наличниками и коньком на крытой железным листом крыше. Дальше надо было свернуть с основной дороги на грунтовую, накатанную до каменной твёрдости, и пройти по ней до развилки.
Грунтовая дорога шла между засаженным горошком полем, и узким рядом тополей. Лесопосадку от дороги отделяла полоска пыльной травы. В траве возились воробьи, упитанные шмели карабкались по головкам розовых кашек.
Шумели под ветром тополя лесопосадки. Ветер поднимал с утрамбованной колеи невесомую пыль и гнал через дорогу, роняя белёсый осадок на обочину. Астра поправила платок. Ей хотелось снять убогую тряпку, но Дуняша порядочно напугала её клещами, здоровыми, как кони, только и ждущими случая попить кровушки.
Тополя кончились, и какое-то время Астра шла по открытому пространству, обдуваемая ветерком. Мелкие пташки пищали, гоняясь за невидимыми мушками. Прямо перед ней через дорогу пронеслась массивная стрекоза, сверкнув металлическо-синим, похожим на игрушечный вертолёт, телом, и упала на головку цветка. Цветок закачался.
Теперь сбоку шли густые заросли орешника, за которыми вперемежку торчали серые и коричневые древесные стволы. Астре эта ботаника уже казалась лесом, хотя Дуняша, давая инструкции, снисходительно фыркнув, сказала: «Пройдёшь вдоль лесополосы».
Вдоль полосы надо было пройти до поворота. «Не пропустишь, там столб бетонный, сразу видно». Как будто все столбы не похожи друг на друга. Прямо перед ней возник рой мелких мошек, заклубился облаком. Она прошла сквозь тучу озабоченных зелёных тварей, отплёвываясь и выковыривая из уголка глаза зарвавшуюся мелочь.
Бетонный столб торчал у дороги, как исхудавшая Пизанская башня. Такой же наклонный и вычурный. На этом сходство заканчивалось. По красоте и художественной ценности башня выигрывала по всем очкам. Хотя к древности могли быть вопросы. Из выщербленного каким-то давним ударом бетонного бока торчали ржавые металлические прутья, загнутые неведомой силой.
Вот он, поворот. Лесополоса повернулась боком, кусты орешника исчезли, и к краю дороги подступили деревья. Отделённые от колеи пыльной травой обочины, шелестели зелёными верхушками берёзы. Их было много. Астра попыталась вглядеться внутрь, но ничего нельзя было увидеть дальше нескольких шагов сквозь белые, в чёрных поперечинах, шершавые стволы. Там была только густая, стелющаяся вокруг деревьев трава и торчащие из зелёного ковра головки сиреневых и жёлтых цветов. Так, теперь немного пройти, и можно сворачивать в лес. Вот она, тропинка.
Астра шагнула на утоптанную полоску земли и двинулась по ней, прямо в бело-чёрную изгородь. Вблизи лес оказался совсем не таким густым. Берёзки расступились. Длинные стебли травы мягко стелились под ноги, сверху падали лучи солнца и светились на листьях земляники. «Пройдёшь через рощу» — запищал в голове надоедливым комаром голосок Дуняши, — «там будет сушняк». Гадая, почему её вдруг должен настигнуть сушняк на выходе из берёзовой рощи, Астра пошла дальше, стараясь держаться рядом с тропинкой. Шагать по траве оказалось гораздо приятнее, чем по утоптанной земле. Астра принялась насвистывать, потом затянула в голос: «Твои красивые глазёнки… меня достали до печёнки-и-и!» Под песню шагалось весело, она подобрала с травы сухую ветку, и принялась колотить по белым стволам в такт, при слове «дружок» ударяя посильнее. С ветки летели ошмётки коры и мелкие кусочки дерева, трава шуршала, лесной воздух кружил голову. Она вдруг осознала, что в песню вмешался посторонний голос. Астра остановилась. Впереди был просвет. Там роща заканчивалась, и тропинка сливалась с дорогой. А рядом, на чёрной полоске утоптанной земли, стояли и смотрели на неё трое парней. В ушах ещё звучал, затихая тонкий, визгливый голосок, передразнивший слова припева: «…красивые глазёнки!»
Трое парней, один тощий, высокий, шея и подбородок в крупных лиловых прыщах. Двое поменьше, один вообще ниже Астры, почти мальчишки. И в глазах ни капли романтизма. Томительные пару секунд они молча глядели на Астру, а Астра смотрела на них. Совершенно отчётливо она поняла, что сейчас будет. Люди, сочиняющие законы о пределах необходимой самообороны, не попадали в ситуации, когда ясно как день, что сейчас тобой пополнится число жертв убийц и насильников.
Прыщавый ухмыльнулся, и внезапно вытянув руку, цапнул Астру за левую грудь.
— Большая? — кратко спросил он, не требуя ответа.
Астра вышла из оцепенения. Мгновенно развернувшись, бросилась прочь. По коже курточки царапнули, не зацепившись, чужие пальцы. Не оглядываясь, она бежала, путаясь в лохмах спутанной травы и запинаясь о сухие ветки. Летели в стороны обломки сыроежек. Сзади топали, свистели и выкрикивали разные слова. Преследователи не слишком торопились. Очевидно, им были здесь знакомы каждая тропка и полянка, а добыча казалась лёгкой. Можно было дать ей побегать и устать.
Берёзовая роща оборвалась внезапно, словно отрезанная. Прямо перед Астрой торчали ветки дикой малины. За малиной стояли сосны. За соснами был непроглядный лесной мрак. Астра развела руками первые ветки и полезла прямо через кусты. Острые шипы цеплялись за штаны, царапали кожаные рукава курточки. Тонкие ветки гнулись и шуршали, сверху сыпались засохшие ягоды и древесные клопы. Благословляя плотно обмотанный вокруг головы и шеи Дуняшин платок, Астра упрямо ломилась к возвышавшимся впереди соснам. Крики преследователей стали глуше, разошлись в стороны, словно её решили зажать с трёх сторон. Торопясь не дать себя окружить, Астра отчаянным рывком пролезла через особенно густой куст и покачнулась, едва не упав обратно в колючки. Перед ней высилась груда сухих веток, поднимаясь почти до пояса. Внушительная бурая масса, словно скошенная невидимой косой огромных размеров, тянулась вдоль кустов, отделяя колючим валом дикую малину от сосняка.
Астра оглянулась. Полоса сухих, поломанных веток, тянулась в стороны, насколько хватало глаз. Опять засвистели сбоку, ломающийся мальчишечий голос крикнул:
— Правее бери! Там она!
Астра полезла через завал. Ветки хрустели и проваливались под её весом. Затрещали штанишки, платок пополз на глаза, пропотевшая куртка тёрла под мышками. Вот он какой — «сушняк». С трудом вытаскивая ноги, хватаясь за торчащие ветки, она миновала верхушку вала. Под кроссовкой хрустнуло, обломилось. Она провалилась по колено, шагнула ещё и провалилась опять. Всхлипнув, взялась за торчащий перед ней суковатый обломок. Подтянулась, упав животом на ворох веток, вытянула ноги, едва не потеряв кроссовки. На четвереньках, разодрав колени, сползла с кучи сушняка и свалилась на траву. Прямо над ней поднималось из земли массивное тело дерева. Она повела взглядом вверх, по сужающемуся на немыслимой высоте стволу. Где-то там, наверху торчали ветки, опушённые густой щёточкой тёмно-зелёных иголок.
Цепляясь за шершавый ствол, Астра поднялась на ноги. Приглушённый кустами, донёсся прерывистый свист. Там что-то кричали, слов было не разобрать, но она и не собиралась слушать. Подтянув штанишки, со всхлипом втянула воздух и побежала прочь от зарослей малины, в спасительную темноту.
В сосновом лесу было прохладно. И тихо. Астра бежала, пока уставшие ноги не стали подгибаться. Разношенные кроссовки тяжело взрывали толстый слой прошлогодней хвои. Крики больше не повторялись, и Астра уже не вертела головой в испуге на каждый шорох. Надо просто пройти подальше, вдоль дороги, что смутно белеет сбоку сквозь деревья. Может быть, этим малолеткам надоест за ней бегать, и они пойдут искать других развлечений.
Сзади хрустнула ветка, что-то стукнуло, она с бешено колотящимся сердцем кинулась в глубину леса. Присела за жидкий кустик и поглядела сквозь листья назад. Там никого не было, только по дереву, шурша лапками, перемещалась крупная серо-чёрная птица с красной шапочкой на вытянутой головке. Астра поднялась на ноги. Коленки противно дрожали. Только сейчас она заметила, что потеряла корзинку.
