буду долго, последовательно и непримиримо. Никто и никогда не имеет права подымать голос на мою женщину и отчитывать ее как пионерку, лишившуюся девственности в лагере вблизи пионерского костра, распевая песню про товарища Ленина, смотря на его неунывающий и лоснящийся от гипса бюст.
— Я ни хатта не поняла из того, что ты сказал, — призналась Ар’алани, прижавшись головой к моей груди. — Но чувствую, что ты хочешь мне помочь. Прости, что так повела себя. Надо было сказать раньше, но я боялась, что мои семейные передряги оттолкнут тебя от меня или как-то извратят наши отношения…
— Куда уж больше-то извращать? — усмехнулся я. Алани легонько стукнула меня в грудь. — Неясно только, зачем ты столько времени избегала разговора со мной.
— Знал бы ты, как мне страшно признаваться в своих промахах, — прошептала она. — Я все жду, что от меня отвернутся, изгонят, проклянут за любой мой промах…
— Малыш, — я поцеловал ее в прическу, втянув носом легкий запах полевых цветов. Божественный у нее парфюм. — Ты угандошила целую боевую группу у Тайтона, довела эскадру «Призрак Императора» до состояния чудом летающего мусора и под твоим командованием был утрачен не один штурмовой корпус…
— Не слишком ободряет, знаешь ли, — шумно сглотнула Ар’алани.
— Но ты же все еще на борту моего флагмана, — напомнил я. — Ты — часть любимых мной женщин, а сама знаешь — в гареме нет никого просто для галочки. Пусть и не все в нем появились по моему желанию, но каждую из вас я люблю по-своему, — кажется, это тоже какое-то расстройство психики. Но кто отважится мне провести экспертизу на предмет адекватности? — И никогда не перестану любить.
— Уверен? — она отрешилась от меня, заглянув прямо в глаза.
— Абсолютно, — твердо заявил я. — А что, есть повод сомневаться в моих словах?
— Нет, просто…
— Алани!
— Я договорилась с одним чиссом-генетиком, чтобы он обследовал девушек из гарема, установив, способны ли они зачать от тебя или нет, — облизнула губы Ар’алани. — Я говорю про тех, кто способен это сделать биологически, конечно…
— Вы опять своим шабашем творите какую-то херню за моей спиной? — тяжело вздохнул я.
— Не то, чтобы, — замялась девушка. — Просто… Ты же знаешь, что у Оли проблемы с зачатием?
— В общих чертах, — понизил температуру голоса я. — Не говори мне, что она хочет забеременеть…
— Когда-нибудь — да, — призналась Ар’алани. — Но я уговорила ее не затягивать с обследованием и лечением. Годы идут и однажды уже может быть поздно…
— Это все, что ты хочешь мне сказать? — спросил я.
— Ну…
— Алани! — с нажимом произнес я. — О проблемах твоей семьи я уже тоже знаю. Ты пойдешь к тому же врачу. И результаты попадут ко мне на стол в первозданном виде. Это ясно?
— Да, — не стала перечить девушка. — Больше никаких секретов?
— Именно, — подтвердил я.
— Тогда мне нужно еще кое в чем признаться, — сокрушенно произнесла она. — Я пригласила маму от твоего имени на встречу с тобой, — девушка отвела глаза в сторону.
— Пороть тебя надо, — вздохнул я. — Ты знаешь два поверья моей родины про женщин и корабли, а также про тещу?
— Нет, но уверена, что ты расскажешь, — произнесла Ар’алани.
— Первое: «Женщина на корабле — это к несчастью», — произнес я. — А второе: «Теща как геморрой — без крови от нее не избавиться».
— Мне все отменить? — спросила моя любимая синенькая женщина. — На это намек?
— Да нет, зови уже, — вздохнул я. — Но после того, как мы закончим свои дела на Коперо. О том, чтобы твой «отец года» тоже поприсутствовал, я позабочусь лично.
— Ты понимаешь, что все закончится грандиозным скандалом? — уточнила Ар’алани.
— А возможно и смертоубийством, — хмыкнул я. — Са’тан’нуруодо или извинится перед тобой, или Второй Правящей семье потребуется новый Патриарх.
* * *
Дарт Вейдер смотрел на то, как на нижнем уровне просторного отсека «Ока Империи», некогда носившего неблагозвучное название «Око Палпатина», скрещиваются алые световые клинки. Шипение и треск наполняли огромное пространство, но он, казалось, не замечал происходящего прямиком перед его глазами.
Настоящими глазами, а не светофильтрами маски.
Здесь, в резиденции Инквизитория, он не считал нужным продолжать поддерживать конспирацию. Здесь нет лишних — только те, кто предан ему.
Лично ему.
Пришлось потрудиться, чтобы заставить дервишей Сеуги принять как должное смену власти. Немалое количество он убил или покалечил, прежде чем их глава присягнул Вейдеру на верность. И сейчас остатки дервишей делали то, что он приказывал им — готовили его Инквизиторов.
Тех, кто пережил бойню, что он учинил здесь прежде.
Тех, кого Палпатин держал в тайне от своего ученика.
Его личных палачей и шпионов.
Но сейчас, когда Дарт Вейдер возглавлял Империю ситов, все они — взрослые и дети — принадлежали только ему. По его приказу они провели чистку в высшем командовании вооруженных сил, обезглавив армию и флот, истребив тех, кто сохранял преданность императору Палпатину.
И сейчас, после подписания унизительного Конкордианского соглашения, Империя ситов, утратив значительную часть своих ресурсов и территории, медленно, но, верно наращивала свои мобилизационные ресурсы.
Вейдер добился полного подчинения арканианцев. Теперь не было необходимости тратить триллионы кредитов для того, чтобы создавать все новых и новых клонов. Миллиард копий разумных каждый месяц. Не только пехотинцы, «трупперы». Клонированию подвергались все лучшие офицеры армии и флота, рабочие верфей. Лишь так Империя ситов могла в кратчайшие сроки восполнить свое отставание в кадровом ресурсе.
Да, приходилось рассортировывать клонов по различным флотам, чтобы до поры до времени не вскрывать свои козыри — разведка Вечной Империи не дремала. Убикторат тоже, но после «внезапной» гибели от рук предателей большинства старший офицеров и оперативников, разведывательная служба Империи ситов откатилась назад на многие годы.
Верил ли он в то, что существует угроза юужань-вонгов? Верил.
