не услышала меня, или сделала вид, что не услышала. Дождавшись, когда челядинки поставили на пол между нами кувшинчики и коробочки, сказала:
— Помнишь, мой отец, предложил тебе отведать своего озарённого мяса?
— Конечно. Я как раз хотел узнать…
— Отведай и ты моего.
Я поднял с пола одну из коробочек с иероглифом рода Карехи и открыл. Квадратный кусочек мяса плавал в блестевшем жиром бульоне.
Положил в рот, разжевал и проглотил. Вкусовой разницы между тем мясом, которым угостил Вакаранга Карехи, и этим я не заметил, такое же пресное. Рядом с Линией Тела появился иероглиф «Угасание», а Внутренний Голос сообщил, что моя Линия Тела стала крепче.
— Творение истинного мастера, — заявил я. — Кстати, насчёт мяса, хотел спросить…
— Ах, Самиран, — снова прервала меня Виви. — Ты застал меня во время большой печали.
— Да?
— Я снова на распутье.
Я понял, что говорить о моих делах Виви не торопилась. Сдался:
— Ну, что за распутье ещё.
— Чем лучше я варю мясо, тем хуже становится на моей душе.
— Почему?
— Я начинаю прозревать, что моё истинное предназначение именно это, а не то, что я себе вообразила. В прошлый раз твои не по годам мудрые речи вдохновили меня на выбор иного Пути. Но в тот день или ты ошибся, или я неправильно тебя поняла.
— Таков… Путь? — осторожно заметил я.
— Ах, опять ты сказал верные слова, но что-то гложет меня изнутри. Все невысказанные «Игры Света», которые я мечтала сотворить, но не смогла, продолжают рваться из меня наружу. Иногда они вырываются и воплощаются.
Догадавшись, к чему она клонит, я сказал:
— Ладно, давай, показывай, что ты там придумала за это время.
Гремя золотом и драгоценными камнями, Виви встала с лежака:
— Только на этот раз будь честен со мною до конца. Если плохо, то так и скажи. Если хорошо, то не преувеличивай и не говори, что невероятно.
— Я буду говорить от всего моего сердца.
Виви спешно сняла с головы пирамидальную шапку, а потом и верхнюю часть своего громоздкого одеяния, словно панцирь от доспехов.
Под панцирем оказалась чёрная сорочка, усеянная серебристыми иероглифами. Так как пуговиц дивианцы не знали, то декольте сорочки закреплялось ремешками и шнурочками. Но не было на Дивии таких ремешков и шнурочков, которые сдержали бы мощь и тяжесть грудей Виви.
Она отстегнула от нижней части одёжной конструкции многочисленные складки обшитой золотыми узорами ткани. Под нею оказалась туника, из которой выпирали пухлые, но одновременно стройные ноги.
Вообще в этом коротком стриптизе было столько интимного, что я даже стал подозревать, что…
— Теперь смотри, — сказала Виви и вышла в пустую часть зала.
✦ ✦ ✦
Но мне не нужно было напоминать — я смотрел не отрываясь. За прошедшее время Виви стала ещё больше и толще, не потеряв соблазнительных форм.
Даже в том, что она несколько нелепо сочетала танцы и «Игру Света», как это делали лучшие актёры сословия Меняющих Смыслы, было что-то одновременно милое и одновременно волнующее. Во многом это ощущение создавалось тем, что её груди при движении колыхались так долго и плавно, будто кто-то специально подталкивал их руками.
Хотелось тоже наложить на них руки и потолкать как следует…
— Ты же смотришь? — напомнила Виви.
Оказалось, что «Игра Света» давно началась, просто я смотрел на Виви, а не на то, что она хотела показать.
Я снова увидел историю о танцующих молодых людях, которые страшно любили друг друга, но им постоянно мешали обстоятельства. То в виде враждующих родителей, запретивших любовникам встречаться. То в виде ревнующих соперников и соперниц, которые решили их отравить. То в виде каких-то наёмников, которые ни с того ни с сего решили убить молодых людей, потому что, ну вы же понимаете, что наёмники — это злодеи без всяких мотивов? Словом «Игра Света» пересказывала всё тот же бесконечный сюжет, который человечество придумывает чуть ли не с времён каменного века.
Сама Виви активно участвовала в действе: танцевала вместе с персонажами или комментировала безмолвные поступки их врагов, поясняя, что именно эти злодеи задумали. А пояснять приходилось много, так как призрачные лицедеи были безмолвными: за всё это время Виви так и не научилась создавать звуки. А показать чувства героев и сюжет через пантомиму или танец у неё не хватало таланта.
Её «Игра Света» была почти такой же, что и в прошлый раз. Разве что стала ещё длиннее и скучнее. Если бы не выдающиеся физические данные Виви, я бы начал зевать, глядя на унылый голографический спектакль.
История дивианских Ромео и Джульетты завершилось предсказуемой смертью героев — взявшись за руки, их призрачные фигуры спрыгнули с вершины Ветролома в грязь.
Виви как бы прыгнула вместе с ними (каменный пол дворца ощутимо вздрогнул) и замерла, распластавшись на ковре.
От танцев она вспотела и тяжело дышала, её неправдоподобно эластичные груди колыхались, как воздушные шары на аэрошоу.
— Ну, как тебе? — спросила она, поднявшись с пола. — Только будь честен.
— Э-э-э, а чем эта «Игра Света» отличается от предыдущей? И тут и там танцуют, а ты поясняешь всё словами.
— Ну, как ты не видишь? В той танцуют вот так, — Виви подпрыгнула, её груди волнительно всколыхнулись под сорочкой. — А в новой игре танцуют вот этак, — Виви наклонилась, выпятив могучий круглый зад, потом отклонилась, снова тряся грудями.
— Всё, теперь вижу, — согласился я. — Но если быть честным, то мне очень не хватило музыки и звуков.
— Мой муж сказал то же самое, — вздохнула Виви.
Забавно, но я совсем забыл о том, что у Виви Карехи был муж. Чтобы увести разговор от обсуждения бездарной «Игры Света», я поспешно спросил:
— А где сейчас твой супруг?
— В Доме Опыта. Он уже стал старшим учеником. Скоро завершит обучение и начнёт работать в Нутре Дивии. Кстати, будет подручным твоего отца.
Виви вернулась на постамент, но не легла, а села на краешек лежака:
— Ты и вправду считаешь, что мне надо улучшить мою «Игру Света» музыкой?
— Да.
— Дабы соединить «Игру Света» и музыку нужно уметь эту самую музыку играть. А я не умею… и уже не научусь, так как времени нет, всё трачу на буйволов и свиней. И мужа.
— Пусть твои лицедеи говорят сами за себя, —
