прокаркал Аким, усевшись на моё плечо.
— Угу, но перед этим к гробовщику заедем, — сказал я, украдкой поглядывая на студента. Тот постоянно оборачивался, дабы посмотреть на Коломейцеву, оставшуюся задумчиво стоять около холма. — Волков, может тебе в бордель сходить? Ты на каждую юбку засматриваешься. Я понимаю, что у тебя возраст такой, поэтому не осуждаю, а даже поощряю.
Ученик слегка смутился, и на его бледных щеках даже румянец появился, но затем он взял себя в руки и невозмутимо спросил:
— Это же была сударыня Коломейцева? Та самая, в которую вы были влюблены?
— Ага. Я имел неосторожность вляпаться в эту розовую жижу, — подтвердил я и взмахом руки показал Бульдогу и Рябому, чтобы они пошустрее шли к броневичку. Охотники послушно ускорились, чавкая грязью, подло пытающейся стянуть ботинки.
— А сейчас между вами что-то есть? — уточнил парень и затаил дыхание.
— Нет. Но я бы на твоём месте не заглядывался на Коломейцеву. Ты её видел? Она же рождена, чтобы сиять своей красотой. А ты… ну, ты сам понимаешь. Даже если ты каким-то чудом найдёшь бабку с приворотным зельем, то отец Коломейцевой никогда не выдаст её за тебя замуж.
— А если я разбогатею и получу титул⁈ — жарко выдохнул студент, вскинув голову.
— Тогда шансы есть. Но надо учесть вот ещё какой момент… Коломейцева в таком возрасте, когда уже пора искать жениха. А пока ты разбогатеешь и получишь титул, пройдут годы. Или у тебя есть способ как-то очень быстро всё это получить?
— Нет, такого способа нет. Пока, по крайней мере, — помрачнел студент и погрузился в тяжёлые думы. И ровно с такой же задумчивой физиономией он проник в рычащий мотором броневик и плюхнулся на сиденье.
Мы с Акимом многозначительно переглянулись, после чего я начал наблюдать за пейзажем, потянувшимся за окном броневика, принявшегося наматывать колёсами грязь, покрывавшую раскисшую дорогу.
Но постепенно дорога становилась суше, поскольку из-за туч неожиданно выглянуло яркое солнце. Оно изо всех сил принялось высушивать землю, уничтожая лужи. Да ещё и ветерок поднялся. Так что, когда наш броневичок приполз в город и остановился около мрачной конторы гробовщика, почва уже заметно просохла.
— Рябой, за мной, — приказал я охотнику, выбираясь из броневичка.
Рябой последовал за мной. И спустя десяток секунд мы вместе проникли в полутёмное нутро просторного зала, где около стен вертикально стояли гробы на любой вкус, цвет и кошелёк: от плохо обработанных сосновых досок до красного дерева, оббитого дорогущим бархатом.
— Ты ж погляди! — ахнул охотник, глядя на гроб, выглядящий особенно дорого и богато. — Даже при жизни в него хочется лечь.
— Наши мастера вкладывают в гробы всё своё мастерство! — звонко проговорил возникший рядом с нами плешивый серокожий дедок с длинным, острым носом. — Вам для кого, благородные судари?
— Для слуги, — проронил я, задумчиво морща лоб. — Что-то без помпезности, но чтобы качественно и достойно.
— Пройдёмте сюда, я вам всё покажу.
И он не обманул меня. Действительно. всё показал. Мне не составило труда выбрать гроб, после чего я его оплатил, а Рябой умудрился на своей узкой спине затащить его в броневичок.
— Фух-х, — выдохнул умаявшийся охотник, сев на крышку гроба. — Сударь Ратников, попа-то звать будем?
— Пчхин, кажется, неверующим был, — подал голос Бульдог.
— Ладно. Тогда я сам скажу пару слов. Бульдог, гони в поместье, — приказал я и уселся напротив задумчивого студента.
— Есть! — гаркнул охотник и заставил броневик помчаться прочь из города.
Мы довольно быстро добрались до поместья, а затем весь наш квартет выбрался из транспорта, с облегчением разминая затёкшие ноги.
— Сударь, — обратился ко мне Волков, у которого между бровей остались две полоски от морщин, сложившихся во время его затянувшихся размышлений. — Ежели я вам в ближайшее время не нужен, то позвольте мне отлучиться. Хотелось бы навестить то место, где я квартировался прежде.
— Пожалуйста, — разрешил я. — Можешь взять любой броневик из тех, что стоят на территории поместья, раз уж за ними так никто и не явился.
— Благодарю, — кивнул парень, выбрал броневик и погнал в сторону города.
— Что-то задумал, — тихонько каркнул мне в ухо Аким.
— Надеюсь то, на что мы его толкаем, — пробормотал я и спросил охотников: — Ну что? Будем Пчхина хоронить?
— Наверное можно, сударь, — прогудел Бульдог, присев на корточки и потрогав землю. — Пойду за лопатами.
Охотник двинулся к уцелевшему сараю, а мы с Рябым вошли в особняк, где в холле лежал труп старика. Благо, с ним ничего не случилось, крысы не погрызли его. Ведь им хватало еды. Куски смердящей плоти мертвецов никто же не убрал. Они так и продолжали валяться на полу, производя такой запашок, от которого у Рябого лицо позеленело.
— Скорее потащили отсюда Пчхина, — торопливо выдал я, морща нос.
— Замечательная идея, сударь, — выдохнул охотник.
Мы взяли завёрнутый в ковёр труп, вытащили его из особняка и понесли в сторону яблони, скромно доживающий свой век в саду, больше похожем на декорации к фильмам ужасов: чёрные, скрученные деревья, молитвенно тянули голые ветки к небесам, будто просили сжечь их молнией, чтобы они наконец-то обрели покой.
— Славное местечко, гар-р-р — проговорил усевшийся на яблоню фамильяр, когда мы с Рябым положили труп около дерева.
— Не сказал бы, — скривился охотник.
— Вот и молчи, гар-р-р! — каркнул на него Аким, пронзив недовольным взором блестящих, чёрных глаз.
Охотник виновато улыбнулся и перевёл тему:
— Сударь, в особняке надо бы прибраться, пока он окончательно не провонял.
— Найми кого-нибудь. И надо бы восстановить электричество, а также телефонную связь, — произнёс я, глянув на несущего лопаты Бульдога. Он чуть ли не вприпрыжку нёсся сюда, пугливо глядя на красноглазого козла, скачущего следом за ним.
