согласен, что мы должны ответить.
Данте смотрел то на одного Бога, то на другого. Разумеется, у него были и свои мысли по поводу случившегося, однако произносить их здесь было бы буквальным самоубийством.
— Я так понимаю, — в центр комнаты вышел Один, — мы не хотим побеждать людей быстро. Мы опять хотим погрязнуть на много лет в жестокой войне. Вы это предлагаете?
Зевс раздражённо фыркнул.
— Нет, конечно. Но оставлять это безнаказанным… что, если бы это был труп твоего сына, Один?
Один покачал головой.
— Оставь эти манипуляции для той толпы землянок, с которыми ты сношаешься, Зевс. Сейчас у нас нет достаточного количества сил для победоносной атаки. Вы не послушали, когда я говорил не трогать заставу Крестрама. А теперь люди зашевелились. Не повторяйте эту ошибку.
Ра крепко сжал кулак.
— В его словах есть доля правды, Зевс. — египетский Бог глянул куда-то вверх. — Но неужели у нас совсем не остается вариантов для мести?
Слева от Данте раздался кашель.
— Господа, если позволите… — в центр, к Одину вышел молодой Бог с острыми чертами лица. — Все стороны здесь правы. Удар нанести необходимо. Всё же люди должны не забывать, что мы такое и на что мы способны.
Зевс довольно улыбнулся. Парень тем временем продолжил:
— Однако и спешить нам некуда. Для полноценного вторжения нам нужно убедить остальные пантеоны присоединиться к нам в этой затее, а сами знаете, с этим есть небольшие проблемы, — он развёл руками. — Что индийские, что славянские божества пока что не горят желанием идти войной на людей.
Парень посмотрел на Данте.
— Да даже миссия Данте с армией из Ада провалилась. Большинство воинов, которых он вытащил оттуда, уже давно сошли с ума от пыток, — он сделал паузу. — Некоторые и вовсе пропали. Поэтому вторгаться прямо здесь и сейчас будет глупо.
Ра хотел было запротестовать, но парень вежливо поднял руку в просьбе его не перебивать.
— Однако… это вовсе не значит, что мы не можем действовать несколько иначе.
Все трое Богов с интересом уставились на парня. Один хмыкнул.
— Локи, сынок. Что у тебя на уме?
* * *
— А-а-а-а-а-а!
Это так я кричал, пролетая над телом Чжунли.
Помощник сраный! И это твоя великолепная идея? Скрутить меня в шарик и кинуть вверх посильнее?
«Только так мы сможем обойти охрану, Сизиф».
Да пошёл ты!
Геракл, конечно, сказал, что будет целить мною в склад с мягкими игрушками. Однако, наверное, он забыл, что у складов с мягкими игрушками есть неприятное свойство иметь над собой твёрдую крышу, мать его!
Я сгруппировался и только и мог, что повторять про себя — «Шезму, Шезму, Шезму»…
Через пару секунд я с грохотом пробил крышу склада и обнаружил себя в окружении плюшевых Торов и Афин. Благо, крыша оказалась довольно хлипкой и я отделался всего парой переломов, которые уже спустя секунду излечились с помощью навыка.
Поднявшгись на ноги, я отряхнулся. Одежда изорвана и испачкана кровью. Вот уж помог так помог, дружище.
На улице всё ещё шумели сирены; как тревожные, по всему периметру, так и те, что стояли на пожарных машинах, мигом съехавшихся к месту происшествия. Поэтому, кажется, моё приземление прошло незамеченным.
Я поспешил выбраться со склада.
Народ на улице выглядел довольно встревожено. Впрочем, дела мне до этого особо не было. Я рыскал взглядом в поисках Пети и компании в надежде, что их ещё никуда не забрали.
К счастью, после пары минут прогулки я обнаружил их всех (не считая Каменева, которого, наверное, уже увезли на скорой) в окружении сразу несколько полицейских.
Я быстро подошёл к студентам. Сейчас допрашивали Кислевского-младшего.
— Я клянусь вам… Так и было! Мой друг стал просто сам не свой! — с честными, как слеза матери, глазами объяснялся Влад.
— Ах, вот вы где! — я улыбнулся, сделав вид, что не при делах. — Что стряслось?
Вся компашка посмотрела на меня как на идиота.
Петя буквально дрожал от страха, видимо, уже представляя, какой будет на вид его тюремная камера; Лера стояла прямо за ним, вцепившись парню в руку. Ксюша же, как подобным ей и водится, просто ревела и не понимала, что вообще происходит.
Полицейский лет сорока лишь недовольно покачал головой при виде меня.
— Что с тобой? — он указал на мою одежду. — Подозрительно. Поедешь с нами. Как и все остальные.
Он хмыкнул
— История у вас складная. Но это пока что, ребятки. Это пока что.
Махнув своим подчинённым рукой, он сухо бросил:
— Пакуйте их.
Лера лишь сильнее схватила Петра за руку, а Кислевский удивлённо выпучил глаза. Видимо, думал, подходящий ли сейчас момент, чтобы козырять связями.
Не думаю, что это помогло бы, в любом случае.
Я лишь вздохнул и протянул руки, чтобы на них надели наручники. Что же, всё прошло не так гладко, как хотелось бы.
А затем произошло кое-что странное. За несколько мгновений до того, как на мне защёлкнулись браслеты, к полицейскому, что нас допрашивал, подошел седой мужчина в гражданском и что-то прошептал на ухо.
— Отпустить⁈ — удивленно вскрикнул полицейский. — Кто приказал?
Мужчина в гражданском посмотрел ему прямо в глаза.
— Дочь Герцога приказала, — он наклонился поближе. — Анжела Аквилла.
Окей. Возможно, Анжела нашла меня раньше, чем я её.
— Не может быть и речи, Антон.
— Но…
— Я, может быть, запнулся? Или, может, во мне пробились корни твоей бабушки и я начал говорить со смешным хладоградским акцентом? Скажи мне, Антон.
Разумеется, отец ему отказал. Как обычно. Антону было не привыкать к тому, что всё, касающееся хотелок, его родители приберегали для младшего брата. Антону же вместо этого доставались муштра, честь рода и завышенные ожидания, о которых ему не позволяли забыть ни на минуту. Иногда парню казалось, что он и сам не знает, где проходит грань между тем, какой он человек на самом деле, и тем образом, что хочет видеть в нём семья.
— Нет, я прекрасно тебя понял, отец, — Антон развёл руками. — … но подумай, я же говорю даже не столько о себе, сколько о том, как много эта поездка даст нашей семье! После неё я буду уже не просто парнем, который всю свою жизнь рубил на щепки деревянные манекены… у меня появится какой-то опыт, люди
