Артём Каменистый - Практикантка

– Зачем, ты же не куришь? – удивился Олег.

– Подожгу и в штаны кому-нибудь запихаю, как в молодости Чапай любил проделывать.

– Кто?!

– Ты с ним, может быть, скоро познакомишься. Впечатление будет незабываемым, точно обещаю. Равнодушным ещё никто не оставался. Его хотят спустить с поводка и поставить диктатором операции, меня только что поставили в известность.

– Что?

– Вполне нормальный ход! Если кто-то здесь сможет разобраться в этом дерьме – так это он. Там, где появляется Чапай, сперва ручьями льются слёзы, но потом наступают полная тишина и благодать. Это не человек – это просто нечто! Таких сейчас больше не делают – не осталось таких мам, что могут родить подобное существо! На эту живую легенду день и ночь молятся все врачи и стекольщики.

– Не понял?..

– Узнаешь его получше – сам поймёшь, хорошо, если не на своей заднице. Он мой бывший наставник, я верю ему как богу! Как только Чапай возьмёт всё в свои крепкие руки, немедленно попрошу его разрешить поиски девушки и эвакуацию жителей.

– Та веришь в то, что она до сих пор жива?

– Больше, чем когда-либо. Боевая группа проследила её метки на четырнадцать километров от места гибели оперативников. Это уже невероятно, я-то думал, что нашу практикантку давно в кустах медведи доедают. А потом внезапно понял – ведь это судьба! Знаешь, Кошкин, я ведь иногда начинал подумывать о том, чтобы оставить Орден.

– Да ты что?!

– А ничего! Мне уже давно надоело смотреть, как нас накрывает мерзкая серость. Мы боимся, что нас погубит тесный контакт с человечеством, всячески стараемся держать дистанцию, стоять в стороне. Как же: Орден вечен – государства смертны! Но мы ведь не существуем в полном вакууме: накал борьбы нарастает, штаты непрерывно увеличиваются, грядёт неизбежная деградация. Мы начинаем страдать теми же опасными болезнями, что и большой мир: канцелярщина и бюрократия, разбухание управленческого аппарата, снижение общего профессионального уровня, да и много других явных признаков упадка. Если здесь ничего не менять – эта гора неизбежно рухнет и похоронит нас под своими обломками. И останется только два пути – или появится что-то новое, или человечеству, в таком виде, как сейчас, не сохраниться. Эта девчонка просто обязана выжить, ты понимаешь? Тогда я всё-таки смогу продолжать верить в хорошее. Представь: одна, почти на другой планете, день и ночь идёт по следу существа, которое убьёт её почти со стопроцентной вероятностью. Ведь это даже не подвиг! Я не могу найти подходящих слов! Я просто преклоняюсь и неистово верю в неё! И знаешь, Кошкин, – ведь не один я верю в практикантку!

– А кто же ещё?

– Ты слышал, что она прибыла из женского Монастыря?

– Такие слухи ходили, – туманно ответил Олег.

– Час назад они полностью подтвердились. Мне позвонила их настоятельница, расспрашивала о своей воспитаннице.

– А ты?

– Что – я? Сказал всю правду, как есть. Знаешь, что она мне ответила?

– Ну?

– Рано мы хороним её лучшую воспитанницу. Она сказала, что Алина ещё на наши могилы цветы принесёт. И почему-то я поверил этой невероятной женщине.

– Так ты её знаешь?

– Её только такие, как ты, не знают. Она – единственный человек, которого Чапай уважает настолько, что прислушивается к её советам, а это, я тебе скажу, та ещё характеристика. Если наша потерянная практикантка её лучшая воспитанница, то у девчонки действительно есть шанс. Ты знаешь, ещё по пути в Хабаровск она очистила от террористов авиалайнер и смогла его самостоятельно посадить в аэропорту. Её теперь чекисты с фонарями разыскивают, хотят что-то там уточнить. А по прибытии даже рапорт не написала, очевидно, просто не придала никакого значения случившемуся.

– Боевая малышка!

– Не знаю. Все, кто её видели, говорят, что по ней этого никогда не скажешь.

– Слушай, Клещ, ну раз ты уверен, что Чапаев разрешит – давай продолжим поиски?

– Нет! Получен вполне чёткий приказ – всю технику пустить на патрулирование границ опасного района. Сам я уже почти ничего здесь не решаю, а Чапай ещё не объявился.

– Позволь мне.

– Что – тебе? Собрался пешком туда идти?

– Нет. Здесь в местном авиаотряде имеется грузопассажирский вертолёт, я на нём летал на Раскидистый в первый раз. Там довольно грамотные пилоты, объясню им всю ситуацию, думаю, они согласятся. Мужики очень надёжные, девчонку одну не бросят.

– Да? И как объяснять будешь? Дескать, покорнейше извините, наши летуны сильно обделались – туда не пойдут. Не могли бы вы сами слетать, посмотреть, где же бродит наша девушка. Так?

– Я сам с ними полечу.

– А знаешь – лети! – решительно заявил Клещ. – Я тебе всем помогу, даже своего бойца дам. Только полный экипаж не бери, вам пока хватит и одного пилота. Нечего жизнями гражданских рисковать лишний раз.

– Хорошо!

– Я тут посмотрел по карте – если рассчитывать по найденным меткам, то практикантка двигалась примерно на восток. Пойдёте туда вдоль старой старательской отработки, но учти – за рекой через сорок километров начинается опасный район. Далеко туда не залетайте – пять вёрст, не более. Да и кружить там можно неделями – площадь просто огромная. Возьмёшь рацию и непрерывно вызывай её на частоте оперативников, кто знает, вдруг тебе улыбнётся удача. Только идите на высоте не менее полутора километров – спускаться ниже на гражданской машине очень опасно. Всё понял?

– Да.

– Эх, Кошкин! Да если ты её найдёшь – считай, что твоя жизнь прожита не зря. А нет – так постарайтесь сесть в Беловодовке. Там семь стариков и старух живут, если получится, заберите их всех. Но сперва сверху хорошо осмотрите всю деревню. Там может быть враг.

Ночную таёжную тишину нарушил странный треск, как будто замкнуло оголённые провода. Над влажной мшистой полянкой в недрах тёмного ельника из ниоткуда возникла зеркальная многогранная сфера, быстро вращающаяся вокруг вертикальной оси. Треск быстро затих, скорость странного шара начала стремительно снижаться, из него посыпались чудные, гротескные создания, в классификационных справочниках Ордена обозначаемые как ракшасы.

Раздирая мох своими когтистыми ступнями, они мгновенно разбежались в разные стороны и, развернувшись, внимательно проследили, как сфера, полностью остановившись, исчезла с тихим хлопком, оставив за собой грязное облако удушающего сернистого газа. Довольно урча, ракшасы вернулись к точке пробоя, стали в тесный круг, сплетая свои сенсоры в чувствительный единый локатор, зашаривший по окрестностям жадным лучом. Урчание немедленно усилилось – здесь была жизнь, а значит, и пища. Они смогут выжить и продолжить свой путь. Самый лакомый кусочек находился на юго-востоке, всего в трёх километрах. У основания небольшого холма стоял маленький горнодобывающий посёлок. Там за деревянными стенами укрывались самые вкуснейшие создания – люди. Помимо жизни, они обладали душой и разумом; такое сокровище просто нельзя упускать.