Еще через некоторое время медали пришли от дзынирского командования. Не всем участникам, а только капитану и экипажам истребителей. Я так и не поняла – за что? Надпись на медали буквально переводилась: «сохранившим честь».
Однако это все не имело никаких видимых последствий. Война шла дальше своим чередом. Арбитры и сами прекрасно знали особенности ашжурской психологии. Попытались еще раз, убедились, что все по-прежнему, и сделали вид, будто ничего не произошло.
Тем временем как-то буднично прошла информация, что две наши дивизии были признаны прошедшими проверку и теперь людей станут привлекать не только в планетарные войска, но и космические. Правда, наши собственные потери пока восполняли новобранцами ожу, и одна из человеческих дивизий постепенно превращалась в смешанную.
Павел Смирнов. Лейтенант десантной дивизии
Линкор находился в пустоте межзвездного пространства после очередного скачка. Обнаружилась какая-то неисправность в настройках или неточность в расчетах, и следующий прыжок отложили на неопределенный срок. Кому адская работа по устранению причин, а кому незапланированный отдых. Даже вахты и те урезали до чисто формальных за полной ненадобностью.
Нападения в таком месте точно никто не ожидал. Вероятность случайного выхода в той же точке пространства еще и вражеского корабля была настолько близка к нулю, что никто ее всерьез не учитывал, даже уставы, потому и вахты сокращались на совершенно законных основаниях. На оживленных трассах, пусть очень редко, но случалось, а мы летели, считай, в обход.
Поэтому общий сигнал тревоги показался еще большей неожиданностью, чем обычно. Мысль о том, что это капитан решил нас развлечь тренировками и врубил учебную, исчезла мгновенно, вместе с основным освещением. Для того чтоб занять места согласно боевому расписанию, хватало и аварийных светильников.
– Шевелись! – орал сержант, который тоже сразу понял, что к чему.
Фокусы со светом яснее ясного показывали, что дело серьезное. Вся энергия до капли шла на щиты и орудия. Да и звук захлопывающихся межъярусных переборок тоже говорил сам за себя. Корабль готовился отразить любое возможное нападение.
Гинтири. Пилот-истребитель
Тревога не дала нам с напарницей окончить шахматную партию. Даля, вскакивая, «случайно» уронила доску. Тут все и так понятно, ей пять ходов до мата оставалось. Но возмущаться «хитростью» стрелка не было времени. Быстро похватали недостающие предметы одежды и помчались к своему истребителю.
Аварийное освещение и падающие буквально за спиной переборки говорили о многом. Довольно жесткий старт, на максимальных перегрузках, тоже.
– Готова! – доложила я, заняв место, и сразу же спину вжало в кресло.
Оператор катапульты даже не стал дожидаться подтверждения от стрелка. Зато мы вылетели первыми. И только тогда услышали голос диспетчера, наконец объяснившего хоть что-то:
– Неопознанный объект прямо по курсу. Первыми не стрелять!
– Принято, – подтвердила Даля.
Поскольку ничего в указанном направлении видно не было, полетела вперед предельно осторожно. Правильнее сказать – поползла. Но сколько бы я ни всматривалась в темноту, несмотря на мое превосходство в зрении, первой объект заметила напарница.
– Ничего себе! – удивилась хомо.
И только тогда я поняла, что беззвездная темнота прямо перед нами и есть масса того самого неопознанного объекта.
– С темнотой нужно бороться светом, – процитировала я древнего философа расы ашу.
– И? – не поняла стрелок.
– Включим прожекторы? – тогда спросила у нее.
– А они у нас есть? – удивилась Даля.
– Есть.
– Не знала. Я бы предпочла для тех же целей трассирующие снаряды, но раз приказано не стрелять, давай свои прожекторы.
И что с этой дикаркой делать? Даже не потрудилась поинтересоваться всеми возможностями истребителя! Оружие – то да, изучила досконально, не удивлюсь, если лучше всех во флоте, включая разработчиков, но этим и ограничилась.
– Включаю свет! – на всякий случай объявила в эфир, перед тем как сделать.
Два белых конуса вырвали у черноты космоса участок темной стены явно искусственного происхождения. Когда в ответ не последовало ни выстрела, ни света, ни еще чего-то другого, на поверхности объекта стали появляться тут и там парные освещенные круги от прожекторов других истребителей. Постепенно начали исследовать внешнюю обшивку непонятной громады.
Стоило мне залететь на другую сторону, как наконец ожили и приборы. В броне обнаружились пробоины, в любую из которых запросто могли влететь строем несколько истребителей вроде моего. Эти-то прорехи и оказались видимыми не только для глаз, но и для приборов. Тут же появился соблазн залететь туда первой. Но сначала все-таки доложила о находке:
– База, я Гинтири. Объект, скорей всего, мертв. Тут такие дыры от взрывов, любого из которых хватило бы, чтоб разорвать тяжелый линкор на части.
– Принято, – подтвердил диспетчер.
– Ну что? Летим внутрь? – спросила я напарницу.
– Давай, – сразу ответила та.
Споркил. Капитан
В том, что на моем корабле есть осведомители Арбитров, я не сомневался. Даже пребывал в абсолютной уверенности – их просто не может не быть. А вот то, что хозяева им выдали специальную технику для связи или любую другую – маловероятно. За всю историю не выявили ни одного такого случая, при том, что сами агенты попадались постоянно. Да они и не особо скрывались, раз уж на то пошло. В большинстве своем были абсолютно уверены, что делают доброе дело. Это действительно так, многие за работу никаких привилегий и материальных ценностей не получали.
Поэтому, когда мне доложили о случайном обнаружении неопознанного объекта предположительно искусственного происхождения, первое, что сделал, нажал кнопку, блокирующую доступ в рубку связи. Затем сам отправился туда и в присутствии отделения охраны лично настроил простейший автомат-передатчик. Закодировал информацию об обнаруженном объекте и настроил канал, через который должны были накапливаться новые сведения. Конечно, подключиться к этому каналу и добавить что-то свое совсем не трудно, но отправка могла быть осуществлена исключительно всем пакетом сразу и только в двух случаях: разрушение корабля или мой личный приказ. Дверь в бронированную рубку просто заварили. Все кабели, кроме упомянутого, перерезали.
Теперь появилась гарантия, что, пока мы сами не закончим исследования, нас никто отсюда не выпроводит. Арбитры очень не любят, когда у кого-то появляются новые, не подконтрольные им технологии, поэтому и требуется, чтоб узнали о находке как можно позже.
