Письмо управляющему Компании Гудзонова залива.
19 мая 1790 года.
Глубокоуважаемый сэр Вильям!
С прискорбием вынужден сообщить вам, что наша, столь удачно начавшаяся миссия на побережье, находится под угрозой срыва. Посланная на переговоры с вождем паютов группа, была перехвачена и частично уничтожена испанцами. Командовавший ею лейтенант был взят в плен и сейчас находится у них. Таким образом, задача по организации нападения паютов на испанские поселения оказалась невыполненной, и я не вижу, каким образом она может быть осуществлена в ближайшее время.
Более того, группа испанцев, пользуясь нерасторопностью часовых, проникла на территорию форта и обезоружила спящих солдат. Ими было вывезено из форта большое количество снаряжения, вся артиллерия и оружие гарнизона. Был ограблен также и стоящий у причала корабль Компании. С него были сняты все орудия, порох и ядра. Вывезено большое количество оружия и припасов для будущих колонистов.
Таким образом, форт, как военное укрепление, более не существует, и в данном виде использован быть не может. Я отдал указание гарнизону поджечь стены и отступить в сторону ближайшего поселения. Ибо, лишенные вооружения солдаты, не только не сумеют защитить себя и колонистов, но и неизбежно станут мишенью для индейцев и авантюристов. Которых, как вы знаете, в наших краях предостаточно. Несомненно, они уже осведомлены о происшедшем, ибо, зная хвастливость и несдержанность испанцев, они уже разнесли повсюду эту информацию.
Тем не менее, я не склонен видеть в происшедшем только плохие стороны.
Для нас явилось откровением само известие о том, что испанцы располагают здесь хорошо подготовленными солдатами. Судя по их действиям, это хорошо обученные воины, имеющие немалый опыт ведения войны. А это позволяет взглянуть под другим углом на всю деятельность Испании в данной местности. Думаю, что не ошибусь, предполагая то, что эта новость будет таковой и для Вас. Ранее Испания не заявляла своих претензий на эти места, ограничиваясь созданием миссий и отдельных поселений. Имевшиеся у них отряды, созданные непосредственно из самих колонистов, в основном выполняли чисто охранные функции. Каких-либо воинских подразделений, да еще и укомплектованных хорошо подготовленными солдатами, здесь не было. Как не было и необходимости их присутствия. Полагаю, что этот факт заслуживает самого пристального внимания. Как со стороны руководства Компании, так и со стороны иных заинтересованных лиц…
Пользуясь случаем, хочу сообщить, что вышедшая в наш район шхуна «Мэри-Энн» с грузом для основания фактории, до настоящего времени не прибыла. Каких-либо сведений о ее местонахождении не имею.
В связи с произошедшим, прошу Вас рассмотреть вопрос о безотлагательной присылке сюда транспорта с вооружением и припасами для солдат и колонистов. Полагаю также, что имеет смысл усилить наши вооруженные силы соответствующим количеством хорошо подготовленных солдат и офицеров.
С глубоким к вам уважением.
Представитель Компании Гудзонова залива
Артур Джефферсон.
Июнь 1790 года Дядя Саша
— Ну что, родненькие, присаживайтесь, пораскинем мозгами кое о чем… — с этими словами я уселся на «командирский пенек», так окрестили мой обрубок бревна наши острословы. — У кого какие соображения будут?
— Поводов для грусти нет, — кратко резюмировал Старый Империалист. — С грехом пополам, но производство наше понемногу на ноги встает. Удалось индейцев к делу привлечь, им самим многое у нас интересно. Так что — не за горами первый дом.
— Для веселья тоже поводов нет. Как, впрочем, и для грусти. С испанцами у нас вроде бы пока отношения нормальные, можно сказать — почти союзнические. С индейцами дружим. — Кобра пожал плечами. — На мой взгляд, так даже и слишком тесно… такими темпами скоро детсад строить придется…
— Еще соображения есть?
Собравшиеся в целом поддержали обе точки зрения. Отмолчался только Арт, явно что-то было у него на душе. Но вслух он этого не сказал.
— Все?
— Ну да…, - Кобра посмотрел на меня испытующе. — Давай уж, дядя Саша, выкладывай свой кирпич из-за пазухи. Ты ж не просто так нас сюда пригласил?
— Эт точно! Вопрос у меня один — как будем воевать?
— С кем?
— С англичанами, с кем же еще?
— С какого бодуна?
— Вот вам мои соображения. Как давно тут испанцы с наглами сидят?
— Ну… давно они тут… и что?
— Нам ихние лавры покоя не дают? Или повыше куда залезть хотим?
— Повыше. И что?
— А то, что ста лет ни у кого из нас в запасе нет! И достичь чего бы то ни было, мы можем только силой, а не убеждением. Маловато нас для этого, чтобы только словом да личным трудовым примером народ за собой вести. Да и не нужны мы тут, по большому счету, никому. Всех устраивает сложившееся положение вещей. Я прав?
— В целом — да! — кивнул головой Клим. — И что из этого следует?
— Пока окрестный народ убежден в нашей немерянной крутости. Пока… Для этого нам не пришлось совершать немыслимых подвигов. Так, по мелочи разошлись…
Кобра фыркнул, у него явно был иной взгляд на эти события.
— Продолжаю. С испанцами нам, опять же — пока, по пути. А вот с наглами — резко в противоположную сторону. Объяснять почему?
— Нет. И так все знаем.
— Так вот, без жестокой драки нам не обойтись.
— Так уж и жестокой…
— И максимально кровавой и страшной. Так, чтобы отбить желание нас трогать минимум лет на пять. Лучше бы, конечно, на десять. Но это уж вряд ли… Причем, господа хорошие, драться будем сами, без союзников. И в самое ближайшее время.
— Это еще зачем?
— Поясняю. Наша немыслимая крутизна нуждается в наглядном подтверждении. Это раз.
Если в драке будет принимать участие, хоть один индеец или испанец — кранты, скажут, что нам помогали союзники. Слава эта такая штука, что поделить ее пополам никак нельзя. Далее. Наглы не успокоятся, пока их свирепо не измордуют. Да и то, хватит этого ненадолго. Это два. Живых свидетелей, могущих описать нашу тактику быть не должно. Кто это сделает лучше нас? И это три. Да и, кроме того, что мы представляем собой в плане военной силы? Кто скажет?
Арт приподнялся со своего места.
— Ну, в принципе, полсотни любых местных вояк, в позу пьющего оленя поставить сможем легко.
— Если врасплох возьмем, то и сотню тоже. Только в данное время это не котируется. Нужна идиотская схватка лоб в лоб. Иначе тут этого не поймут, сочтут за проявление трусости. На том месте, где это нужно нам. Где мы все знаем и много чего можем. Где у нас такое место?
