И с дружиной воевати ускакал…
В дом вошла я, а с иконы взгляд — как острый меч,
И Господь из-за лампады говорит:
"На беду себе расшила ты цветами плащ!
Не спасет он друга — будет друг в бою убит!
Коли вынесла б ему ты небеленый плащ,
Как одел его бы милый да плечом повел,
Вмиг бы стала та холстина будто снег бела
И с победою да славой он назад пришел!..
Над лампадой взгляд как месяц — то Господь глядит,
Я до зорюшки рассветной не ложуся спать,
А во чистом поле милый друг убит лежит,
А в груди его стрела басурманская!.. {6}
Вадим долго не спал в ту ночь. Ротбирт уже давно похрапывал; тихо, как мышка, спала Эрна — а он всё ещё лежал, глядя на рисунки чужих созвездий и огромные шевелящиеся звёзды в бездонном небе.
"Кто я?.. Я — Вадим…"
"А зачем я здесь?.. Не знаю… Нет — знаю. Но зачем я не здесь вот, а вообще — в мире?"
"Почему всё так, как есть?"
Оформить эти мысли в слова он не мог, да и не пытался. Бывают моменты — он усвоил это уже давно — когда слова лишь портят всё. Кроме того, говорить было всё равно не с кем.
Арфа продолжала позванивать, мужские голоса что-то пели. Где-то отбивали клинок, лениво брехали собаки. От города доносился сдержанный расстоянием шум.
Вадим соскользнул наземь. Ему было не по себе. Когда он лежал в повозке, казалось, что она куда-то плывёт. А холодная земля под ногами и ветерок с реки помогли вернуть ощущение реальности.
Реальности? Мальчишка негромко рассмеялся. Конечно… Он где-то на другой планете, он воин в полупервобытном-полусредневековом племени — куда уж реальней!
Придерживаясь за борт повозки, мальчишка обошёл её. Потрепал по мордам быков. Поморщился — бычьи морды были всё-таки противные, не сравнить с конскими… И спокойней не становилось. Вспомнился жуткий закат — Вадим передёрнул плечами, отгоняя навязчивые мысли.
— Всё будет хорошо, — сказал он по-русски.
* * *
Утром Ротбирт проснулся раньше Вадима. Эрна уже сидела у костра, помешивая похлёбку из мяса, дикого лука, моркови и пшена. Ротбирт, повернувшись на бок, наблюдал за её ловкими движениями почти с удовольствием, подумывая, что и в самом-то деле неплохо было бы взять её в жёны. Ну и что с того, что она немая — меньше будет шуму! Зато красивая и по хозяйству — просто волшебница… Вздохнув, он перевернулся на бок и почти враждебно покосился на славянина, оценивая ревниво, кто из них лучше. Они были похожи, как похожи все здоровые мальчишки. Вадомайр был повыше, но не так широк в плечах, не умеет стрелять из лука, да и бегает и верхом ездит похуже. Зато ловок драться без оружия, речист и уверен в себе — такие девицам по душе, а то, что он из другого народа и вообще чуть ли не с неба, может добавить интереса. Да уж, тут не выбрать. На месте Эрны (Ротбирт улыбнулся) он бы плюнул и всё.
Он уже собирался разбудить славянина, но сигнал трампета заставил его вскинуться и завертеть головой. Из-за возов не было видно, что происходит, но весь лагерь пришёл в хаотичное, быстрое движение. Вадим, приподнявшись, заспанно моргал и тоже смотрел по сторонам недоумённо.
Ротбирт, перевесившись через борт, схватил за плечо пробегавшего мимо мальчишку, нёсшегося куда-то со всех ног.
— Что случилось?! Говори же! — рявкнул юный ратэст. Мальчик повернул к нему возбуждённое лицо и прокричал:
— Корабли! Золотые корабли на реке! — после чего вывернулся и побежал дальше, мелькая пятками.
Мальчишки переглянулись — и без слов полезли наверх по распоркам навеса.
То, что увидели они за кольцом возов, заставило обоих окаменеть от ужаса и страшных предчувствий.
На поле не было ничего, кроме трупов. Ворота города — распахнут, там виднелся небольшой отряд латников.
А на реке высились, будто крепости, сияющие золотом, три весельных горы — золотые корабли данвэ.
* * *
Двое рослых воинов, держа под мышками шлемы в виде грифоньих голов, стояли на мостике, вознесённым над носом первого корабля. Странный это был мостик — словно бы тщательно стилизованное под прошлое изделие современности, где фигурная резьба выполнена из пластмассы, а в резную медную картушку заключён электронный компас… Узкие лица данванов были спокойны и внимательны. У одного — атлета лет тридцати, не рыжего, а скорей золотоволосого — кожа была темней, чем у большинства данванов. Но большие зелёные глаза и манера держаться ясней ясного указывали, какого народа это сын. Стоящий рядом был моложе почти вдвое, в глазах горели недобрые огоньки.
Ан Джерард йорд Ангон — так звали золотоволосого — был Первым Адмиралом Игры. Второго звали ан Эйтэн йорд Виардта, и он приходился средним сыном командующему экспедиционным корпусом на востоке Мира.
— Они не пытаются бежать, — прозвенел голос юноши. — Совсем ополоумели от страха, как видно.
— Скорей они его просто не знают, — возразил слегка насмешливо Адмирал.
Ан Эйтэн покосился на старшего, но тот выглядел совершенно серьёзным. Надо сказать, что оба данвана испытывали друг к другу взаимную антипатию — слишком различными были их взгляды и на жизнь, и на Игру. Но сейчас перед ними был общий враг, и ан Эйтэн сделал небрежный жест рукой в перчатке из гибкой брони:
— А! Все дикари на всех планетах они одинаковы! Я возьму сотню конных ребят, и через час мы уже будем загонять их на корабли… Примем столько груза, Адмирал?
— Не стоит атаковать одной конницей, — тот словно бы не слышал вопроса. — Это всё-таки не гесс-поле. Пусть лучники подойдут ближе под прикрытием мантелетов и обстреляют лагерь навесом. А ещё лучше — сгони из города тамошний сброд, и за их спинами…
— Вздор! — юноша махнул рукой пренебрежительно и запрыгал через ступеньки вниз по лестнице. На палубе зазвенели его команды.
— Если ты свернёшь себе шею, дурачок, — пробурчал ан Джерард йорд Ангон, — это будет огорчительно для всей Империи и для твоего отца в особенности. Но плакать по тебе я не стану — дураков надо отсеивать в юности.
И усмехнулся.
* * *
Когда Ротбирт и Вадим добрались до защитной линии, там уже всё было готово к встрече. Пати Гэст, мрачный и ожесточённый, стоял между раздвинуты повозок.
— Выслали своих. Говорить хотят, — отрывисто пролаял он, подошедшим мальчишкам. Оставшиеся ратэсты стояли по обе стороны от Гэста — надо было показать врагу лучшее из того, что осталось.
От берега реки скакали двое — мужчина и мальчишка с флагом. Скакали бесстрашно прямо на анласов, хотя не могли не знать, что в любой миг могут получить град стрел, от которого не спастись… И остановились в десятке шагов.
