— Проверить, маски, дыхательные аппараты, — тихо командовал Тролль, ожидая после ещё более неслышные доклады о готовности. Впечатление было такое, что разведчикам не надо ничего пояснять. Роли распределены заранее, отработаны на полигонах и на практических тренировках. Спецназовцы разбились на группы и растворились в темени наступающих сумерек. Мы остались одни. Выставили скрытые посты наблюдения. Ждать пришлось до утра. С восходом солнца паром загудел, прогрел двигатели и помалу начал отходить от причальной стенки.
— Старшина, движки не заводим, пока они не причалят, — командовал Змей, — как мы всю технику закатим в трюм, тогда — рвёшь когти на Куш. Жди на той дальней дюне, откуда их лагерь видно. Если что, то подашь сигнал. Никакой стрельбы. Всё тихо, мирно, аккуратно, — инструктировал он нас. Мы не видели, как взяли контроль над судном пловцы. Со стороны казалось, паром по своей какой-то морской и пароходной надобности. Как ни в чем, ни бывало, немного застопорил ход и очень осторожно ткнулся к развороченному на половину причалу. Открылся, приглашая нас в своё пустое нутро, нос посудины, и наши машины взревели моторами и по одной заехали в корпус транспорта. Не обошлось без происшествий. В темноте трюма Муха боднул носом бронетранспортёра стену слева от себя и произвёл оглушительный грохот, завалив металлические канистры из-под какого-то масла и бочки, уложенные в концы помещения. Нос закрылся, винты потянули судно назад, потом крутнулись, притормаживая ход, и наконец-то заработали мерно, толкая кораблик вперёд к выходу за портовый мол.
Паром гудел, сотрясался каким-то своим собственным, внутренним преодолениям и уверенно набирал ход. За кормой было тихо. А вот нам на этом железном поплавке было хуже, чем в седле без стремян на рыси. В ажиотаже захвата и в эмоциях победы качка, сперва, не чувствовалась. Да и не было её пока мы не вышли в открытое море из-под прикрытия берега. А внутри надо было навести порядок. Вдруг кто из команды зашкерился и не попался на ясные и зоркие очи боевых пловцов ТОФа.
— Водители: охрана техники, машины поставить на тормоза и скорости. Из того, что под руку попадёт сделать башмаки под колёса. Найти растяжки и закрепить технику. Петров, мля, ты меня слышал? Почему у тебя КАМАЗ туда-сюда шатается?
— Так качает же, тащ летенант! — Петров никогда не ходил на пароме по морю.
— Вот именно! Старший — Петров! Если хоть на сантиметр машина сдвинется — сотру нах до позвоночника! Ты меня понял!
— Есть, ташщ лейтенант! — уже поднимаясь с остальным десятком своих парней, слышу сзади неуставные команды, — Муха ё, посмотри в тёмном углу слева, там короб стоит! Ренат, глянь, что там справа! Вы двое: выходы на палубу стережёте! Смена через два часа. Хухли ты вошкаешься Иван — закинь пушку за спину…, - теперь внизу есть с кого спросить за порядок. Поднялись по металлической лестнице, и попали в переход, ведущий в каютную часть. В коридоре никого не было. Это если не смотреть вверх. И за дверью. Интересно было видеть паром внутри. Мы уже прошли шагов двадцать по коридору, когда нас сзади окликнул один из разведчиков.
— Вам бы только слонов на водопой водить! Лейтенант, не зевайте! Идите прямо по стрелкам и вверх. Здесь двоих оставь! — спец прятался позади нас в неприметном углублении у пожарного ящика, утопленного в стену. Мимо которого мы и протопали, как отара бегемотов, ничего не замечая в непривычных для себя условиях.
— А зачем оставлять?
— В каютах экипаж не занятый на вахтах, — просто пояснил «босый» и одетый в черную резину моряк, — а мне переодеться не помешает, — ясное дело — часовыми-выводными.
— Файзулла, Окружка, — принять пост по-количеству…Этих, ограниченных свободой членов…экипажа, — разведчик фыркнул и выдал количество.
— Двадцать пять человек с тридцать пятой по шестидесятую каюту. Ключ в пожарном щите. Из кают не выпускать. Иллюминаторы задраены снаружи. Связь по телефону с центральным. Аппарат на переборке в конце коридора, список абонентов там же. 01 — центральный, мостик. При ЧП, пока я не спущусь, двери не трогать, в разговоры не вступать. Вопросы?
— Пожрать можно и покурить на посту? Туалет где?
— «Туалет», который гальюн, на противоположной стороне коридора — любая пустая каюта. Ключи от помещений — на доске возле аппарата. Курить — только на палубе. Жрать можно, но если заснёте… — на верёвке за борт выкину.
— Всё, умники — упали на коридор, — остановил я прения сторон. Окружко соображал быстрее флегматичного снайпера.
— До двенадцати ты, после — я на два часа, бужу за десять минут до смены? — мы уже прошли коридор, когда Файзулла открыл свободную каюту и завалился спать на мягкий и чистый матрас.
За коридором снова была лестница, потом еще одна и ещё. Разведчик показал куда идти и исчез по своим делам. Он ориентировался в незнакомых переходах, как у себя дома, уверенно шёл, поворачивал, поднимался, или спускался, беззвучно переставляя обтянутые резиной ноги. На «капитанском мостике», как обозвал я место, откуда управляли судном, было тесновато, но не так как в трамвае вечером на улице Карла Маркса.
Капитан сидел на стуле пристёгнутый браслетом так, чтобы он никак не мог дотянуться до какой-нибудь кнопки или ручки управления. За штурвалом стоял один из прорезиненных спецов и серьёзно смотрел вперёд сквозь окна, поглядывая на компас, и споро перебирал рукоятки колеса, толкая влево или вправо руками, если было нужно. Ещё трое контролировали вахту из троих моряков также пристёгнутую в разных местах помещения.
— Ну, вот и смена пожаловала, — улыбнулся Тролль, — а то хочется и в сухое переодеться, — мокрые волосы топорщились ёжиком на его голове. На лбу явственно пропечаталась полоса от маски, в которой он плыл под водой к судну, — Смотри лейтенант давай четырёх своих бойцов в машинное отделение, Гвоздь проводит, — один из водолазов в углу рубки кивнул и сунул в кобуру только что собранный АПСБ, который сушил до этого ветошью, — ещё двоих направишь на надстройку наблюдателями. Там в кладовке, слева, непромокаемые теплые шмотки есть. Смена через час. Пока мы переоденемся — остаётесь здесь с Котом — он старший, — Рулевой кивнул и оглядел всех, кто зашёл, считая и запоминая. Рты у всех членов экипажа, пристёгнутых наручниками к железу парома в рубке, были аккуратно заклеены скотчем. Катушка висела тут же на круглой ручке электрощита. Пленные уже свыклись со своей долей, но появление новых персонажей в виде нас, увешанных автоматами, рожками, подсумками и ножами прибавило им интереса к жизни. Тем более, что мы были скорее запыленными, а не намоченными. Кот не дал нам расслабиться.
