— А правда, — спросила Реми, — что акслы способны приостанавливать свое развитие? Оставаться детьми всю жизнь?
Кристо дважды кивнул.
— В условиях города, — пояснил он, — когда достаточно еды, имеется надежное укрытие на период Карлика и отсутствуют естественные враги. Но этим, — он указал на аборигенов у воды, — для выживания общины необходимо пройти через весь жизненный цикл честь по чести.
«Там, на Земле, — подумала Реми, — во дворце папа́ у меня тоже было достаточно еды, имелось надежное укрытие на все случаи жизни и отсутствовали естественные враги, за исключением Грезы — клеща-кровопийцы. Там я могла себе позволить оставаться вечной девочкой. А здесь, на Сирене… Весь жизненный цикл… Честь по чести…»
— Как они относятся к смерти?
— Весьма равнодушно. В порядке вещей, что некоторые члены общины могут быть отданы гидре или львиной звезде на откуп.
Реми неожиданно стало холодно. Живо вспомнился переход через Хардеген в компании симмонсов и аксл-проводников.
— Аборигенов куда сильнее страшит время Карлика, — продолжил Кристо, растирая себе колени, — да и людей оно стало пугать не меньше. Акслы прячутся в пещерах под хижинами или просто зарываются в ил. Люди запираются в подвале школы, там едва-едва хватает места на всех.
— Вы тоже не знаете, что именно происходит во время этого Карлика?
— У нас слишком мало людей, чтоб попытаться это выяснить, сеньора. Я не могу позволить себе терять персонал.
— У вас есть сигарета?
Люди, которые давно перестали быть людьми, бродят темными пещерами Хардегена в компании аксл и невероятных монстров, вроде конька-телепата. Иногда они врываются всем скопом в сновидения Реми, превращая их в леденящий душу кошмар. И мало надежды, что эти муки когда-нибудь прекратятся.
На Сирене уж точно не прекратятся.
— Я не курю, да и вам не советую. Лет в сорок будете вся в целлюлите, тогда и вспомните слова пожилого магистра. Кстати, а почему на вас нет рубинового сердца? Опять потеряли, да?
— Нет. Я… — Реми невольно положила ладонь на грудь.
— Реми! Так никуда не годится! Я ведь вам объяснял: это не просто фальшивый рубин в латунной оправе. Это символ того, что ваше сердце бьется в унисон с миллиардами сердец других разумных созданий. Все мы — дети Галактики и рождены звездами от звезд. Пора отбросить и навсегда забыть шелуху предрассудков докосмической эпохи! Люди, акслы, ависы, гексаморфы — все, кто носит в себе искру разума, — ныне образуют транспланетарное сообщество, за которым будущее. Границы, правительства, сословия, нелепые традиции — все обратится в прах. Так что выбирайте: или вы с нами, или против нас! — он рассмеялся. — Шутки шутками, Реми, но пройдет еще лет двадцать, и ситуация будет обстоять именно таким образом. Поверьте мне, моя госпожа. У вас ведь доброе сердце, да? Ну, значит, нам по пути.
Но Реми было не смешно. Она подумала, что не вышло бы из повествования о волонтерах в атолле Алехандро героической поэмы. Скорее мрачноватый триллер, главным героем которого стал бы благородный гранд с душой сектанта. Человек с двойным дном. Вроде отца Аруха — такой же самозабвенный фанатик. Только мимикрирующий под образованную и тонкую личность. А от того — непредсказуемый.
Акслы вдруг прервали медитацию и все разом прыгнули навстречу набегающей волне. Поплыли под водой, только головные гребни остались над поверхностью.
— Вам, наверное, нужнее деньги, чем добрые сердца… — сказала Реми, провожая взглядом головные гребни аборигенов.
— Деньги? Конечно, нужны, — не стал отпираться Кристо. — Межзвездные перелеты — чудовищно дорогое удовольствие. Космические агентства выставляют фантастические цены на перевозку людей и грузов, невзирая на то, что последние имеют гуманитарное назначение. Прибавить к этому расходы на обеспечение волонтерских миссий: стройматериалы, медикаменты, амуниция, — он принялся загибать пальцы. — Потом необходимо давать взятки в колониальных администрациях. Многие планетарные царьки не без основания видят в ЮГ конкурентов и вставляют палки в колеса, где только можно. Без волосатой лапы не обойтись! Так-то. Нам все нужно: добрые сердца, деньги, строительные блоки из известнякового карьера в Санта-Куэльо, новые носовые фильтры, чистые бланки из Прозерпины, мыло и спички. На мыло и спички у нас введена строжайшая экономия. Из губернатора Мендолини при известной сноровке возможно выбить ящик саморазогревающихся консервов, но не упаковку спичек. Дерево на Сирене дороже золота!
Кристо поднялся, подал руку Реми:
— Скоро жара станет невыносимой. Пока еще есть время… Позвольте показать наш трудовой фронт. Я не прошу вас ни о чем особенном, просто расскажите многоуважаемому мистеру Марвеллу о том, что видели. Вас ведь это не затруднит?
— Не затруднит, — ответила, опустив голову, Реми. — Боже, как я хочу к отцу… Не было вестей от вашего вундеркинда?
— Увы, — ответил Кристо. — Даже не знаю, что и подумать. Он был такой головастый, такой головастый…
Они обошли школу. Из открытых окон доносилась громкая речь учителя.
— Коралл. Лагуна. Луна, — раздельно произносил мистер Мердок, было слышно, как он нажимает на кнопку, меняя слайды в проекторе. — Хижина. Человек. Жаброхват… Жаб-ро-хват.
В ответ ему раздалось многоголосое кваканье. В классе, очевидно, поднялся переполох.
Возле западного крыла школы громоздились ржавые строительные леса. Работы тут давно прекратились. В стене зияли отверстия, оставленные, как решила Реми, специально. В проеме нижнего — красовалась залапанная банка, доверху наполненная окурками. У Кристо от стыда покраснели уши. Он потянулся, схватил банку, спрятал ее в пустой мешок из-под цемента.
— Так-с, — протянул Кристо, отряхивая мозолистые ладони. — Здесь мы планируем смонтировать кондиционирующую систему. Я приглядел кое-что подходящее в Прозерпине. Промышленный «кондишн». Он, правда, подержанный, но для нас важно, чтоб все работало. И учителя и ученики должны работать в комфорте, согласны?
Реми не ответила. Но Кристо не унимался:
— Скажите просто: «Согласна». Это ведь не обряд венчания, эти слова вас ничему не обяжут, а мне будет приятно. Или, быть может, вы против того, чтобы акслы занимались науками в более прохладном и влажном микроклимате?
«Еще один клещ на мою голову, — подумала Реми, — и хамить неудобно, все-таки в его лачуге живу и его волонтеров объедаю».
— Ну хорошо, магистр. Я с вами согласна.
Кристо расправил плечи.
— Пойдемте дальше. Пойдемте-пойдемте…
«Господи! — мысленно взмолилась Реми. — Я же здесь все видела!»
