— Сюда нельзя! Выйдите из операционной! В ответ раздалась короткая очередь, и комната заполнилась дымом. Раздался звон разбитого стекла, несколько колб вдребезги разлетелись. Анна взвизгнула и бросилась на пол, Рик упал на одно колено и пригнулся. Остались стоять только Дейра и Кэти, которая, подняв кверху руки и дрожа всем телом, прижалась к Дейре.
Налетчик заорал:
— Выметайтесь отсюда, все! Быстро! — И навел винтовку на лежавшего полицейского. — Этот человек враг народа и должен сейчас умереть.
Солярис-Сити, Солярис-7, Маршрут Тамаринд. Федеративное Содружество
Стоя в глубине лифта, Гален Кокс улыбался своим мыслям. В его глазах еще мелькали огни вспышек. Когда он проходил через толпу фотокорреспондентов, ему показалось, что даже во время битвы с кланами на Тиенте его так не слепило. За время путешествия с Катрин он ко всему привык, но только не к этому. Гален чувствовал себя очень неуютно, когда слышал, как кто-то в толпе произносил его имя и направлял на него камеру.
Гален понимал желание сфотографировать Катрин. Высокая, стройная красавица, ее длинные золотистые волосы всегда были уложены соответственно случаю. В сопровождении Галена она играла какую-то свою игру, в которой ее прическа имела очень большое значение. Иногда она была такой экстравагантной, что пробуждала особую ярость населения посещаемых ею миров.
Гален относил это на счет недовольства, которое он и Катрин вызывали у местной аристократии, и тщательно оберегал Катрин, ни на шаг не отходя от нее. Но на Гинестре, куда они полетели по ее настоянию, он видел и другую Катрин. Одетая в тяжелые армейские ботинки и потертые джинсы, она помогала разбирать завалы после землетрясения. Работая с утра до ночи, Катрин помогала откапывать живых и погибших. Никто не знает, сколько нервов стоил ему разговор с ней, после которого он согласился изменить график полета и вместо Арк-Ройяла полететь на Гинестру.
Прижимаясь спиной к стене лифта, Гален смотрел на Катрин, как она, слегка нагнувшись, что-то шептала Оми Курита. Сегодня волосы Катрин были сплетены в длинную толстую косу. На ней было осыпанное голубыми и белыми блестками вечернее платье с большим вырезом на спине. Гален слышал, что это одна из лучших работ какого-то известного кутюрье с Таркада, он даже когда-то помнил его имя. Гален видел и то, как идет Катрин ее бриллиантовое колье и как подходят к нему серьги.
Оми Курита в своей зеленой шелковой юбке и такого же цвета блузке и пиджаке была также прекрасна. Ее сопровождал Томас Делон. Оба мужчины понимающе переглянулись, услышав, как кто-то из женщин произнес имя Виктора. Гален знал о любви Виктора к Оми и одобрял ее. Ему нравилась Оми. Он считал, что женщина с таким умом, грациозностью и способностью сопереживать может стать настоящим подарком судьбы для своего мужа. «Печально, что им никогда не суждено быть вместе», — думал Гален.
В лифт вошли двое телохранителей Дэвиона, и лифт пошел вниз. «Нет, — думал Гален, — то, что Виктор и Оми смогут быть когда-нибудь вместе, так же нереально, как и то, что я могу быть с Катрин. Но это не так уж и плохо».
Оми и Виктор не могли соединиться по многим политическим и историческим соображениям. Несмотря на любовь, их счастье потребует беспрецедентного, неслыханного в истории союза между нациями, которые веками были врагами. Этот союз невозможен хотя бы потому, что он вызовет многочисленные протесты и восстания.
Галена отделяли от Катрин причины другого свойства, не политические, но и не менее существенные. Катрин — потомственная аристократка, чье общественное положение неизмеримо выше, чем у него. Родители Галена были обычными людьми, отец его владел мастерской, и с сильными мира сего они соприкасались лишь в том случае, когда доставали из кошельков деньги или наклеивали на конверты марку.
Когда Виктор попросил Галена сопровождать сестру, поручение казалось Галену сказкой, воплощенной в реальность. Конечно, иногда он давал волю своим фантазиям, поскольку внешне он был очень эффектен. Выше Катрин, с волосами почти такого же цвета — они составили бы прекрасную пару. Он неоднократно представлял, что бы сказали его бывшие подружки или, того хлеще, родители, если бы случилось невероятное и Катрин согласилась стать его женой. Он много бы отдал за такую новость, но...
Холодная реальность, строгая оценка фактов и своего положения разбили все его мечтания еще до того, как он стал паковать чемоданы, готовясь к поездке. От Катрин его отделяло не море, но целый мир. Он и Виктор были пэрами, но это звание получал каждый заслуженный воин. Кроме того, в этом поручении Гален видел доверие, которое ему оказал Виктор, и не собирался им пользоваться.
Придя к такому выводу, Гален успокоился, все стало для него много легче, но в то же время тяжелее. Свыкнувшись с мыслью о невозможности обладания Катрин, Гален чувствовал себя в ее обществе свободно и комфортно, его часто смешили неумелые и нервозные потуги некоторых мужчин завоевать ее расположение. Он выработал в себе некое шестое чувство, которое подсказывало ему, когда следует избавлять Катрин от назойливых просителей и ухажеров, а когда и вызволять из затруднительных ситуаций.
Его открытость и естественность поведения подействовали на Катрин, и мало-помалу она начала раскрываться. Он не стал ее доверенным другом, да и не стремился к этому, он сделался для нее надежным помощником. Они проводили долгие часы, сидя и болтая сначала ни о чем, затем их разговоры стали более конкретные. Они заговорили о Викторе, затем как-то незаметно Катрин стала рассказывать о себе и в конце концов попросила Галена рассказать о себе. Обычно замкнутый и молчаливый, Гален раскрылся перед Катрин полностью, он рассказал ей даже то, о чем не отважился заикнуться другому человеку, исключая, разумеется, неулыбчивого Курайтиса, известного специалиста по допросам с применением наркотиков.
Когда до него дошло, что он выболтал Катрин все свои секреты, он понял, что напрасно сделал это. Он захотел отдалиться от Катрин, снова замкнуться, но не смог. Разница в их положении не допускала между ними физической близости, но установившаяся духовная связь, та смесь уважения и приязни, была уже неразрывна. Это состояние было незнакомо Галену, такой духовной близости и теплоты отношений он никогда не испытывал с другими женщинами. Это не было похоже на мужскую дружбу, это чувство было выше и таинственней. Галену постоянно хотелось испытывать это интригующее и прекрасное ощущение.
Лифт остановился, двери открылись. Двое громадных телохранителей вышли из него и встали по бокам. За ними вышли еще двое, поменьше ростом. Затем вышли Оми и Катрин, а после них — Делон и Гален.
